Сад озарился и заблистал первозданным светом, в котором даже
ангелы поблекли и стали бледными тенями. Могучий Голос прогремел мощно и ровно:
— Ты прав, Люцифер. Они нарушили Мой строгий запрет и
должны быть наказаны очень строго. Ты прав, умертвить их будет только
справедливым. Только… Но Я, как Я уже говорил, творил этот мир не только на
справедливости, но и на милосердии. Потому соблюду оба принципа. По
справедливости они умрут в этот же день, но по милосердии Я отмеряю им день не
их жизни, а Моей, ибо не ты ли сказал однажды, и это повторят потом мудрецы:
«Пред Твоими очами тысяча лет, как день вчерашний»? Это значит, что сейчас они
лишаются бессмертия и умрут через тысячу своих лет.
Адам вздрогнул, пытаясь представить себе эту дикую уйму
дней, когда они еще не прожили даже этот день до конца, а впереди их еще
столько, что тысяча лет — то же самое, что и бессмертие.
— Он поступает с нами лучше, — прошептал он и
ощутил, как на глаза наворачиваются слезы, — чем мы того заслуживаем. Он
все время старается нас спасти и помочь нам…
— Адам, — прошептала она, — а что мы скажем
Ему?
Глава 14
Ангелы освещали сад даже ночью на открытых местах, как днем,
но когда пришел рассвет, Адам сжался, чувствуя себя открытым в своем позоре
всему миру.
Ева пряталась за его спиной, листья с нее то и дело падали,
она поддерживала их обеими руками, уже не ревела, а только жалобно всхлипывала.
Как только они заново укрепили пучки листьев и веточек на
своих телах, прогремел могучий Голос, который Адам всегда слушал с ликованием и
радостью, но сейчас ужаснулся, представив себе, что Всевышний появится здесь и
увидит их обоих в таком позоре.
— Адам!
Однако Творец не появлялся, Адам потрясенно понял, что Он
дал им время смастерить эту одежду, чтобы не смущать их, даже сейчас проявляя к
ним снисхождение.
Оба вздрогнули, когда над садом снова раздался могучий
Голос:
— Адам! Ты где?.. Что случилось? Раньше ты так охотно
бежал Мне навстречу!
Адам промолчал, только пригнулся ниже и постарался
отодвинуться дальше за кусты. Внезапно пришла мысль, что Творец все равно все
видит, так зачем же спрашивает? Какая цель, если знает, где он, и даже видит?
— Где ты? — повторил Голос.
Как будто Ты не знаешь, мелькнула у Адама мысль. Ведь все
знаешь, все видишь… так почему же спрашиваешь? Сад не настолько велик, чтобы в
нем спрятаться.
— Я здесь, — ответил он наконец и сам ощутил,
насколько его сильный голос звучит противно и жалко. — Здесь… за кустами.
— Как понимать тебя, Адам? — продолжал могучий
Голос. — Совсем недавно ты слушался Меня и поступал согласно Моей воле, а
теперь слушаешь жену, которая слушает Змея! В кого ты превращаешься, Адам?..
— Не знаю, — ответил Адам честно.
— Почему ты стал бояться Моего гласа?
— Я ощутил себя нагим, — ответил Адам, —
лишившись единственной заповеди, которую Ты мне дал. Потому и спрятался.
Голос произнес мощно:
— Ты пытался спрятаться от Меня? Может ли кто
спрятаться так, чтобы Я не знал, где он?
— Не может, — ответил Адам. Он переборол себя,
поднялся на ноги и повторил: — И я уже не прячусь.
— Почему не идешь ко Мне?
Адам ответил с неловкостью:
— Все звери прикрыты шкурами, а я наг.
— Наг? Откуда ты знаешь, что наг? Или ты ел плоды с
дерева, которое Я не позволял трогать?
Адам чувствовал, как подавляет его могучий Голос, страх и
стыд придавили его тяжким грузом. Он ответил все тем же жалким торопливым
голосом:
— Разве я грешил, пока был один? Ты был мною доволен.
Но та женщина, которую Ты привел ко мне, ввела меня в соблазн и заставила
нарушить Твое повеление!
Он сказал и тут же в ужасе зажал себе ладонью рот, понимая,
что малодушно говорит совсем не то, что должен бы сказать, однако Всевышний уже
перевел внимание на Еву и спросил у нее строго и печально:
— Что ты наделала, женщина? Ты не только согрешила
сама, но и, что хуже, склонила к проступку Адама, своего мужа!
Адам застыл, теперь уже понимая, что, как и в разговоре с
ним, Творец подталкивает Еву к тому, чтобы она признала, что поступила плохо,
после чего ее можно слегка пожурить и простить. Он вскочил и хотел крикнуть
Еве, чтобы не упорствовала, не увиливала, однако Ева с плачем прокричала,
никого не видя и не слыша:
— Я? Всевышний, но это Твой Змей совратил меня и
заставил меня нарушить Твои запреты! А Змея создал Ты!
Голос умолк, Адам с ужасом понял, что они оба совершили
нечто худшее, чем просто нарушили запрет. После короткой паузы Голос произнес:
— Ладно, что сделано, то сделано, а что сказано, то
сказано. За то, что ослушались Меня, Я наказал бы вас… но не очень, ибо малы
еще и неразумны. Но ты, Адам, совершил больший грех, чем съел запретный плод!
Ева в удивлении посмотрела на Адама. Тот медленно поднял
голову, в глазах были стыд и раскаяние.
— Да, я знаю, — прошептал он и снова повесил
голову.
Ева вскричала в страхе и удивлении:
— Адам! Что за грех ты еще совершил?
Адам промолчал, а Голос сказал властно:
— Скажи ей, Адам. Я не могу тебя заставить, но если ты
в самом деле мужчина…
Адам вздохнул тяжело.
— Ева, мой великий грех, что я поступил, как человек, а
не как мужчина. Вместо того чтобы признаться в содеянном и раскаяться в
недостойном поступке, я начал малодушно валить вину на тебя. Мужчины так
поступать не должны.
Она охнула:
— Почему валить? Это я сама предложила тебе съесть!
Господь, я одна виновата!
Голос прогремел:
— Да, виновата. Потому будешь изгнана из этого
благословенного сада и не узришь его во веки веков.
— Хорошо, — ответила она послушно. — Да будет
воля Твоя, Господи. Я виновата, и я понесу свой грех отсюда в места, куда
скажешь. Но не наказывай Адама, я виновата одна.
— Адам тоже виноват, — продолжал голос, — но
его вина меньше. Потому он останется в Эдеме и будет искупать вину. Он уже
искупает ее тем, что страдает и терзается чувством вины. Страдания очищают
душу!
Адам поднял голову. Черты лица заострились, все видели, как
он стиснул челюсти, а добрые и всегда радостно-удивленные глаза теперь смотрят
сурово. Плечи он напряг, будто перед схваткой, они стали шире и словно
окаменели, напряженные, под кожей вздулись мышцы и проступили все жилки.
— Нет, Господь, — ответил он глухим
голосом, — так не будет.
