Он уже с ненавистью глядел на Потапова. Тот ответил ему тем же и, слегка подавшись вперед, тихо сказал:
— Что, Сема, всех обслужил? Всем политическим силам угодил? И внакладе при этом не остался. Но так не бывает. Рано или поздно за все надо платить.
Шатунов отвел взгляд и закрыл лицо руками.
— Да не волнуйся ты так, я думаю, что ты и на сей раз не проиграл.
— Меня же выгонят с работы и, возможно… даже убьют…
— Ты что, с ума сошел? — удивился Потапов. — Да после такого репортажа на тебя все враги дыхнуть будут бояться. Ты сегодня самая большая знаменитость в городе, хоть сам в мэры избирайся. Представляешь, какую бомбу ты рванул в эфире. Там, — Потапов сделал жест, указывая в окно, — во многих кабинетах черт знает что творится. Сколько людей заметалось в панике и не знают, куда податься. Из-под скольких толстых жоп ты выдернул сейчас насиженное кресло. Еще минута-другая, и твой телефон будет раскаляться от звонков. С таким репортажем ты прославишься на всю страну. Я не удивлюсь, если тебе в скором времени предложат работу в Москве. — Потапов откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и добавил: — Во всяком случае, местное руководство будет радо, если тебя отсюда заберут, пусть даже на повышение. В общем, — подвел он итог, — ты, Сема, сегодня герой дня. А ты на меня ругаешься.
Шатунов оторвал руки от лица и бросил взгляд в сторону окна. До него стал доходить смысл всего сказанного Потаповым. Глаза его залучились. Он словно видел, какое смятение творится в городских чиновничьих кругах после этого выпуска новостей.
Неожиданно, как гром, грянул телефонный звонок. Семен уже уверенной рукой взял трубку и хорошо поставленным голосом сказал:
— Да, Шатунов слушает… Да… Нет, это моя позиция, и, поверьте мне, я ее выстрадал в течение многих лет.
Потапов усмехнулся, глядя на Шатунова, встал и, кивнув головой Дегтяреву, покинул кабинет.
— Теперь Семену будет весело, — сказал Дегтярев, когда он и Потапов уселись в автомобиль.
— Да ладно, — проговорил Сергей, — пусть веселится.
Он закурил сигарету и, выпустив струю дыма в окно, подумал, что после сегодняшнего дня далеко не всем будет радостно.
* * *
— Я вас всех, всех поубиваю! — кричал в своем кабинете Юрий Стеклов. — Как, как это могло случиться? — свой риторический вопрос он обращал к стоявшим перед ним по струнке троим мужчинам.
Это были начальник охранного агентства «Эфес» Бабаков, начальник избирательного штаба движения «Наш город» Головко и личный секретарь мэра Аркадий. Первым набрался смелости задать вопрос Бабаков, невысокий тучный мужчина средних лет.
— Если ты спрашиваешь, что случилось ночью, то, честно говоря, я сам не могу понять, как Потапову удалось выкрутиться. Возможно, мои ребята проявили некую беспечность, увидев, что он едет один, без охраны. К тому же не надо забывать, что он сам бывший спецназовец и оружием владеет. Но скорее всего ему просто повезло.
Невысокий мэр, одетый в брюки и белую рубашку с галстуком, подскочил к крупному Бабакову и заорал ему прямо в лицо:
— Да нет, это ты просто такой дурак! Тебе даже котят утопить поручить нельзя, не то что «заказать» кого-то. Я кормлю целую толпу дармоедов, работающих в твоем охранном агентстве!
Лицо Бабакова побагровело, но он промолчал. Однако мэр не успокоился. Походив по комнате, он остановился около стола и изо всех сил грохнул кулаком по столешнице:
— Как могло случиться такое, что появилась эта видеокассета, и мало того, прошла мимо нас, попала в эфир?! Ты говорил с Шатуновым? — обратился он с вопросом к Головко.
— Да, я его предупредил.
— Тогда почему этот урод не послушался? Почему он вышел из повиновения?
Головко с непроницаемым лицом пожал плечами и произнес:
— Видимо, у Потапова оказались более значимые аргументы. — Он помолчал несколько секунд, но внутренне решившись на что-то, добавил: — Думаю, что вчерашнее покушение на Потапова было ошибкой, и сегодняшний его теледемарш — это его ответ нам. Если бы не было покушения, думаю, что с ним можно было договориться. Во всяком случае, не доводить до такого.
— Думаешь, — ядовито прошипел Стеклов, — думать надо было раньше, — эмоции снова захлестнули его, и он, пнув ногой свое кресло, заорал: — Пошли все вон отсюда, все, сволочи!
* * *
Глеб Панкратов вошел в подъезд девятиэтажного дома, когда часы показывали около пяти утра. В это время почти все спят, а те, кто бодрствует, еще не вышли из своих квартир. Поэтому Глеб мог быть уверен, что не будет замечен.
Он пешком поднялся на последний этаж и, подойдя к двери, ведущей на чердак, поставил чемоданчик, который нес с собой, на пол и достал из кармана пару резиновых перчаток. Надев их, извлек связку отмычек и открыл одной из них дверной замок. После этого Глеб взял чемоданчик и прошел на чердак, осторожно прикрыв за собой дверь.
Оказавшись на чердаке, он, пригибаясь и хрустя керамзитом, которым был усыпан пол, подошел к одной из вентиляционных отдушин в стене здания.
Посмотрев через нее на дом напротив, Глеб пришел к выводу, что эта позиция его вполне устраивает. Нужный ему подъезд виден как на ладони.
Глеб положил чемоданчик на керамзит и, щелкнув замками, раскрыл его. Внутри чемоданчика, разложенная по специальным нишам, лежала разобранная штурмовая винтовка производства немецкой фирмы «Хеклер и Кох».
Глеб взял левой рукой цевье, а правой приклад и одним движением, щелкнув зажимом, присоединил приклад к цевью. Затем присоединил к винтовке оптический прицел, позволяющий вести стрельбу на четыреста метров. Привинтил глушитель. И в последнюю очередь вставил в гнездо магазин с патронами и передернул затвор.
Винтовка была готова к стрельбе. Глеб поставил ее на предохранитель и положил рядом с собой, после чего посмотрел на часы. Они показывали половину шестого. Клиент, по имеющейся у Глеба информации, выходил из дома около семи часов. К этому времени подъезжала служебная машина.
Глеб закурил и, прислонившись спиной к стене дома, принялся ждать. Это было одним из важнейших качеств его профессии. Умение ждать и использовать подходящий момент ценились не меньше, чем твердая рука и мастерство во владении оружием.
Часы пикнули. Глеб взял винтовку и, улегшись на живот, выставил дуло в вентиляционное отверстие в стене. Сквозь оптический прицел перед ним, закрывая все, возникла дверь подъезда. Она открылась, и оттуда вышла какая-то старушка с авоськой в руках.
«За молочком направилась, — предположил Панкратов, — наверное, для внуков. Интересно, ходит ли жена клиента по утрам за покупками?»
Глеб знал, что клиент живет вместе с женой, без детей, которые живут отдельно от родителей.
«Только бы жена клиента не вышла вместе с ним по каким-то своим делам. «Мочить» мужа на глазах супруги — это мне совсем не нравится. Разведет соплей по колено. Того гляди и сама помрет тут же от шока», — подумал Глеб.
