— Пока да, — согласился Творец.
— А потом…
— Потом заинтересуется, — ответил Творец, —
почему именно нельзя.
Люцифер спросил:
— А в самом деле, почему? На мой взгляд, плоды как плоды.
Ничего такого особенного.
Творец заговорил медленно и задумчиво, словно перед
внутренним взором у него от этой точки бегут в разные стороны мириады разных
Адамов, все по разным дорогам, одни уже к вечеру тронут эти плоды, другие
завтра, третьи — никогда, с первыми нужно будет поступить вот так, с
другими вот эдак, а третьих вообще… потом вот так, вот так и вот эдак, и еще
мириады вариантов поступков и контрпоступков, все нужно увидеть, выбрать
лучшие, от этого зависит осуществимость Великого Плана:
— Просто нельзя. Воспитание должно начинаться с
запретов.
Люцифер переспросил в затруднении:
— Почему?
Творец снова задумался на миг, и Люцифер потрясенно ощутил
по задержке, как далеко Творец проследил путь Адама в разных вариантах бытия и
какими трудными к осуществлению и неожиданными оказались многие из них.
— Вам, ангелам, — проворил Творец, — не
понять.
— Почему, Господь?
Творец усмехнулся, озарив зарницами половину мира.
— Вот и ты начал задавать вопросы, как Адам! А до этого
тебе было все просто и ясно… Видимо, так действует мир, где Меня так мало,
странно. Понимаешь, Люцифер, ты, как и все прочие ангелы, создан уже сразу со
всеми знаниями и умениями. Тебе ничему не пришлось учиться, тебе не надо
меняться. А вот Адам… он сейчас практически не отличается от любого из животных
в саду.
Люцифер с готовностью поддакнул:
— Это точно!
Творец покосился на него с неудовольствием.
— Но его можно… выращивать.
— Как растение или куст?
— Угадал. Даже самое громадное дерево вырастает из
крохотного зернышка!.. Так и Адама можно вырастить в гиганта, который сможет…
— Что, Господь?
— Многое сможет, — ответил Творец
задумчиво. — Очень…
— А что Тебя тревожит, Господь? Я же вижу.
— Что Адам многое сможет, — признался
Творец. — К сожалению, у него свобода воли. И он многое сможет захотеть из
того, чего не хочу Я.
Люцифер воскликнул:
— Так ограничь его, Господь! Если не хочешь вообще
стереть с лица земли… почему-то.
— Увы, — ответил Творец сожалеюще, — тогда не
достичь того, чего Я хочу.
— А чего Ты хочешь, Господь?
— Многое хочу, — ответил Творец сумрачно. —
Многое. Очень даже многое.
— Ты не можешь сказать?
— Могу, — ответил Творец, — но понять ты это
не сможешь. У Меня есть План, но осуществить его может только человек.
— Этот комок глины?
— Он недолго останется комком глины.
Люцифер оглянулся на дерево.
— А какая роль отведена этим яблокам?
Творец ответил с неудовольствием:
— На самом деле яблоки как яблоки. Да и не яблоки это
вовсе, а так… плоды. Но нужен, как Я уже сказал, запрет. Это первый запрет! И
пока единственный. Я смутно прозреваю, что человека развивать можно только
через систему запретов. Чем их больше, тем человек сможет подниматься выше,
совершенствоваться и становиться сильнее.
— Куда подниматься?
Творец покачал головой.
— Ты тоже увидишь. Потом. Сейчас у человека первый и
единственный пока запрет: не есть плоды с этого дерева. Этим он отличается от
животных. У них запретов нет. А у него есть.
Люцифер сложил крылья в задумчивости.
— Так что же здесь хорошего? Им больше можно, чем
человеку?
— Да, — согласился Творец. — Животные делают
все, что хотят. Они, увидев такие плоды, не могут удержаться, чтобы не съесть.
Животная часть Адама тоже будет понуждать съесть эти плоды! Но он должен уметь
делать и то, что животные не умеют.
— Что?
— Воздерживаться, — ответил Творец терпеливо.
— Воздерживаться?
— Это очень важно, — сказал Творец задумчиво.
Люцифер поинтересовался:
— А почему не выдать все запреты сразу?
Творец улыбнулся, и весь сад вспыхнул дивным огнем.
— Под всеми запретами даже я рухну. Нагрузки нужно увеличивать
постепенно! Духовность вырастает в преодолении так же, как и мускулы.
Глава 10
Ева пошла собирать ягоды, а Адам, набегавшись и наигравшись
с животными, рухнул под дерево с раскидистыми ветвями и уже готов был заснуть,
как вдруг заметил неподалеку человека, чуть повыше ростом его самого, а еще
сразу было заметно, что травинки под ним не сгибаются.
— Все верно, — сказал человек одобрительно, —
я ангел.
— А почему так похож?
— Хочу понять человека, — сказал ангел. —
Ведь недаром же тебя создал Господь?
— Тебя зовут Рафаил? — спросил Адам. — Мы с
тобой уже разговаривали.
— Как узнал? — спросил Рафаил в удивлении. —
Я же сейчас совсем другой!
— Разговариваешь иначе, — объяснил Адам. —
Хорошо разговариваешь. Гавриил, например, никогда со мной не говорит, хотя я
вижу, как он за мной наблюдает. А Кассиль вообще не отвечает даже на вопросы,
хотя я не раз обращался к нему.
Рафаил ответил весело:
— Мы разные, Адам! Мы разные.
— Это я вижу, — ответил Адам недовольно. — А
почему разные?
— Сам Господь разный, — пояснил Рафаил, голос его
стал серьезнее и почтительнее. — А ты что, всегда одинаковый?
Адам подумал, помотал головой.
— Вообще-то нет.
Рафаил засмеялся.
— А с кого ты сделан?.. Вид у тебя усталый… Это тоже
для нас непонятное… Мы не устаем. А было бы интересно!
— Ничего интересного, — ответил Адам.
— Ладно, Адам, не хмурься, жизнь хороша, в саду так
прекрасно! И ты должен быть счастлив, что это все принадлежит тебе. Весь мир,
все деревья, кусты, травы, звери, птицы, рыбы и даже вон те далекие горы и
стекающие с них реки… Ладно, спи! Я вижу, у тебя глаза уже слипаются.
— Да, — пробормотал Адам. — Так хочется
спать…
— Интересно, — сказал Рафаил завистливо, —
что это за ощущение… Наверное, очень приятное чувство?
— Не знаю, — ответил Адам, засыпая, — но
спать… хорошо…
