Он ел быстро и жадно. Олег косился с завистью. Пока сидел на
дереве, живот раздуло, к горлу подкатывала тошнота. Таргитай чавкал, шумно
облизывал залитые жиром пальцы.
Небо быстро светлело, проявилось легкое белое облачко. Из-за
края земли ударила огненная стрела, облачко вспыхнуло оранжевым огнем.
Солнце медленно поднялось над краем земли, пустило горящие
стрелы по верхушкам деревьев.
Мрак задрал голову, глядя на небо.
— До полдня будет чистым. Потом нагонит тучи. Пойдет
ливень, тогда костер вам не поможет.
Олег спросил с надеждой:
— А если разведем побольше? Веток вдоволь…
— Забросают тиной и грязью. Не отступят, еще не поняли?
Тарх, завязывай мешки, надо уходить. В чем ты так вывозился?
— Упыри оплевали, — пробормотал Таргитай, пряча
глаза. — Или Олег. Он наверху сидел.
Мрак поднялся, без усилий выдернул секиру. Он был силен и
мрачно красив. Обреченно красив, сказал себе Таргитай. Как яркий цветок, что
расцветает на одну ночь, а утром погибает. Наверное, Мраку как раз и осталась
ночь.
— Шевелись, дудошник! — рявкнул Мрак. — И ты,
акудник! Идти надо сейчас. Солнце уже прожигает болотную воду. Упыри уйдут в
глубокие места, а мы проскользнем по мелководью.
Олег засуетился, хватаясь сразу за все три мешка.
— Мы готовы, Мрак! Поскорее отсюда, только скажи как!
Таргитай закинул мешок за спину, вдел руки в лямки, пришитые
дедом Тарасом. Он оставил свою испорченную секиру, а сопилку бережно спрятал за
пазуху. Мрак оглядел обоих, сплюнул:
— Эх, людишки… Держитесь по следу.
С востока плыли кудрявые облачка, росли, смыкались краями.
Солнце сверкало яркое, ослепляющее.
Мрак медленно соступил в воду. Волхву велели идти следом, а
Таргитай безропотно пошел задним. Ноги по колено погружались в клубящуюся муть
и месиво выскакивающих со дна крупных пузырьков воздуха.
Потом вода поднялась до пояса. Таргитай споткнулся об Олега,
волхв побелел, нижняя челюсть отвисла. Таргитай через силу улыбнулся. Он тоже видел
мелькающие в темной глубине белесые тела.
Солнце еще не взобралось на вершину неба, но огненные стрелы
пронизывали воду. Мрак, не только отважный и могучий, как тур, но и чуткий, как
волк, с первых же шагов выбрал место, где тень от деревьев не падала в воду, и
дальше шел настороженный, без шеста чуя впереди глубокие места, резко
сворачивая к мели, делал петли, обходя понятное только ему.
Таргитай быстро устал, брел пошатываясь, загребал ил ногами.
Следом в почти прозрачной после Мрака воде поднималось темное облако, и Олег
вступал в этот взмешанный ад, умирая от страха.
Ледяные струи пробегали по сапогам, на дне Болота явно били
ключи. Обжигающие стрелы накаляли спину и затылок. По шее и по спине вдоль
лопаток покатилась первая струйка пота.
Они шли по бесконечной тухлой воде, в которой отражалось
такое же бесконечное перевернутое небо. Таргитай взмок от страха: он никогда не
видывал подобного простора. Сзади натыкался Олег, и Таргитай не огрызался.
Мрак часто брал то вправо, то влево. Оглянулся всего дважды,
лицо его было нахмуренным. Таргитай сразу начинал оправдываться, но Мрак
смотрел поверх его головы. Из-за островка выползало уже не облачко, а темная
туча.
Таргитай был сухим до пояса, глубже Мрак не заводил, зато
волхв вымок, как лягушка. На ушах висела ряска, он часто оступался, плюхался в
воду, обдавая брызгами Таргитая. Болотная грязь высыхать не успевала, волхв
стал похож если не на упыря, то на бредущего через Болото лешего.
Среди бескрайней воды встречались поляны горбатых кочек мха.
Иногда все трое забирались на колышущийся ковер, брели за Мраком. Мрак был весь
как натянутая струна, ибо глубину под шкурой мха не угадать, а ноги нет-нет да
и прорывают мох!
Попадались крохотные островки с одной-двумя заморенными
березками. Болото тянулось до виднокрая, а скопления деревьев впереди
оказывались завалами притопленных деревьев, что прибились к какому-нибудь
торчащему из воды выворотню. Внезапно на темную воду упала черная тень, вода
сразу стала темной. В небе раздалось торжествующее рычание.
— Упыри…— вскрикнул Олег отчаянно.
В темной воде бледные, как утопленники, тела засновали ближе
к поверхности. Кто-то осторожно тронул Таргитая за ногу. Мрак все ускорял шаг,
вода за ним закручивалась водоворотами, едва не сбивая Таргитая с ног.
Вдруг Мрак резко остановился. Таргитай с разбега ткнулся ему
в спину, споткнулся. Впереди из ядовитых болотных испарений выступали странные
домики на высоких столбах, похожие на серых цапель.
Пронесся ветер, вздыбливая барашками воду, разорвал болотную
дымку. Столбы блестели, гладко выструганные, смазанные жиром, дабы звери не
взобрались…
— Дрягва, — прошептал Олег в великом
изумлении. — Все-таки они существуют!
Все трое всматривались в необычную и такую огромную деревню.
Восемь домов, как они тут помещаются, чем живут?
— Пошли к ним, — сказал Таргитай торопливо. —
Гроза настигает! Вот-вот влупит со всей дури!
Мрак подозрительно всматривался в строения:
— Чем-то не нравятся…
— Мрак, — сказал Олег отчаянно, — мы ведь
сюда шли, к ним!
— Упыри, — бросил Мрак коротко. — Мне не
нравится, что эта дрягва в союзе с упырями.
— Они просто отвоевали место среди Болота!
— Нет, волхв. Это племя отринуло светлых богов.
Загрохотал гром. Огромная туча захватила половину неба, лишь
на востоке оставалась синь, где плавали в зное оранжевые облака. Туча
снизилась, двигалась почти над темной водой. В недрах тучи полыхали
ядовито-белые молнии. Гром из раскатистого стал резким, сухим, отрывистым.
Хлюпнуло. В двух шагах вынырнули мертвенно-белые пальцы, тут
же скрылись, оставив круги. В другом месте с плеском высунулась круглая голова,
люто зыркнула выпученными глазами и бесшумно ушла под воду.
— Они могут без упырей, — вдруг сказал
Олег. — Мы не утопли, нащупав тропку, которой дрягва ходит в Лес. Зато им
не выжить без Леса! Не все же у них из грязи и рыбьей чешуи?
— Дома из бревен, — сказал Таргитай слабо. —
Таких на Болоте нет, из нашего Леса перли!
— Не верю болотникам, — сказал Мрак угрюмо.
— Но упыри…
— Человек опаснее любого зверя, если он… зверь.
Он круто взял в сторону, обходя свайную деревню. Над головой
погромыхивало, а из глубин Болота навстречу бредущим людям поднималось
множество белесых тел. Ветер сильно толкнул в спины, сорвал с верхушек волн
гребешки и понес над темной, словно кипящей водой.
