— Господь, стоит ли? А то скоро создание каждой букашки
будем вестить… Вот мир создал — да, это творение!
Господь махнул огненной рукой.
— Ладно, не вестите.
Азазель победно оглянулся на Люцифера и других ангелов, что
остались на месте. Люцифер подбадривающе подмигнул.
Адам начал выныривать из сна, в ушах звучит рой голосов, но
вздрогнул и торопливо поднялся, едва открыл глаза. Поляна ярко освещена
небесным огнем, ангелы тесно реют вверху, окружили поляну так, что закрыли
собой деревья, а посередине поляны Господь держит за руку прекрасную женщину,
чистую и поглядывающую на него с боязливым восторгом.
— Адам, — произнес Он мягко, — так же, как и
ты, все мужчины из твоего семени найдут пару… не с первой женщиной, которую они
познают. Вот жена твоя. Люби ее и заботься о ней. А ты, женщина, люби мужа
своего и заботься о нем! Я именем Своим освящаю ваш брак… как и брак вообще. И
отныне вот так будут приводить дочерей своих отцы в этом действе…
Адам робко взял женские пальцы в свою ладонь. Она держалась
застенчиво, как лесная лань, никакой дерзости Лилит, никакой заносчивости и
высокомерия. Улыбка тиха и скромна, женщина выглядит настолько пугливой, что он
сразу расправил плечи и ощутил себя вдвое выше и сильнее, готовый защищать ее
хоть от всего мира.
— Спасибо, Господь, — произнес он с
чувством. — Да будет имя ее… Ева. Это значит — мать, первая женщина и
многое другое. Спасибо, Господи! Я не понимаю, но у меня такое чувство, что это
уже родной мне человек.
— Родной, — подтвердил Творец. — Она из
твоего ребра.
Адам опасливо пощупал бок.
— Но… почему так?
Творец поморщился, и Адам невольно подумал, что Господь даже
в огненном облике все больше становится похож на него, Адама, на существ этого
мира.
— Во-первых, — ответил Творец сухо, — так
проще. Во-вторых, с этой женщиной тебе легче будет найти взаимопонимание.
Именно потому, что она кровь от крови твоей, плоть от плоти. Она — часть
тебя, потому люби ее и заботься о ней, как о себе, Адам.
Адам кивнул, глядя на Еву.
— Это я обещаю, Господь.
— Покажи ей свой сад, — велел Господь. —
Теперь это ваш сад.
— Спасибо, Господь! Ты очень добр.
— Ваш сад, — повторил он. — Берегите его.
Адам и Ева едва углубились в заросли, как затрещали кусты,
выметнулся пес и, оскалив зубы, зарычал на Еву. Она испуганно вскрикнула и
спряталась за Адама. Тот расправил плечи, как приятно чувствовать, что можешь
защитить, прикрикнул строго:
— Не рычи!.. Это Ева, моя жена.
Рычание медленно угасало, пес смотрел на Адама с обидой в
глазах. Адам развел руками, пояснил:
— А ты — друг. Понял? Ты друг!
Шерсть на загривке пса опустилась, он даже вяло шевельнул
хвостом, но в глазах оставался вопрос: а что главнее, друг или жена?
— Это разное, — сказал Адам в затруднении, еще не
решив и сам, что главнее, все-таки с псом уже столько набегался в саду, не
сомневается в его любви и преданности, а женщина еще непонятно какие штучки
выкинет. — Вы не соперники, ясно?
Ева робко выдвинулась из-за спины Адама.
— Ты с ним разговариваешь?
— Да, — ответил он гордо.
— И все понимает?
— Да. Только отвечать не умеет.
— Можно, я его поглажу?
— Погладь, — разрешил Адам и добавил: — И он,
наверное, позволит.
Ева робко коснулась спины пса, тот смотрел на нее с
недоверием, она расхрабрилась и запустила пальцы в его шерсть, пес прижмурился,
в это время над садом блеснул яркий свет, жарким пламенем пожара залил поляну.
Перед Адамом и Евой возник статный сверкающий ангел, еще могущественнее и
красивее, чем все, с кем Адаму приходилось общаться, а когда заговорил, в
голосе звучали гордость и насмешка:
— Раньше ты был уникальный, Адам! А сейчас?
Адам покосился на притихшую Еву, она смотрит на ангела со
страхом и великим почтением, пес вообще сразу же оскалил зубы и зарычал,
спросил сердито:
— И что сейчас? Ты кто?
— Меня зовут Азазель, — ответил ангел. —
Смотрю на тебя со скорбью. Кем ты стал. Увы…
Ева отступила и тихохонько встала за спиной Адама.
— Кем и был, — отрезал Адам.
Ангел всплеснул руками.
— Нет, ты теперь как и остальные животные! Они будут
размножаться, и ты тоже будешь размножаться. Они будут заселять сад, и ты
будешь его заселять…
Пес рычать перестал, видя, как спокоен Адам. Да и в том, что
говорит ангел, все правильно, ничего враждебного.
Адам спросил угрюмо:
— Ты только в этом и видишь сходство?
— Да сходство видно во всем, — заверил
ангел. — Просто теперь стало еще больше. Заметнее.
Адам возразил:
— А мне кажется, ты мне просто завидуешь.
Ангел задохнулся от возмущения:
— Я?
— Ты.
— Почему? — спросил ангел.
Адам ощутил в голосе сверкающего собеседника некую
неуверенность или растерянность, никак не ожидал отпора, а Адам, в свою
очередь, заявил громко и уверенно:
— Вы не размножаетесь! Значит, вам недоступно даже то,
что могут делать простые мухи, коим несть числа. Вы бестелесны и не можете
вкушать пищу… Вас сотворили сразу всех, и сотворили великое множество… как тех
же мух. Во всяком случае, вас наверняка хватит, для чего бы вы ни понадобились!
И больше создавать не будут. А вот мы… Ева, иди сюда. Это наш сад!.. Мы здесь
хозяева. Мы, а не ангелы.
Ева из-за спины тихонько пискнула:
— Ты так грубо с ним говоришь!
— Это он со мной грубо, — сказал Адам обвиняюще.
— Так то он!
— А это я, — отрубил Адам.
— Он — божий ангел!
— Всего лишь, — ответил Адам гордо. — А
я — человек.
Он чувствовал, как в нем просыпается и властно распоряжается
новое чувство. Раньше ни за что не посмел бы так разговаривать с ангелом, но
сейчас, когда к нему жмется испуганная женщина, ищет у него защиты, грудь с
треском раздвигается, плечи становятся шире, а голос становится тверже.
Озадаченный и смущенный Азазель тихонько исчез, Адам ухватил
Еву за руку и потащил в глубину сада.
Глава 8
Набегавшись по саду, они легли отдохнуть в тени, но ароматы
настолько мощно дурманили головы, что не заметили, как и заснули друг у друга в
объятиях.
