Зато потом, когда он смазал горящий огнем зад чем-то прохладным, стало так приятно… Отступавшая боль вместе с прохладой показалась бальзамом.
— Это только разогрев, но пока с тебя хватит, героизм мне не нужен. Полежи немного.
Лежа вниз лицом на просторной кровати в спальне, Фрида все же поинтересовалась:
— За что я наказана?
— За недоверие. Запомни, когда ты слышишь мой голос, ты становишься моей собственностью, я волен приказать, что угодно.
— Но я…
— Вот еще штрафные очки. Я никогда не прикажу тебе того, что нельзя было бы выполнить, поэтому, если ты немедленно не выполняешь мои приказы, значит, не доверяешь. И за это будешь порота нещадно. Запомнила?
Она лишь кивнула.
— Дав согласие на связь со мной, ты поступила в мое полное распоряжение. Терпеть не могу, когда меня зовут Хозяином, меня эта дурь не вдохновляет, лучше не зови никак. Хотя, по сути, я твой хозяин и подчинения требую беспрекословного. Если ты этого подчинения не хочешь или к нему не готова, лучше не приходи. Если не в силах что-то вынести, произноси стоп-слово, но не задавай вопросов и не перечь.
Он смазал ее ягодицы еще раз и словно между делом нырнул во влагалище.
— У-у… мокрая… Ты все поняла? Если придешь сюда, то будешь выполнять все беспрекословно и не станешь пытаться выяснить, кто я. — Пальцы массировали клитор, а голова склонилась к ее уху. — А пороть и трахать я буду тебя много и жестко.
Фрида почувствовала, что вот-вот кончит, но Х поднялся:
— Хватит лежать, пойдем, проверим, как ты научилась держать шарики.
Ой-ой… Кожа саднила, она чувствовала каждое движение, но послушно поднялась.
Еще одна комната оказалась напичкана всякой всячиной куда больше, чем комната Линн и Ларса. Х усмехнулся:
— Это для тебя, дорогая. Представляешь, сколько мучений тебе предстоит? Но ты девушка стойкая, не пикнула, все вытерпишь. Иди сюда. Вставай.
У широкого столба стояло нечто похожее на качалку-степпер, вернее, это были две педали с бортиками. Наверху перекладина со свисающими наручниками.
Поставив Фриду на педали спиной к стойке (хорошо хоть босиком) и закрепив руки наручниками, Х усмехнулся:
— За перекладину можно держаться.
Поперечина действительно была круглой и довольно удобной, но стоило взяться за нее и немного опереться, как она поехала вниз, а педали при этом начали разъезжаться в стороны. И из положения ноги на ширине плеч Фрида немедленно оказалась при ногах, расставленных куда шире. Нет, стоять тоже было удобно, перекладина не съехала ниже ее макушки, но короткий смешок, который издал экзекутор, подсказал, что в этом и подвох.
Подозрения оправдались, потому что Х взял в руки шарики и один за другим засунул их во влагалище.
— Ну вот, держи. Посмотрим, на сколько тебя хватит.
При широко расставленных ногах не удержать, пришлось руки поднять повыше, чтобы ноги хоть чуть сдвинулись.
— Я не удержу…
— Куда ты денешься? Я же сказал, что не требую ничего невозможного. Терпи. А я тебе помогу…
«Помощь» оказалась своеобразной. Х достал зажимы и прикрепил их на соски, чуть потеребил, отчего внутри у Фриды все заходило ходуном. Но она вытерпела, сжав мышцы как можно сильней, чтобы не упустить шарики.
Х рассмеялся:
— Надо было вставить в анус вибратор, в следующий раз так и сделаю, чтобы ты не вытерпела и дала новый повод для порки.
— Но это нечестно! — все-таки взвыла Фрида. — Пороть за то, что сам провоцируешь.
Х заглянул ей в глаза:
— Кто мешает тебе произнести стоп-слово, если невтерпеж? Немного стека…
Кончик стека осторожно касался ее груди, было щекотно. И вдруг… резкий удар, она даже подпрыгнула, но больше от неожиданности, чем от боли.
— Не дергайся!
Он водил стеком по ее телу, едва касаясь, это сильно возбуждало, но потом вдруг следовал короткий, резкий удар, от которого Фрида ойкала и подпрыгивала.
— Я сказал не дергаться!
Хлыстик стека скользнул снизу по промежности, не успела Фрида ужаснуться возможности удара по этому возбужденному месту, как получила удар по лобку.
Главной задачей было удержать вагинальные шарики и при этом не кончить. Видно, поняв, что она на грани, Х рассмеялся:
— Эй, без меня не кончать!
Пройдясь стеком по всему ее телу, он отошел на шаг и спокойно снял джинсы, оставшись в коротких трусах. Невольно скосив глаза вниз, Фрида даже сглотнула, убедившись, что ей снова предстоит невероятный секс. Отвлеклась и едва не выпустила шарики. Пока испуганно ахнула, возвращая руки повыше, он снова взял в руки флоггеры:
— Не надейся, что это все. Я тебя еще помучаю.
Как он собирается ее пороть, если позади стойка? Но Х усмехнулся:
— Хочу, чтобы грудь тоже горела огнем. Голову вниз не наклоняй, но глаза не закрывай. Кляп нужен?
— Нет.
— Стоп-слово помнишь?
— Да.
— Тогда так…
Два флоггера с двух сторон принялись за ее груди. Казалось, они едва касаются, но прикосновения были такими, что кожа заполыхала огнем после второго удара. Удары, видно, были прекрасно отработаны, потому что хвосты флоггера обжигали кожу, задевали зажимы на сосках, теребили их, но не рвали с места так, чтобы было запредельно больно.
Фрида, вынужденная наблюдать за экзекуцией, видела, как к груди приближаются хвостики флоггера, как они обтекают грудь, обливая огнем, скользят по второй, второй флоггер совершает то же движение с другой стороны. Это наблюдение обостряло ощущения, потому что ожидание боли напрягает иногда больше самой боли.
Х остановился:
— Стоп-слово?
Не в силах ответить, она, наслаждаясь перерывом, только отрицательно покачала головой.
— Ты уверена?
— Да.
— Ну, как знаешь.
Флоггеры опустились ниже и теперь обрабатывали ее тело — бока, живот, бедра, ноги. Хвостики едва касались кожи, физической боли от ударов не было, как от паддла на ягодицах, но был огонь, разлитый по коже. Теперь горело все тело, Фрида чувствовала себя словно в пламени костра, и спасения от этого огня не было.
— Раздвинь ноги.
С трудом справившись, чтобы не выпустить шарики, она подтянула перекладину вниз, и ноги разъехались.
Флоггер прошелся по внутренней стороне бедер и по промежности. Это было уже слишком больно. Поняв, что, если Х продолжит пороть промежность, она все же произнесет стоп-слово, Фрида тихонько застонала.
Он не стал мучить ее дольше, отбросил флоггер и снял и трусы. У Фриды перехватило дыхание от увиденного и понимания, что ей сейчас предстоит. Х был хорош во всем, и в том, что пряталось в его трусах, тоже…
