– Гарант чего? – несколько удивленно спросил Потапов, прикуривая сигарету.
– Ты же знаешь, – сказал Дмитрий, – что я в бизнесе как «летучий голландец» или скорее как волк-одиночка. Я не состою ни в каких структурах, не нахожусь ни под чьей «крышей». Я – посредник, который помогает бизнесу развиваться и получает за это прибыль. В этом есть свои плюсы, но есть и свои минусы. Чтобы немцы мне полностью доверяли, нужен человек, за которым стоит серьезная экономическая структура, например, банк.
– Ты хочешь, чтобы я выступил финансовым гарантом этой сделки? – задал прямой вопрос Потапов.
– Да, – подтвердил Губин, – но не только. Я хочу, чтобы деньги, которые немцы будут переводить на мои счета во время строительства, никуда не пропадали без моего ведома. Деньги немалые, речь, как ты знаешь, идет почти о миллионе долларов… Наверняка появится масса желающих прикарманить такие суммы или попросту отжать их у меня. С тобой мы уже работали, я тебя знаю и верю в твою порядочность. Это и дает мне основание обратиться к тебе за сотрудничеством в этом деле. К тому же, если разные бандюки и проходимцы узнают, что в этом деле в паре со мной участвуешь ты, количество охотников за моими деньгами резко поубавится.
– Ну что ж, твои аргументы мне ясны, – улыбнулся Потапов, – теперь давай поговорим о моей прибыли. Что в результате этого буду иметь я?
Губин понимающе кивнул и продолжил:
– Во-первых, финансирование пойдет через счета, которые я размещу в твоем банке. Во-вторых, ты получишь свой финансовый процент как гарант этой сделки, часть работ по строительству выполнят твои строительные фирмы, и в-третьих, я готов уступить тебе небольшой процент акций строящегося предприятия.
– Какова величина этого пакета? – задал вопрос Потапов.
– Ну, скажем, процентов пять, – неопределенно заявил Губин.
Потапов улыбнулся и произнес:
– Десять… Десять процентов, и в этом случае мы бьем по рукам.
На лице Дмитрия расползлась счастливая улыбка, глядя на которую, Потапов убедился, что именно на такие условия и рассчитывал Губин.
– В таком случае считай, что мы договорились, – сказал Дмитрий и протянул Потапову руку для рукопожатия.
Пожимая ему руку, Сергей спросил:
– Остался лишь один вопрос, который меня интересует.
– Какой? – насторожился Губин.
– Эти охотники… за капиталами, они уже проявили себя, и если да, то кто эти люди?
В ответ Губин лишь покачал головой:
– Нет, – с некоторым сомнением в голосе произнес он, – нет, пока ничего страшного, – добавил он уже более уверенным тоном. – Если мы подпишем контракт, то они точно не появятся. Они просто побоятся связываться.
Однако, несмотря на эти заявления Губина, Потапов твердо решил для себя поручить Титову разобраться, что за люди могут угрожать проекту Губина.
* * *
Костя Титов, выслушав короткий, но эмоциональный рассказ Игоря Кислицина о его злоключениях, тяжело вздохнул и откинулся на спинку своего кресла, стоящего за столом в рабочем кабинете.
Перед столом на стульях сидели Гоша Кислицин и его бухгалтерша Танька и выжидательно глядели на Титова.
Костя, оглядев их хмурым взглядом, неожиданно спросил, поморщившись:
– Фу, от кого из вас так несет перегаром?
Танька, активно работающая челюстями, пережевывая пластинку «Орбита», прекратила этот процесс и посмотрела то ли удивленно, то ли умоляюще на своего директора.
Но тот оказался глух к ее мольбам и, не колеблясь, сдал ее с потрохами:
– Да ты что, Кость, я же за рулем, это Танька вчера нажралась, как всегда, некстати.
– Да уж, – подтвердил Костя и включил вентилятор на своем столе, после чего насмешливо посмотрел на бухгалтершу и поинтересовался:
– С кем пила, Танюша, что за повод был?
– Да так, – слегка смутившись, ответила Танька, – просто с другом выпили – отметили круглую дату нашего знакомства.
– Что, годовщину, что ли? – спросил Титов.
– Ты ей льстишь, – проявил очередной приступ жестокости Гоша, – больше месяца ее никто не выдерживает.
– Гоша-а, – обиженно произнесла Татьяна, с упреком посмотрев на своего шефа, – что ты несешь-то, как тебе не стыдно!
– А что мне стыдиться-то, – ответил Гоша, не обращая на нее никакого внимания, – я со всякими хануриками не пью и не трахаюсь.
– Ты хочешь сказать, – съязвила Танька, – что все твои мальчики проверены временем?
– Слушай ты, швабра, – гаркнул на Таньку Кислицин, оскорбленный подозрениями в «голубизне», – заткни свою поганую пасть, тут и так дышать нечем!
– А ты не лезь в мою личную жизнь, как конюх в конюшню, – огрызнулась бухгалтерша.
– Все! – заорал Костя, стукнув кулаком по столу. – Кончайте этот гнилой базар, нашли место для выяснения отношений!
Кислицин и Иванова тут же замолчали, обратив все свое внимание на Титова, словно собаки, глядящие на хозяина, который режет колбасу.
– Первый вопрос, – произнес Титов, – меня интересует, откуда эта бригада так хорошо осведомлена о доходах вашей фирмы?
Гоша и Танька переглянулись, на сей раз удивленно, и, словно по команде, одновременно пожали плечами.
– Кто же его знает, – ответил Кислицин, – у них же наверняка своя разведка имеется.
– Разведка у них, конечно, имеется, – устало согласился Титов, – а у вас есть канал, по которому к ним утекает информация, и с этим фактом нужно разобраться в первую очередь.
– А ты сам-то знаешь, что это за братва? – спросил Кислицин у Титова.
– Слышал что-то, – пожал плечами Костя, – по моей информации, в Ленинском районе города появилась какая-то романовская бригада. Там в этом году двух авторитетов завалили. Свято место пусто не бывает, вот и появились новые братаны, соловьи-разбойники нашего каменного леса.
– А кто такой этот Романов? – спросил Кислицин. – Как я понимаю, он главарь.
– Насколько мне известно, – ответил Титов, – Романова среди них нету, потому что большинство из этих ребят – выходцы из областного рабочего поселка Романовка. Романовские парни и верховодят в этой группе рэкетиров.
– Вот козлы, – выругалась Танька, – понаехала, понимаешь, в город всякая деревня, интеллигентным людям от них житья нет.
Кислицин и Титов посмотрели на опухшую после пьянки Таньку, но воздержались от комментариев.
– Так что будем делать? – спросил Гоша.
– Это ты у меня спрашиваешь? – удивленно спросил его Титов. – Это тебе решать, кому платить: нам или им.
– Ты хочешь сказать… – начал было говорить Гоша Кислицин, но тут же осекся, испуганно глядя на собеседника.
