От этой мысли ему стало весело. Он дал имена всем мириадам
мириад ангелов раньше, чем третий встал перед Адамом и принес ему формулу
покорности и признания его царем и властелином этого мира. По мысленному
приказу они все разом, чтобы не затягивать, поклонились человеку, признавая
именно его хозяином этого мира, только Люцифер остался в задумчивости, скрестив
на груди красиво вылепленные из огня и света мускулистые руки и еще обхватив
себя гигантскими крыльями.
— Что случилось? — спросил Творец настороженно.
Люцифер медленно улыбнулся, сам наслаждаясь движениями своих
лицевых мускулов, своих губ, даже блеснул красиво расположенными зубами из
белого пламени.
— Ты ведь знаешь… Ну как я могу ему поклониться?
— Что тебе мешает?
— Ты.
— Поясни, — потребовал Творец.
Люцифер снова улыбнулся, Творцу все ясно, но хочет услышать
это облеченное в слова, чтобы точнее реагировать, точнее взвесить доводы «за» и
«против», и он ответил спокойно и веско:
— Я понимаю Твою влюбленность в свою работу. Но не
уходи от реальности! Я, как и остальные, из огненной породы, если говорить
категориями этого мира. А он из простой глины. Как я могу ему поклониться и
назвать властелином? Это нарушит Тобой же установленный порядок вещей.
Гробовое молчание повисло, тяжелое, как преступление. Творец
заговорил раздраженно:
— Никакой порядок не может оставаться неизменным. Когда
можно улучшить, надо улучшать. Даже если придется изменить какие-то законы
мироздания.
Люцифер развел крыльями, голос его прозвучал спокойно и
мудро, потому что это был голос самого Творца:
— Разве это улучшение?
— Да, — бросил Творец резко. — Не в мощи
дело… Я в этом творении создал нечто, нечто… пока не могу выразить словами, но
Я вкладываю много надежд в это творение.
Люцифер вперил огненный взор в слабое создание, и голос
огненного ангела был холодным, как космос:
— Да, ему потребуется много надежд. Пока что ничего
другого я не зрю. Но кланяться я ему не стану.
Творец вскипел:
— Это Я велю!
Люцифер выпрямился:
— Ты мне дал еще и достоинство. Или я сам получил его в
этом мире? Да, верно, сам. Ты ведь сделал так, что Тебя в этом мире ничтожно
мало, и теперь здесь все может совершаться без Твоей прямой воли! Я чувствую,
что могу Тебе перечить, потому что не считаю Тебя правым. Ты создал меня
лучшим, чем это существо!.. Но я не требую, чтобы он мне кланялся. Сильному
лесть не нужна. Если этот человек, как Ты его называешь, чего-то стоит, пусть
он это сперва докажет. А червяку меня кланяться не заставишь!
Творец кивнул, сам наслаждаясь тем, что сумел создать мир,
где даже Его мысли овеществились и противоречат Ему так явно. Правда,
противоречивые мысли возникали и раньше, они возникают всегда, но в этом мире
это особенно зримо и ярко.
— Вам нужны доказательства, — проговорил
Он, — так?
— Да, — ответил Люцифер твердо.
Остальные трусливо переглядывались, но было заметно, что
Люцифера поддерживают практически все.
— Хорошо, — сказал Творец, — вон Я сотворил
тварей всяких… много, правда?
— Истинно, Создатель!
— Дайте им имена, — велел Он, — а то надо же
их как-то различать…
Ангелы зашумели, Он видел, как все тужатся, стараются,
прилагают усилия, которых хватило бы, чтобы вскипятить океан, однако новые
слова никак не идут, не получаются, у каждого разум прямолинеен и бесхитростен,
каждый ангел знает только о своих свойствах, да и то не обо всех…
— Человек, — позвал Творец, — подойди к нам.
Ангелы с неудовольствием и сдерживаемым презрением смотрели,
как это существо, созданное из грязи, что не умеет даже летать, как никчемные,
но красивые птицы, медленно приблизилось и вошло к ним в круг
ослепительно-радостного света.
— Человек, — сказал Творец, — на земле
обитают созданные Мною звери, птицы, рыбы и насекомые… Дай им всем названия,
ибо мир нужно упорядочивать, а назвать — это уже упорядочивание.
Все внимание ангелов было на человеке, многие даже зависли в
воздухе прямо над его головой, хотя могли бы так же точно наблюдать за ним с
другого конца света, однако в этим мире быстро приобретали и его привычки.
Творец с интересом смотрел на ангелов, на их растущую
растерянность: созданный из глины человек тут же, озирая животных, быстро давал
им всем имена, моментально сообразуясь с их внешним обликом, так что само имя
«лев» означало «царь зверей», «верблюд» — «горбатый», а «кузнечик» —
«стрекочущий в траве»…
Когда он закончил, Творец покосился на притихших ангелов,
спросил у человека довольно:
— Прекрасно, а какое имя у тебя самого?
Тот переспросил с удивлением:
— Разве не Ты дашь мне имя?
— Назови себя сам, — разрешил Всевышний
великодушно.
Ангелы оживились, ожидая, что существо из глины придумает
себе самое великое и звучное имя, чтобы поскорее забылось его самое что ни на
есть низменное происхождение, однако человек задумался ненадолго и сказал:
— Я буду зваться Адам, что значит — землянин. Я
ведь из земли…
Ангелы примолкли, Творец сказал довольно:
— Прекрасное имя. Тебе и многим здесь кажется, что оно
мало и уничижительно, на самом деле в нем великий и пока еще скрытый смысл. А
Мое имя?
— Господь, — ответил Адам без раздумий, — так
как Ты господин над всеми созданиями. Если позволишь, я так и буду к Тебе
обращаться. А также Творец, Создатель, Всевышний…
— Хорошо.
Адам тут же добавил:
— Ты велел мне назвать всех животных по имени, хотя я
так и не понял, зачем это. Много Ты натворил, я потрясен! Но для Тебя это,
наверное, раз плюнуть. Только каких бы животных я ни рассматривал, ни одно мне
как-то не приглянулось…
— В каком смысле?
— В пару, — объяснил Адам. — В смысле там
самцы и самки. Господь, все звери пришли парами. Я даже знаю, что они выполняют
Твой завет насчет плодиться и размножаться. А как буду плодиться и размножаться
я? Или мне это пока рано?
— Нет-нет, — ответил Творец, — как-то Я
планировал для тебя иной вариант…
Адам удивился:
— Но если я самец, а я вроде он самый, то где самка?
Всевышний, я не увидел среди всех созданных Тобой тварей подобной мне. Или я,
как царь всех живущих, летающих и ползающих, могу брать себе для совокупления
их всех?
Всевышний сказал поспешно:
— Нет-нет!.. Мы этим путем не пойдем. Ты получишь свою
пару. А пока иди играйся. Нет, играйся — неправильно, иди играй!
