Земля под строительство предлагалась на условиях аренды, и арендная ставка основывалась на размере строящегося дома. В среднем, согласно строительному кодексу 1774 года, тарифные разряды были следующие:
четвертый разряд: размер до 350 кв. футов;
третий разряд: 350–500 кв. футов;
второй разряд: 500–900 кв. футов;
первый разряд: от 900 кв. футов и выше.
Учитывалась площадь одного этажа, а не всех помещений. Дома первого, второго и третьего разряда были четырехэтажными, четвертый разряд имел лишь три этажа. Дома первого и второго разряда имели по фасаду три окна, дома третьего и четвертого — только два. Учитывая количество народа, проживавшего в доме миссис Хадсон: сама квартирная хозяйка, кухарка, горничная (а также, возможно, мальчик-слуга) и двое квартирантов, притом, что на первом этаже располагалась лавка, — можно предположить, что дом № 221-б принадлежал, скорее всего, к третьему разряду, т. е. имел по фасаду два окна. Это подтверждается описанием гостиной в «Этюде в багровых тонах».
Гувернантка с девочкой на улице. Поодаль молочник с тележкой. Рисунок из журнала «Punch». 1901
Сама миссис Хадсон была скорее арендатором, чем свободным владельцем одного (а может, даже нескольких — мы ничего не знаем об этом) зданий. Тот же Бенинг Арнольд, как я вскользь упоминал уже, владел арендой не только дома 72 по Бейкер-стрит. В 1867 году он подавал объявление в газеты о сдаче внаем мастерской, с большой гостиной и пристроенной конюшней, специально приспособленной для художников-любителей, коллекционеров книг и т. д. Располагалась мастерская близ Кавендиш-сквер, весьма респектабельного района. В 1878 году в «Таймс» было опубликовано объявление о сдаче в аренду на 12 месяцев небольшого меблированного дома в Бекенеме за 3 гинеи в неделю. Адресоваться следовало к владельцу дома 72 по Бейкер-стрит, т. е. к тому же Арнольду.
Конечно, миссис Хадсон была в иной ситуации, чем ювелир. Скорее всего, оставшись одна после смерти мужа, она не обладала достаточными средствами для комфортной жизни без каких-то дополнительных доходов. Аренда на недвижимость в респектабельном жилом районе не только давала ей крышу над ее собственной головой, но и приносила достойные поступления, на которые она могла жить. Мы не знаем точно, когда миссис Хадсон стала хозяйкой в доме 221-б; мы даже не знаем, была ли она пожилой дамой или молодой интересной вдовушкой, поэтому приведем несколько газетных объявлений, появившихся в «Таймс» на рубеже 1870–1880-х годов:
«Бейкер-стрит, близ Портман-сквер. 21-годичная аренда. Плата 210 фунтов. Страховой взнос, включая недвижимый инвентарь, 220 фунтов. Рента без страхового взноса 220 фунтов, недвижимый инвентарь 50 фунтов. Агенты Браун и Ко., Дьюк-стрит, 2, Горвенор-сквер, 3.»
«Хороший ЧАСТНЫЙ ДОМ на Бейкер-стрит, держится в течение короткого, не истекшего еще срока прямо от лорда Портмана, продается с правом продления. Цена 160 фунтов».
«14-комнатный дом близ Портман-сквер, сдается, немеблированный, рента всего 200 фунтов ежегодно. Страховой взнос номинальный».
Какой-то похожий вариант был предоставлен и агентами по недвижимости, к которым обратилась миссис Хадсон. На самой Бейкер-стрит тоже было несколько агентств, в частности, Джордж Маддокс, земельный агент и обойщик мебели, возглавлял контору Портмановского агентства в № 20, а в №№ 68–69 находилась контора агентов по недвижимости (а по совместительству обойщиков) Друса и Ко.
Примеров объявлений о сдаче в наем квартир в 1881 году — миссис Хадсон наверняка давала объявление в газеты — тоже предостаточно. Выглядели они примерно так:
«КОМНАТЫ, меблированные, 221-б, Бейкер-стрит, Портман-сквер, для одного или двух джентльменов. Гостиная с одной или двумя спальнями, хорошая кухня. Обращаться на месте к М. Хадсон».
«Лондонские словари» Диккенса-сына за 1879 и 1888 гг. сообщают, что в районе, где подыскали себе жилище Шерлок Холмс с доктором Уотсоном, гостиную со спальной можно было снять по цене от 15 до 30 шиллингов в неделю. Холмс с Уотсоном сняли гостиную с двумя спальнями и пансионом, что стоило им несколько дороже. По мнению Майкла Харрисона, размер этой оплаты был 4 фунта (может быть 4 гинеи) в месяц, т. е. по 10 шиллингов с носа еженедельно. Но мы точно знаем размер пенсии Уотсона в 1881 году — 11 с половиной шиллингов в неделю, так что плата была явно ниже: едва ли доктор мог прожить на 6 шиллингов в месяц (6 шиллингов в неделю в среднем уходило только на мясо и хлеб). Харрисон считал, что в дальнейшем миссис Хадсон могла снизить сумму до 3 шиллингов за «постоянство», но как раз потом проблема оплаты уже не стояла так остро: ведь и материальное положение Шерлока Холмса росло вместе с его известностью. (Не будем брать в расчет Уотсона, который все время норовил жениться и удрать от своего беспокойного и беспорядочного в привычках друга).
В рассказе «Шерлок Холмс при смерти», опубликованном в 1913 году, доктор Уотсон писал: «С другой стороны, платил он по-княжески. Я не сомневаюсь, что тех денег, которые он выплатил миссис Хадсон за свои комнаты за годы нашей с ним дружбы, хватило бы на покупку всего ее дома». Более того, со временем Холмс явно расширил количество занимаемых им в доме помещений, на что имеются некоторые косвенные указания, которые будут обсуждаться далее.
Существовало три варианта оплаты — понедельно, помесячно и каждую четверть года, — как правило, в марте, июне, сентябре и декабре (в т. ч. 29 сентября в день Св. Михаила и 29 декабря с возможностью отсрочки в 15 дней). Скорее всего, Холмс с Уотсоном поначалу платили помесячно.
Земляные работы по прокладке электрического кабеля. Рисунок из журнала «Punch». 1890
Познакомимся теперь с течением жизни на Бейкер-стрит, а затем я расскажу о соседях великого детектива.
«Рано утром, до того как трубы зданий и фабрик, железнодорожных машин и пароходов успеют заполнить воздух дымом, Лондон представляет необычное зрелище. Он выглядит чистым. Здания имеют приятный вид; утреннее солнце золотит грязную акваторию Темзы; арки и быки мостов выглядят легче и не столь неуклюжими, как днем, да и публика на улицах тоже весьма отличается от прохожих, которые переполняют их в более поздний час», — писал в 1850-х годах немецкий путешественник Макс Шлезингер.
Уличная сценка. Рисунок из журнала «Punch». 1892
Подобное состояние лондонских улиц бывало также по воскресеньям в теплые летние дни, когда фабрики были закрыты, и уголь жгли только на кухнях жилых домов. В остальное время дымный туман висел над Лондоном, даже когда настоящего тумана не было. Он мог иметь различный цвет: синеватый, грязно-серый или даже бурый, и приносил с собой резкий неприятный запах. Чтобы описать такой день, когда на уровне земли не было никакого тумана, а солнце закрывалось фабричными дымами, современники Холмса использовали такие термины, как «дневная тьма» (day darkness) или «верховой туман» (high fog). В «Этюде в багровых тонах» днем, когда улицы не были затянуты туманом, инспектор Лестрейд вынужден зажечь спичку, чтобы продемонстрировать Холмсу надпись на стене пустого дома.
