Юля действительно сидела молчаливая и бледная.
Ближе к вечеру Потапов вызвал Юлю к себе в кабинет и предложил ей поехать с ним на какую-то встречу. Он не уточнил с кем, но сказал, что это очень важно, поскольку есть надежда, что на этой встрече будут присутствовать те люди, которые совершили нападение на нее и ее товарищей. Еще он добавил, чтобы она не удивлялась ничему тому, что на встрече будет происходить.
Поначалу предложение показалось ей интересным и даже немного романтичным. Однако сейчас, когда она оказалась в этом огромном, темном, сыром и слабоосвещенном ангаре, ей сделалось немного не по себе.
Но все же она не испугалась, поскольку присутствие рядом с ней Потапова и его людей давало ей ощущение защищенности. Она была уверена, что эти физически крепкие, уверенные в себе мужчины больше не допустят того, чтобы с ней случилось еще одно несчастье.
— Неправда, — сказала она, стараясь придать голосу как можно больше уверенности и оптимизма, — мне вовсе не страшно. Просто все это немножко… необычно.
— А для нас, — весело произнес Костя, — это уже давно обычное дело. Это на Западе люди устраивают переговоры только в офисах, а в России для этого приходится выезжать на природу или проводить встречи вот при таком антураже, — Костя засмеялся. — Специфика такая, российская.
— Тихо, — раздался голос Потапова, — вон они едут.
Действительно, в этот момент в ворота ангара один за другим стали въезжать автомобили. В джипе воцарилась тишина, которую снова прервал голос Титова.
— Ого, — удивился он, насчитав пять автомобилей, которые, въехав в ангар, остановились так, чтобы взять машины Потапова в кольцо.
Из машин стали выходить молодые парни. У двоих из них Потапов заметил бесприкладные автоматы Калашникова. Еще двое вооружены помповыми ружьями, похожими на те, что у охранников Потапова. У остальных пистолеты или пистолеты-пулеметы, видимо, были спрятаны под куртками и пиджаками.
— Так, так, так, — произнес Костя, — ну что же, господа гоблины, похоже, все в сборе. Боня здесь, вон его рыжая башка из-за бээмвухи торчит… Самурай тоже здесь. Это вон та разъевшаяся харя за рулем джипа. Самурай — правая рука Барыбы. Говорят, свою кликуху он получил в те времена, когда со стволами было туго. Поэтому он ездил на разборки с самурайским мечом. Где он достал этот ржавый полуметровый ножик, история умалчивает. В каком-нибудь этническом музее скоммуниздил, наверно… Так, ну а где же сам Барыба, неужели обосрался и не приехал? — Он замолчал на секунду и добавил: — В таком случае мне все это уже не нравится.
Дегтярев, молчавший все это время, положил руку на плечо Терентьичу и тихо проговорил:
— Терентьич, заведи мотор… на всякий случай…
После чего он взял с колен портативную рацию и, поднеся ее к губам, отдал распоряжение охранникам, находящимся в «Опеле»:
— Ребята, мотор не глушить. Слава и Андрей, вы у нас как ворошиловцы: глаз не спускайте с автоматчиков. Если что, по ним палите в первую очередь… Двое опытных автоматчиков нас тут всех могут положить.
В этот момент в ангар на большой скорости въехал серебристый «Мерседес» и, промчавшись в центр круга, резко затормозил.
Задняя боковая дверь машины открылась, и из нее медленно вылез грузный мужчина, одетый в трехцветное спортивное трико, красную майку и голубого цвета джинсовую куртку. У него был большой живот и практически отсутствовала шея. Поэтому создавалось ощущение, что его крупная, коротко стриженная голова с оплывшими щеками сидит прямо на плечах. Ниже головы висела крупная, толщиной в большой палец цепь, видимо, служившая указателем, где в случае необходимости у этого громилы можно найти шейные позвонки.
— А вот и толстожопый пожаловал, — весело произнес Костя Титов, которого эта ситуация больше забавляла, чем пугала. — Вы только посмотрите на него. Приехал на шестисотом «мерине». Да с его-то тушей и с его протокольной харей на грузовике ездить надо. Свою карьеру гоблина этот боров начинал в мясных рядах на рынке. Из мясников он и сколотил свою первую бригаду.
— Кончай базар, развеселился тут, — перебил Дегтярев, — смотри лучше, чтобы эти мясники нас не освежевали.
— Руки коротки, к тому же для этого еще и мозги нужны, — парировал Константин.
Видимо, это вообще была черта его характера: не унывать в тяжелых ситуациях. Он вынул из подплечной кобуры пистолет Макарова, снял его с предохранителя и, передернув затвор, положил его обратно, после чего подмигнул Юле, с ужасом смотревшей на эти движения.
— Ну что, пошли покалякаем с братками, — произнес он и стал вылезать из машины.
Дегтярев, скомандовав по рации: «Ребята, выходим!» — отправился вслед за ним.
Последним из машины молча вылез Потапов и, хмуро оглядевшись по сторонам, пошел к «Мерседесу», у которого стоял Барыба.
— О, Крестный! — воскликнул с деланой радостью Барыба, широко разведя руки.
Его толстая морда расплылась в лучезарной улыбке. И без того мелкие глазки скрылись в сощуренных от улыбки веках, явив миру две узенькие щелочки.
— Здорово, пацаны, — произнес он, кивая Дегтяреву и Титову. — Какие проблемы?
Потапов сделал вид, что не замечает протянутой для рукопожатия барыбинской руки и произнес:
— Мы с тобой, Барыбин, просто поговорить приехали. — Он оглядел по сторонам людей Барыбы, стоящих по кругу, после чего продолжил: — Но ты, похоже, даже поссать без охраны не ходишь, раз на «стрелку» всех своих быков притаранил. — Потапов снова оглядел вокруг себя людей Барыбина. — Человек, наверно, пятнадцать будет, не меньше.
Улыбка «стекла» с лица Барыбы куда-то вниз, щеки обвисли, на лице снова появились маленькие злобные глазки.
Он засунул ручищи в карманы спортивного костюма и булькающим голосом проговорил:
— Это, Крестный, не твое дело — сколько мне с собой стволов возить и сколько братвы с собой на стрелы брать.
Однако намек на трусость несколько смутил его. Он ухмыльнулся краем рта и сказал:
— Сам знаешь, времена нынче шебутные, беспредельщиков много и отморозков всяких. Передела хотят. То вы на мою территорию влезете со своими магазинами, а то вдруг Ахмедка осмелел со своей бригадой чехов и тоже в наших местах орудовать начал. И все мне свистят, что они бизнесом занимаются и на зубах клянутся, что на мое кровное претендовать не собираются.
— Мне плевать, что там у тебя за дела с Ахмедом и его чеченцами, — произнес Потапов. — Я к тебе о своих собственных проблемах поговорить приехал. А возникли они, как ты говоришь, на твоей территории. На днях двух моих людей в Заводском районе на улице Хвесина избили до полусмерти. А они никаким бизнесом не занимались и уж точно на территорию ничью не претендовали. Двое мужчин и девушка просто листовки расклеивали для избирателей. Наверно, слыхал об этом что-нибудь?
— Не-а, — еще шире расплывшись в улыбке, ответил Барыбин. — Меня листовки не интересуют. Вот если бы они лотки торговые поставили, я бы быстро узнал об этом.
