Волк не дернулся ни вправо, ни влево, а скакнул назад.
Мокрым задом сбил Таргитая, тот упал, снова хлебнул гнилой воды пополам с
донной грязью. Обе остроги плюхнулись перед волком.
Мужики закричали. Еще один швырнул издали, явно метил в
Таргитая, что барахтался, как ошалевшая жаба. Олег выловил остроги, одну бросил
Таргитаю. Тот с трудом поймал, вода с него бежала в три ручья.
— Бросать не умеют! — крикнул Олег. Он трясся,
прыгал в воде, судорожно озирался во все стороны. — Рыбу бьют, не выпуская
из рук…
Он без размаха швырнул острогу, едва не упав следом. Чушак
видел летящее в него острие, но соступить в сторону — попадешь в топь, шагнул
назад, ударился спиной в Налима, в последний момент решил присесть, но запоздал
— тяжелое острие из заточенной рыбьей кости угодило в горло.
Он повалился навзничь, ухватившись за древко. Олег торопливо
швырнул вторую острогу, та заточенным концом угодила в живот Налиму. Налим
закричал по-заячьи тонко и жалобно, прижал ладони к широкой ране, откуда,
пузырясь, полезли сизые кишки, и упал, подняв столб брызг.
Таргитай с силой метнул свою острогу. Окунь запоздало
качнулся назад, тяжелое зазубренное острие с хрустом, словно ломая яичную
скорлупу, до половины вошло в левую глазницу. Окунь без звука рухнул лицом
вниз. Дряговичи орали, потрясали дубинами, двое тащили раненого Налима.
— Отобьемся! — закричал Олег хриплым злым
голосом. — Тропка узкая!
— Отобьемся! — крикнул Таргитай. Его трясло, губы
прыгали, он все время дергался, вертел в руках последнюю острогу. — Мы
покрепче! Отобьемся…
Внезапно волк зарычал. Олег отпрыгнул, Таргитай попятился,
пяткой ощупывая дно, чтобы не плавать в своей блевотине, что уже окрасилась
кровью Чушака. Из пробитого горла дряговича хлестала кровь, пенилась, грязная
вода стала зловеще красной.
Волк продолжал рычать. Мокрая шерсть на загривке поднялась,
верхняя губа люто изогнулась, выпустив наружу клыки-ножи.
— Чует упырей, — прошептал Олег в ужасе.
Дряговичи, подхватив раненых, поспешно отступали. Тело
Чушака медленно погружалось. На поверхности расширялось кровавое пятно.
Последний мужик оглянулся, потряс кулаком:
— Боги Великого Болота не выпустят жертву!
— Кому боги, — закричал Таргитай им вслед, —
а кому — жабы! Только жирнее.
Рядом икал Олег, глаза его дико блуждали. Он был мокрый, на
голове и ушах висели водяные растения. Таргитай провел руками по лицу,
сбрасывая грязь, листья, сказал, едва двигая непослушными губами:
— Еще не сгинули, верно?
Кроваво-красные глаза волка вспыхнули желтым фосфорическим
огнем. Облака полыхали, подсвеченные снизу заходящим солнцем, а на другом краю
небосвода, чистом от облаков, неясно выступил бледный серп луны — ночного
солнца упырей и мертвяков. Еще не налилась в полную силу — не позволяет
солнце! — но когда дневное светило опустится в Мировой Океан, луна засияет
во всю колдовскую мощь. По ее зову выплывут упыри, навьи, из могил поднимутся
злые мертвецы, а берегини в страхе взберутся на самые высокие деревья,
пережидая опасную ночь.
По Болоту пробежала странная рябь, взбурлила волнами. Над
водой мелькнули костлявые пальцы, ухватили что-то и скрылись.
Волк прыгнул, брызги окатили Таргитая с головой. Он невольно
отшатнулся, а волк поплыл, шумно шлепая лапами, высоко задрав морду.
— Хоть он уцелеет… может быть, — сказал
Таргитай. — Я любил его, Олег!
Олег непонимающе смотрел вслед волку, потом вдруг
подпрыгнул:
— Тарх, за ним!
— Вплавь? Я не умею.
— За ним! — крикнул Олег.
Он бросился за волком, упал, окунулся с головой, поднялся
весь в тине и болотной траве.
— Я не умею плавать! — закричал Таргитай.
Олег не отвечал, он ломился через грязную воду, поднимая
тучи брызг. Таргитай, боясь остаться, бросился за ним: Олег тоже не плавал, как
и все невры!
Волхв торопился изо всех сил, но Таргитай все же догнал,
крикнул:
— А если поплывет через глубокое? Что тогда?
— Не… поплы… вет, — ответил Олег на бегу. Он с
усилием ломился по Болоту, вспарывая воду и цепляясь за листья кувшинок,
поднимая тучи мутного ила. — На глубо…ком его. ухватят упыри…
— Он знает?
— Чует…
Сзади сильно плеснуло, словно за комаром выпрыгнула огромная
рыба. Таргитай на бегу повернул голову, ноги его от ужаса подкосились. Далеко
позади, где расплывалось широкое пятно крови, вода уже бурлила, мелькали голые
пальцы.
Олег вбежал в скопище болотных трав, запутался, повалился
набок. Мелькнули вытаращенные глаза, волна накрыла с головой. Таргитай на ходу
схватил волхва за волосы. Олег всхрапнул, молча кинулся за плывущим далеко
впереди волком. На плечах Олега висело целое поле толстых болотных стеблей и
мелких трав, там билась мелкая живность, но волхв мчался, вперив глаза в
затылок волка, ни на что не обращая внимания.
Таргитай едва поспевал за худым волхвом. Мокрый, облепленный
зеленой травой и коричневой грязью, тот мчался, разбрызгивая воду на десятки
саженей, сбивая мшистые кочки. Дышал он хрипло, страшно, словно закипающий
котел с ухой.
— Олег! — закричал Таргитай из последних
сил. — Я больше не могу…
— Там берег… Берег…
Таргитай ломился на голос волхва, почти ничего не видя,
кроме бурлящей затхлой воды. Ноги проваливались в вязкую грязь, под подошвами
шевелилось, дергалось, вонзало острые зубы в толстую кожу сапог.
— Тарх! — хлестнуло по ушам. — Быстрее! За
нами гонятся!
Таргитай оглянулся. Три жертвенных столба отсюда казались
тонкими лучинками, от них за беглецами словно бы катился водяной бугор.
Внезапно бугор распался на два холмика, оба пошли быстрыми зигзагами по обе
стороны мелководья.
— Скорее, лодырь! — орал Олег. — Быстрее,
дурак!
Ноги Таргитая сами в смертельном страхе понесли через
зловонную жижу, ил, муть, заросли болотной травы.
Олег, хрипя широко открытым ртом, выполз на мокрую траву,
упал, ломая кусты, но сразу повернулся, протянул руку Таргитаю. Таргитай едва
брел, его шатало из стороны в сторону. На нем висели раздувшиеся пиявки, ноги
спотыкались о каждый болотный стебель.
— Скорее! — вдруг закричал Олег страшно. Он с
ужасом смотрел поверх плеча Таргитая. — Прыгай?.. Прыгай, дурак!
Таргитай попробовал скакнуть, но упал плашмя, вытянув руку
вперед. Тело скользнуло по воде, кончики пальцев коснулись горячей ладони
Олега. В тот же миг холодные нечеловеческие пальцы схватили за лодыжку.
Он слабо лягнулся, пальцы сдавили лодыжку сильнее. Олег
кряхтел, упорно тащил за руку. Заляпанное грязью и бледное до синевы лицо
волхва вдруг налилось тяжелой кровью, жилы на шее вздулись.
