— Олег, довольно.
Клубок продолжал кататься, надсадное дыхание стало громче.
Мрак наклонился, хлопнул волхва по спине:
— Довольно, миротворец. Ты давно убил его, разве не
понял?
Клубок застыл, нерешительно распался. Олег поднялся бледный,
с оскаленными зубами, кровью на подбородке и на пальцах. На земле остался,
разбросав руки, человек с синим от удушья лицом. Левую половину закрывал
кровоподтек, глаз вытек, распухший язык вывалился из разбитых в кровавое тесто
губ.
Мрак с уважением покачал головой:
— Ну и зверь ты, Олег… А еще волхв!
Олег отступил на шаг, еще и еще, не отрывая взгляда от
изуродованного трупа. Спина уперлась в зеленый куст, и Олег как лось вломился в
зеленые заросли. Затрещало, тяжело бухнуло о землю, затем донесся стон, словно
волхва перехватили упыри и выворачивали наизнанку.
Мрак сказал смущенно:
— Моя вина. Задумался, перестал бдить. Сам видишь, как
вредно думать. Думанье отражается на бдении… Лучше всех бдит тот, кто вовсе не
думает.
— Мрак, — спросил Таргитай невпопад. — Теперь
я — убийца?
— Кто убивает, не всегда убийца.
— А кто?
— Посмотри за волхвом, а я поищу коней.
Он скользнул через густой кустарник как ящерица — не
потревожив и веточки. Поверх листьев было видно его голову. Мрак не скрывался,
степняков четверо, а кони — не лоси, не нападут.
Таргитай обошел сцепленный куст, на зеленой траве лежал вниз
лицом Олег. Перед ним была желтая лужа, от которой несло резким кислым запахом.
Таргитай ухватился обеими руками за живот.
Ключ крохотный, дать жизнь деревьям сил не хватило, но кусты
по обе стороны зеленели буйно, сцеплялись ветками, теснились к воде. Струйка
выбегала из расколотого камня, бежала по песку, вскоре уходила в тот же песок.
Возле самой воды щипали сочную траву трое коней, а четвертый
неторопливо ловил вытянутой губой бурунчик. Зацепив песчинки, капризно фыркал,
прядал ушами и снова пил медленно, неспешно.
В сторонке лежали четыре вьючных мешка. Мрак вспорол один,
вытряхнул на землю, вспорол безжалостно второй, схватил третий…
— Кликни Олега, — велел он, не
поворачиваясь. — Здесь барахло: книги, амулеты, травы…
Таргитай побежал за волхвом. Из кустов, цепляясь за ветки,
но проламываясь, валил мощный запах блевотины с примесью желчи. Олег уже шел
навстречу, бледный, с запавшими глазами.
— Один еще жив, — сказал он тихо.
— Позови Мрака! Он для тебя нашел книги…
Степняк барахтался в кровавой луже. Рядом скребла землю
отрубленная рука. Кровь быстро впитывалась в сухую землю, смешивалась с пылью,
превращаясь в коричневые шарики. Из страшной глубокой раны в спине торчали
начисто срубленные ребра, вместе с толчками крови лезли пенистые легкие. Мрак пинком
перевернул его лицом вверх. Степняк хрипел, лицо дергалось. Узнав врагов, он
прохрипел, выплевывая слова вместе с кровью и пеной:
— Недочеловеки… Земляные черви… Все равно умрете…
Мрак оскалил зубы, в глазах вспыхнул красный огонь:
— Все умрем. Но ты умрешь сейчас.
Губы степняка задергались. В глазах, уже покрытых пеленой
смерти, были злоба, ненависть и лютое торжество:
— Вы ранили… но рана мужчине — не позор… Вы сорвали
скуфью с Фагимасада… отомстит за бесчестье…
Он умолк, тело дергалось, лишь ноги лежали как бревна. Мрак
наступил сапогом на лицо степняка. Тот открыл глаза, прошептал:
— Не уйти, черви… На ваш след… отряды легких конников…
Сотни Соколов и десятички Змей…
Мрак наклонился, в его руке блеснул нож. Лезвие вспороло
живот степняка. Мрак с силой сунул руку почти по локоть в рану, повернул, и с
торжеством выдернул залитую кровью, трепыхающуюся печень, еще полную жизни.
Степняк смотрел вытаращенными глазами, вскрикнул по-заячьи
тонко:
— Нет, нет!
— Да, — засмеялся Мрак. Он вонзил зубы в печень, что
дергалась, брызгая соком и кровью, пожирал ее быстро и жадно. — Добро…
Силен, живуч… Добро…
Степняк выгнулся, желтые зубы оскалились в беззвучном крике,
и так застыл, вытаращив блестящие как слюда глаза в синее спокойное небо, где
безмятежно и счастливо пел жаворонок.
Опомнившись, Мрак половину предложил изгоям. Таргитай
покачал головой, побежал к лошадям. Олег без всякой охоты откусил малость,
обычаи пращуров надо чтить, на то он и волхв, а Мрак с охотой доел остальное.
Была бы честь предложена, так завещали пращуры!
Таргитай и Олег рылись в последнем тюке. На траву летели
точильные камни, железные наконечники, мотки тетивы, узелки, связки шкур и
пучки корешков.
— Один из них был степным волхвом! — воскликнул
Олег возбужденно.
Мрак бросил резко:
— Отберите ценное… или нужное. Надо уходить! Мы стали
дичью. А охотятся на нас всей стаей.
Таргитай поднял на Мрака беззащитные глаза:
— Ради нас троих сдвинулось с места столько народу?
Мрак смолчал, пихнул Олега ногой в бок. Волхв вытащил из последнего
тюка голову, непонимающе посмотрел по сторонам. Мрак спросил хмуро:
— Дудошник интересуется, могут ли киммеры устроить на
нас облаву?
— Могут, — буркнул Олег безучастно. Он попытался
юркнуть в тюк, но Мрак пинком отшвырнул мешок. Олег сказал раздраженно: — Дело
чести!.. Мрак, там ценные вещи, а ты так грубо!..
Мрак пошел к лошадям, на ходу крикнул:
— Когда вернусь, чтоб были готовы! Мы не знаем, где
остальные. И не берите ничего лишнего!
Они бежали через Степь, выбирая участки с густым ковылем, но
кустарники обходили стороной. К дорогам не приближались. Там иногда вздымались
клубы пыли, медленно перемещались. Острые глаза Мрака различали всадников,
скоро Таргитай и Олег научились оценивать расстояние, даже угадывали — сколько
в отряде.
Таргитай жалел, что снова оставили коней. В этих безрогих
лосях была непривычная для лесных зверей доброта, мягкость. Еще Степан говорил,
что степняки лошадей любят больше, чем людей. Что ж, люди разные, а лошади все
хорошие и добрые.
— Теперь нам дорога только в Лес, — сказал Мрак на
бегу. — Поживились мы в Степи, как Хома на качалках: одну продал, а девять
бабы на плечах побили.
— Сегодня успеем?
— На опушке Леса нас ждут. Степь ровная, как
выструганный стол, а с коня нас засечь проще пареной репы.
— А что делать? — спросил Таргитай испуганно. Он
смахнул ладонью пот со лба. — Здесь гибель… Я боюсь, Мрак. Может быть,
Олег перестал бояться своей тени, зато теперь всего боюсь я!
