Когда Ной вернулся из города, Ноема радостно рассказала о
возвращении Мафусаила, он был у них и даже разделил с ними хлеб и соль, а Ной печально
поведал, что в городе встретил только насмешки и больше не будет пытаться
рассказывать о потопе.
Ночью, когда Ноема заснула, положив голову ему на плечо, а
Ной перебирал события дня, он услышал Голос, прозвучавший в его черепе:
— Ной, ты был не прав, когда объяснял жене, что
праведником становится тот, кто ужасается себе и спешно начинает выжигать в
себе все мерзости и нечистоты. Это… правильный человек, если можно так сказать,
но еще не праведник. Праведник — это человек, который и других своим примером
и своими пламенными речами заставляет встать на путь исправления.
Ной опустил голову, теперь он отчетливо слышал упрек в
голосе Творца.
— Да, я не праведник.
В голосе Творца послышалась печаль:
— Ты — правильный человек, потому и будешь спасен.
Но если бы в твоем поколении появился хоть один праведник, хоть за минуту до
рокового часа, Я бы отменил потоп!
Ной спросил потрясенно:
— В моем поколении нет ни одного?
— Ни одного, — подтвердил Голос. — В
человечестве с каждым поколением праведников становилось все меньше! Меньше и
меньше… И вот пришло поколение, где праведников нет вообще. Потому в
существовании человечества нет смысла. Оно перестало двигаться к Цели.
Ной спросил осторожно:
— А что есть Цель, Всевышний?
Голос умолк на мгновение, Ной затаил дыхание, наконец с
небес донеслось:
— Ной… Твоему сыну Симу десять лет, Яфету восемь, а
Хаму — семь. Как ты объяснишь им или кому-то отдельно, что они женятся и
будут любить жен, когда сейчас твердо знают, что все девчонки плаксы и с ними
нельзя иметь ничего общего?
Ной сказал торопливо:
— Я все объясню, когда они подрастут!
— И вы узнаете цель своего бытия, — пояснил
Голос, — когда подрастете. Вы пока еще ростки на кедровом поле. Кто не
видел кедра, никогда не поверит, что из таких слабых стебельков когда-то
вырастут огромные и прекрасные деревья. Для человека вырасти… это уйти подальше
от своей животной основы, что в человеке с момента грехопадения Евы. Это и есть
стремление ко Мне. Уйти от животного в себе подальше и поскорее!
Ной сказал подавлено:
— Не могут все быть праведниками…
— Не могут, — согласился Голос. — Зов
животного в человеке очень силен, и большинство всегда будет стремиться к
животному и животным радостям. Но лучшие всегда чувствуют, что есть нечто более
высокое в них самих, чем просто говорящие и разумные животные… Они стремятся,
пусть даже неосознанно, к этому высокому, улучшают себя… Мир держится на этих
людях! Когда их много — мир продвигается к совершенству быстро. Когда их
мало — замедляется. Но иногда их становится угрожающе мало…
Глава 4
В соседних городах большим успехом пользовались рассказы о
сумасшедшем, что ждет потопа и решил спастись от него, построив ковчег. В этом
месте рассказчики делали многозначительную паузу, осматривались, насколько
внимательно слушает народ, потом сообщали очень серьезно:
— Он уже приступил к постройке!
— И как? — спрашивали те, кто еще не знал ни о
предостережении Еноха, ни о горестных рассказах Ноя. — Велик ли ковчег?
Рассказчики делали паузу, поднимая нетерпение до предела, и
выдавали самое главное:
— Он уже посадил семена!
— Семена? Что за семена?
— Семена, из которых вырастут могучие кедры, —
объясняли им серьезно. — Эти кедры срубит, обработает… а уж потом из них
построит ковчег!
От дружного хохота дрожали стены, люди сползали с лавок и
падали со стульев под стол, где и ползали, умирая от смеха и веселья.
Ноема сказала Ною со злостью:
— Я бы им всем поотрывала головы! Никто не смеет
смеяться над тобой. Кроме меня, конечно.
— Пусть, — ответил он с горечью. — Меня их
мнение, как ты знаешь, никогда не интересовало. Жаль только, что все настолько
прогнило. Я все-таки надеялся, что хоть кто-то прислушается.
Она покачала головой.
— Не ври, интересовало. Вернее, задевало. Потому и
поселился вне города.
— Но теперь не интересует? — спросил он кротко.
Она подернула плечами.
— Все равно… Особо хохочут, что насадил рощу. Сколько
же деревьям расти?
— Примерно сто — сто тридцать лет. Так сказал
Господь.
Она ужаснулась:
— Сто? Сто тридцать? Я думала, Господь все-таки ускорит
как-нибудь их рост. И он предупредил тебя так задолго?
— Да.
— Почему?
Он сдвинул плечами.
— Неисповедимы пути Господни.
Она вздохнула.
— Ной… ты же лучший. Ты должен знать. Или догадываться.
Пусть даже предполагать… Ты же умный!
Он тоже вздохнул, погладил ее по голове, чувствуя себя
намного более старшим, мудрым и сильным.
— Я не умный. Я просто следую по тому пути, который
указал Господь. Потому что этот путь считаю правильным. По крайней мере,
правильнее, чем те дороги, по которым идут все вокруг. А насчет предупреждения…
наверное, Господь дает время, чтобы все узнали о потопе. Возможно, кто-то
ужаснется, опомнится.
— И что? Тоже сделает ковчег? Или придет к нам?
Ной подумал, почесал голову, потом бороду, наконец поскреб в
подмышках и сказал неуверенно:
— Нет… не то. Как я понял, мир держится на праведниках.
Если в поколении есть хоть один праведник, мир существует. Если праведников
нет, поколение подлежит истреблению, как ненужное. Возможно, Господь дает шанс…
— Появиться праведникам?
— Ну да. Праведниками не рождаются. Ими становятся. А
чтобы стать им, нужен толчок. Возможно, известие о всемирном потопе кого-то
заставит одуматься, пересмотреть свою жизнь и встать на путь исправления. Так и
появляются праведники. Человек ужасается сам себе и спешно начинает выжигать в
себе всю мерзость и нечистоты.
Зашел Ханнуил, он почему-то испытывал неодолимую тягу к Ною
и хотя постоянно насмехался над ним, но пользовался любой возможностью зайти к
нему, выслушивал Ноя внимательно, хотя сразу же и с жаром все и вся опровергал.
Сегодня, сидя за столом, уставленным довольно скромной едой,
он потягивал вино из кубка, довольный и сытый, очень располневший, оглядывал
дом с насмешливым удивлением.
— Ты, как муравей, — сказал он с
неодобрением, — все трудишься и трудишься!.. Дом у тебя таков, что мог бы
еще десять жен завести! И двадцать наложниц. Я бы завел, клянусь Творцом!
