— Бритт, приедет Юхан, и вы просто снимете другую квартиру.
Подруга уселась на диван с ногами, привычно поелозила, устраиваясь удобней, и помотала головой:
— Нет, это не все. Дело не в коте, дурацкой каше по утрам, не в запрете смотреть телевизор после десяти вечера или громко разговаривать по телефону, даже не в этих бандитах, которые запросто могут облить тебя кетчупом из водяного пистолета, не в необходимости постоянно убирать за ними, вздрагивать от грохающих дверей, просыпаться по ночам от рева в два голоса и вообще не в Мерете и ее семье, а в самом Юхане.
— А он чем провинился?
— Я попыталась пожаловаться, хотела, чтобы пожалел, посмеялся со мной или надо мной, мне было бы легче, а он… Он сказал, что я капризная и избалованная и просто не могу жить в семье, где приходится учитывать интересы других.
— И ты?..
— Я послала его подальше! Я лучше с тобой, ладно?
— Конечно, дорогая. Кофе хочешь?
— Очень хочу! У сфинкса идиосинкразия на кофейный запах, и варить кофе в доме категорически запрещено, дабы кот не блевал по углам.
Фрида все-таки расхохоталась.
— Да… — протянула неудавшаяся невестка, — думаешь, им углы жалко? Нет — кота! Бедное животное из-за меня впало в депрессию надолго. Я выставила его туалет наружу, пока мылась, утром не поздоровалась с животным должным образом, варила кофе и вообще сказала «Брысь!», когда этот нахал залез ко мне на колени во время завтрака и уложил хвост рядом с тарелкой.
— О, ты преступница! Пей, мало будет — еще сварю, — Фрида протянула несчастной подруге большой бокал крепкого кофе. Бритт без кофе будет сонной мухой весь день, не позволять ей сделать хоть глоток живительного напитка жестоко. — Слушай, сфинксы вроде не такие нахальные коты, скорее себе на уме и не лезут на колени.
— Это особая дрянь, ему чем хуже для меня, тем лучше. Подозреваю, что он хотел пометить и мою тарелку тоже, но не успел — стряхнула с колен. А ну их, хватит! Пусть остаются со своим котом, а я сама по себе.
— Как зовут кота?
— Цезарь, — Бритт шмыгнула носом и в сердцах добавила: — Поганец он, а не Цезарь. Испортить любимую рубашку…
«Значит, все-таки испортил», — мысленно усмехнулась Фрида. Она подумала, что, вернувшись, Юхан наверняка предпримет попытки примирить Бритт со своими родственниками. И с котом тоже.
Но очень быстро стало ясно, что никакого примирения не будет.
Напившись кофе, Бритт отправилась валяться в ванне, словно не мылась по крайней мере несколько месяцев. Взяла с собой ноутбук, чтобы просмотреть почту за эти два дня. Немного погодя Фрида пулей летела к ванной, услышав душераздирающий вопль подруги:
— А?!
— Что случилось, Бритт?
Та еще не успела залезть в пену и потому дверь открыла. Возмущению бедолаги не было предела.
— Нет, ты только посмотри! Семья мерзавцев от Юхана до кота!
Фрида заглянула в письмо, присланное Юханом. Там значилось:
«Бритт, ты можешь вернуться. Я убедил Мерету, и они готовы тебя простить».
— Они! Меня! Простить! Фрида, ты такое видела?!
Фрида усмехнулась:
— Бритт, Мерета, может, и простит, а вот Цезарь нет, не старайся.
— Да пошли они все! — Бритт уже набирала примерно такой же текст, отвечая на письмо Юхана. Отправив, она с удовольствием переместила его адрес в спам.
— И если будет звонить, скажи, что я для него умерла. Нет, не так! Что он для меня сдох! — подруга решительно нырнула в густую пену. Тут же вынырнула обратно с просьбой: — Забери ноутбук, а то я и этой чокнутой хозяйке чокнутого кота что-нибудь напишу.
— Да уж, не стоит, — согласилась Фрида, унося ноутбук с собой.
Для Бритт одно из средств вернуть душевное равновесие — поваляться в ванне с пеной. Пусть киснет, это лучше, чем делать глупости. Было же ясно, что она не выдержит чужих правил, к чему мучить себя и других?
Из пены подруга вынырнула через час, твердо решив начать новую жизнь без страданий и попыток подстроиться под кого-то.
Бритт пришла к выводу, что неудавшемуся бойфренду нужно немедленно найти замену, и чем скорей это произойдет, тем лучше. Для реализации своего намерения она позвала Фриду посидеть в баре. Но у Фриды не было ни настроения, ни возможности, она обещала матери провести вечер с ней и сестрой.
— Ну вот, обзавелись семьями, покутить не с кем…
— Пойдем со мной к моей маме? — не очень уверенно предложила подруга просто потому, что не предложить не могла.
Бритт отмахнулась:
— Позвоню кому-нибудь из бывших коллег. Может, Петру позвать, авось сболтнет что?
— Ты сама не сболтни, — забеспокоилась Фрида. Она подумала, что нужно утащить Бритт с собой, как бы это ни было некстати, иначе подруга запросто может слишком тесно пообщаться с Петрой в баре и все испортить.
— Ты зря беспокоишься, Петра напивается половиной кружки пива, дальше ее несет и заносит к кому-нибудь в постель. И при этом все время болтает, остается лишь направить ее треп в нужное русло и успевать записывать. Треп глупый, это о ней сказано, что лучше промолчать и дать заподозрить, что ты дура, чем открыть рот и развеять все сомнения…
— Вообще-то Марк Твен сказал несколько иначе и не о твоей подруге, но суть верна. Пойдем со мной.
— Нет, с Петрой.
Но Петра оказалась «при деле».
— Уже кого-то подцепила, а ведь еще нет восьми. Слабые мужики нынче пошли.
После такого уничижительного для сильной половины человечества вывода Бритт позвонила еще двум приятельницам и все же нашла ту, которой тоже не с кем потусоваться.
Собираясь на выход, Бритт разглагольствовала на одну из излюбленных тем: о слабости сильного пола.
— Женщины добивались равноправия вовсе не для того, чтобы взвалить на себя мужские проблемы, и не ради того, чтобы мужики стали хлюпиками. Ты только посмотри, на кого похожи все эти Юханы и Томы! Они разучились драться.
— Кто разучился, Том? — усомнилась Фрида, памятуя, что Том, предыдущий парень Бритт, вообще-то тренер по крав-мага.
— Да, Том. Том, Том, представь себе! Он владеет совершенно определенной техникой, но попробуй ему просто врезать в ухо — упадет, не встанет.
— Бритт, ты Тома ни с кем не спутала?
— Не спутала. Думаешь, зря тогда Линн одним ударом вырубила здоровенного Улофа? Его ведь не за маленькие глазки Белым Медведем прозвали, но девушка не испугалась и справилась.
— Думаю, это получилось случайно. Линн сама так говорила. — Фрида размышляла, надевать ли куртку или уже достаточно тепло. Решила надеть, ведь возвращаться домой придется поздно.
