Зейнаб была в восторге, Таргитай вынужденно играл песню за
песней. Мрак тихо скулил, с трудом удерживаясь от желания завыть во весь голос
по-волчьи. Наконец наверху раздался женский смех, на ложе обрушилось тяжелое.
Доски затрещали, внезапно одна — самая широкая — с треском лопнула, больно
ударив Мрака по затылку. Сверху донесся раздраженный голос:
— Табити забери это ложе! Для кукол делали?..
Мужской голос торопливо пробубнил:
— Нас двое, а мы — настоящие… Не обращай внимания.
— Но мы проваливаемся! Сейчас я кликну плотника. Не бойся!
Он починит, и я велю его сразу обезглавить. Не веришь стражам? Тогда я сама
срублю ему голову. Или даже ты, тебе будет приятно. Ну, милый варвар, я хочу
доставить тебе маленькую радость!
Олег толкнул Мрака локтем. Волхв уже лежал на спине, руки
упирались в переломанную доску. Мрак поспешно извернулся, выставил широкие
ладони. Доска выровнялась, послышался торопливый голос Таргитая:
— Да она держится, держится! Только затрещала и
прогнулась, а теперь выпрямилась!
Женский голос раздраженно ответил:
— Ну да, теперь только и думай, чтобы не провалиться!
— Не провалимся, — ответил Таргитай
убежденно. — Вот увидишь, удержимся!
— Ах ты, змей, — прошептал Мрак, — вот возьму
и отпущу…
Олег толкнул его локтем, ладони волхва были прижаты к
лопнувшей доске. Мрак ощутил возросшую тяжесть, доска снова начала
поскрипывать, удерживать обе половинки вместе стало трудно. Если бы там наверху
лежали спокойно, а так попробуй удержи, распрыгались, остановиться не могут.
Эта дочь кагана похожа на степных коней, что могут скакать с утра до ночи. То
ли дело горячие кони Баджеда — летят, обгоняя стрелы, но быстро выдыхаются… А
эта степнячка даже не степной конь, а скорее гиперборейский, те вообще бегать
не умеют, зато могут тащить доверху нагруженные телеги сутками, спят на ходу…
Правда, эта наверху не спит, еще как не спит!
По лицу Мрака ползала огромная муха, лезла в глаза, уши,
норовила забраться в ноздри. Он зверски кривил рожу, сдувал, но проклятая
упорно лезла в нос, шелестела крыльями, пещера ей понравилась, зараза, обустраивать
начинает… Пока эти наверху угомонятся, успеет яйца отложить, червяков вывести и
новых мух выплодить, мерзость крылатая!
Мрак попробовал осторожно отнять ладонь, но доска начала
угрожающе прогибаться. Наверху послышался смех, веселятся, бестолочи! Нет,
такие приключения не для него… Он силен в Лесу, даже в Степи, как выяснилось,
неплох, в горах не ударил мордой о камни, но в городе… Здесь Олег на своей
тропе, даже не трусит, разбирается, будто век здесь жил, со стражами пил, к
степнячкам за пазухи лазил. Даже Таргитай не трусит! Ну, этот от дурости,
слишком глуп, чтобы даже пугаться, для этого мозги нужны…
Муха совсем забодала, в носу зудело так, что слезы
выступили, лицо истоптала, ходит как конь. Вдобавок что-то забралось под
штанину, ползет все выше и выше… Расплодили нечисти, проклятые! Как она спит,
если в комнате жуки ползают размером с ежей? А еще царская дочь! Не иначе в
детстве подменили…
Наверху раздался протяжный стон, словно Зейнаб везла воз
сена, затем вздох, который слышно было даже в Лесу. Олег пихнул Мрака, быстро
убрал руки и пополз из-под ложа. Мрак осторожно отнял ладони, доска страшно
взвизгнула и начала опускаться. Он замер, хотел было снова приподнять, но волхв
яростно зашипел:
— Всю ночь будешь держать? Самый момент смыться, чуть позже
— каюк.
Через комнату проползли на животах, Мрак сжимался в страхе,
ожидая услышать над головой грозный голос дочери кагана: «Стой! Ты куда?», но
на ложе было непривычно тихо. Олег уже встал на колени, торопливо совал в щель
стебельки, прятал, совал другие — все пытался обмануть запоры старым ключом.
Мрак извелся, без оружия совсем голый…
Они выползли в коридор. Олег вскочил на ноги, быстро
огляделся. В окна проникал бледный свет утра, со стороны площади доносились
сонные голоса ночной стражи.
— Быстрее! — велел Олег.
Мрак побежал молча, волхву виднее, что делать в этом
сумасшедшем городе — сам сумасшедший.
Глава 9
Таргитай явился, как чуял, что Олег принес большой горшок с
похлебкой.
— Народу много прибыло, — объяснил Олег
виновато. — Всю посуду разобрали… Будем есть из общего котла. Ложки я
захватил на всех. На Тарха — самую большую!
— Именинник, — проворчал Мрак.
Таргитай тяжело опустился на сено. Он был бледный, под
глазами темнели круги. Мрак заботливо подвинул горшок поближе, Олег подал
ломоть хлеба. Таргитай ел вяло, избегал взглядов, наконец сказал сердито:
— Она хорошая! Это боги виноваты, что ее нежное сердце
и гордую душу вложили в… в крупноватое тело. Но ты сам говорил, что рыбы без
костей не бывает.
— Нежное сердце? — не понял Олег.
Мрак хлопнул его по спине:
— Не спорь. У Таргитая нет злых и страшных баб. Нет
даже некрасивых. Хотя он прав: не выросла еще та яблоня, чтобы ее черви не
точили. Лучше покажи, что ты цапнул. Я тогда не разглядел.
Олег растопырил пальцы. На указательном тускло блестело
колечко. Не золото, не серебро. Даже не медь или железо, а что-то странное,
непонятное. По ободку выцарапаны буквы, знаки, даже фигурки людей и зверей.
Стащив колечко, Олег показал внутреннюю сторону, где тоже
шли буквы и знаки. Таргитай спросил почему-то шепотом:
— Волховское?
— Да… если бы у меня была книга Вед, я бы враз узнал
про магические кольца. Там про них целый раздел!
Мрак отодвинулся, голос его был сердитым:
— Из-за этого все наши муки? Все, что я перетерпел?.. Колечко
взял, ровно девка глупая… Вон борода уже растет! Правда, патлы все же как у
девки… Эх, Тарх, чего там только не было! Зря мы с тобой мучились.
Таргитай смолчал, наклонился над горшком с похлебкой. Когда
он наконец отвалился и заснул, не выпуская ложки, Мрак с состраданием смотрел в
изможденное желтое лицо дударя.
— Что с ним?
— Ел, что попадя. И пил. Малость отравился… Но я ему
дал настой пронеси-травы… Его вычистит сверху донизу, весь яд выбросит..
— Добро, — кивнул Мрак. Начал укладываться рядом с
Таргитаем, задумался: — Это ж он все ночь будет просыпаться, через меня
переступать?
— Зачем? — удивился Олег.
— Ну, в кусты бегать…
— А. — понял Олег, он махнул небрежно. Вид у
волхва был гордый. — не волнуйся. Я ведь волхв вещий, когда-нибудь меня
назовут Вещим Олегом. Я предвидел, что он будет постоянно срываться с места,
бегать в кусты… или за каменные углы, возвращаться, снова бегать… Я все
предусмотрел!
