Он с удовольствием ел хорошо приготовленную кашу,
осматривался. У жаркого без необходимости костра расположились отдыхающие
мужчины, среди них с десяток подростков. Женщины вдали хлопочут по своим
женским делам: стирают, вяжут, готовят ужин, а мужчины подбрасывают в огонь
веточки и слушают неторопливый рассказ патриарха, отпустившего длинные волосы и
бороду, уже отливающие серебром.
Адам невольно провел ладонью по чисто выбритому подбородку.
Он даже на голове подрезал волосы покороче, а то кто знает, какой длины были бы
у него сейчас.
— Свет был создан в первый день, — говорил
патриарх неторопливо, — и был он так ярок, что свет солнца показался бы
рядом тьмой. На четвертый день Творец создал солнце, луну и звезды, а свет
первого дня творения скрыл. Дескать, это для праведников, а всем остальным
придется довольствоваться простым светом солнца и луны.
Кто-то из охотников крякнул:
— Простым… гм…
— Каков же тот свет? — спросил кто-то из мужчин, в
голосе послышалась зависть. — И вряд ли из нас кто-то праведник…
Патриарх важно кивнул.
— Да, нам вряд ли увидеть тот дивный свет. А вот Адам в
Эдеме мог пользоваться этим первозданным светом! Благодаря ему видел весь мир
от края и до края. Адам мог рассмотреть мельчайшего муравья на дальнем конце
мира и дать имя не только самому муравью, но и назвать все его членики, усики и
хитиновые чешуйки!
— Мне бы так, — воскликнул кто-то из
мужчин. — А то третий день возвращаюсь домой без добычи!
Патриарх спросил с подозрением:
— А ты точно ходишь на охоту?
— Клянусь!
— А что ты называешь охотой? — с подозрением
спросил патриарх под смешки других мужчин. — Говорят, ты часто захаживаешь
в племя, с которым у нас вражда… Ты забыл, что Ева создана из ребра, самого
близкого к сердцу Адама? А это значит, что мужчина и женщина должны быть так же
близко. Они сотворены друг для друга, женщина — кость от кости его, плоть
от плоти. Пока они вместе, они выполняют завет Творца, если не вместе… это уже
нарушение.
Охотник сказал в недоумении:
— Я это знаю… Зачем ты это мне говоришь?
Патриарх сказал строже:
— Потому, что сам брак между мужчиной и женщиной возник
не потому, что они так решили поступить, а так было установлено Всевышним.
Таким образом, брак — хорошо, все остальное — плохо. А у тебя брак
или… остальное?
Охотник заговорил торопливо:
— Отец, я еще неженатый, потому мне можно все!.. Я
ничего не нарушаю, так как не связан узами брака! А вот возьму женщину…
— Из чужого племени?
Охотник воскликнул быстро, словно ответ был давно
заготовлен:
— Женщины не бывают из чужого! Это мужчины — да, они
все из чужого. А женщину откуда ни возьми, она прилепится к мужу, как сказал
Господь, и будет одна плоть!
Патриарх поморщился, но кивнул.
— Хорошо, тогда бери ее побыстрее и приводи сюда, чтобы
стала нашей. А самому туда бегать нечего. Там плохие люди из колена Каина.
Адам передал пустую миску подростку, тот вскочил и бегом
унес в темноту. Потом пришла женщина и тихонько сообщила ему на ухо, что косулю
разделали, мясо сложили в сумку, так что странник может взять в любой момент.
Адам помотал головой: никакого мяса не надо. Это пусть пойдет как благодарность
за теплый прием и прекрасный ужин.
Женщина удалилась, Адам повернулся к патриарху, который
рассказывал:
— Мужчина прямолинейнее: ему сказали «нельзя», он
кивнул и, не задавая вопросов, пошел туда, куда можно, благо дорог тысячи.
Другое дело, если бы всюду было нельзя! Тогда бы он, понятно, возмутился и
нарушил бы запрет не тайком, как Ева, а демонстративно и с вызовом.
— А Ева? — спросил кто-то.
— Ева поступила… бездумно. Потому Адам хоть и взбесился
от ее поступка, но прикрыл женскую дурость, как все мы прощаем их глупость и
доверчивость. Когда Ева сказала Творцу: «Змей обольстил меня, и я ела», —
это было так естественно для женщины винить не себя, а окружающих! К счастью,
среди мужчин таких нет… Ведь нет же?
Один из охотников крякнул и опустил голову, другой начал с
преувеличенным вниманием шевелить прутиком угли в костре, остальные
посмеивались и переглядывались.
Адам чувствовал, что голос патриарха становится то тише, то
громче, наконец привычный мир исчез вовсе, вместо рук выросли громадные крылья,
внизу мелькают громады облаков и гор, он успел понять, что заснул у костра, но
его подхватило ветром и понесло вверх, к небесам, где ангелы, архангелы и,
наконец, сам Создатель…
Глава 16
Он выныривал из сна и вдруг ощутил себя крохотной частичкой
чего-то огромного и пугающе великого, непознанного, а также пришла странная
мысль, что не умрет, пока не проживет всеми жизнями всех людей на свете, а их,
помимо Авеля, Каина, Сифа и их потомства, будет много, бесчисленно много. И что
будет умирать на охоте, в братоубийственных схватках, как погиб Авель, в войнах
и сражениях, от голода и болезней, от наводнений и пожаров, на кострах и в
катаклизмах…
Он открыл глаза, и видение моментально исчезло, оставив
сердце трепетать, как будто оно, обнаженное, прикоснулось к чему-то запретному.
Господь говорил как-то, что такие видения будут все реже и
слабее, по мере того как его душа будет обретать собственные черты. Это в
первый день его душа была частицей Создателя, но в теле человека она быстро
приобретала черты, нужные человеку, и видения громадных миров, пусть даже
сильно искаженные и неверно увиденные, быстро истончались и гасли.
Однако, сказал он себе с удивлением, мне уже за девятьсот
лет, а эти видения все еще приходят. Значит, искорка, заброшенная Создателем в
его тело, так и не погасла.
Позавтракав среди женщин, так как мужчины давно разошлись по
делам, он поблагодарил и, поколебавшись, двинулся в обратный путь, так и не
добравшись до края заселенной его потомством земли. Мелькнула мысль, что даже
он поражен, как все случилось быстро, а для Творца это вообще единый миг!
Человек, напряженно размышлял он, был наказан за проявление
собственной воли, когда она не совпала с волей Творца. Впервые не совпала.
Впрочем, совпадала недолго: человек ухитрился сорвать запретный плод очень
скоро после того, как был сотворен.
И в тот час, когда они с Евой были изгнаны из Эдема,
произошло отделение воли человека от воли Творца. Добро — это когда наша
воля совпадает с волей Творца, а зло — когда не совпадает. Совершенно
неважно для определения добра и зла даже то, на что человек обращает свою волю:
на людей, животных, птиц, рыб или растения. Убивать зверей, без необходимости
это делать, или ломать ветки с деревьев — зло.
Чем человек ничтожнее, чем у него меньше воли, тем он
безвреднее. Наибольшее зло исходит от людей с сильной волей, они могут
подчинить своей воле целые народы.
