Приняв нормальное положение, плыву так, чтобы видеть берег. Мало ли какие сюрпризы могут меня поджидать на незнакомой суше?
Столица Вануату — Порт-Вила — находится на западном побережье довольно большого острова. Я же приближаюсь к острову с юга.
Передо мной за полосой прибоя раскинулся светло-золотистый пляж. Слева он граничит с пальмовым лесом, справа ему не видно конца.
За пляжем такой же лесной массив, среди которого кое-где виднеются красно-коричневые крыши одноэтажных домишек. Наличие поблизости людей радует. По крайней мере, можно попросить питьевой воды и расспросить о том, как быстрее добраться до столицы.
Последние минуты утомительного путешествия и последние метры до берега.
Все. Я достиг острова.
Ступни ног нащупывают долгожданную твердь.
Сделав несколько шагов, падаю на песок в зоне прибоя. Вокруг никого. Можно немного полежать без движения и привести в норму дыхание…
* * *
Выбравшись на берег и сам того не желая, я на некоторое время отключился. Сказалась и дикая усталость, и голодная «диета», и небольшая потеря крови из потревоженной раны.
Очнуться заставил робкий женский голос.
Открыв глаза и подняв голову, вижу склонившуюся надо мной темнокожую островитянку, босую, одетую в яркое бело-желтое платье. На вид ей около сорока. Впрочем, в оценке возраста азиатов и жителей Африки я всегда ошибался.
Что говорила женщина я, разумеется, не понимал.
— Привет, — с трудом усаживаюсь на песке.
Она опять что-то лепечет и показывает на мою спину.
— Да, знаю, — морщась, ощупываю левой рукой рану. — Мне бы водички попить. Есть у тебя вода?
Жестами объясняю свое желание.
Поняв, она кивает и предлагает идти за ней.
Поднимаюсь. Иду…
Шагать по твердой поверхности трудновато. Заплыв был долгим, но создается впечатление, будто я пару месяцев провел на орбите в невесомости при минимальной нагрузке на организм.
Пальмовый лес, издалека представлявшийся густым и непролазным, на деле оказался реденьким пролеском. Еще с пляжа я заметил хижину, к которой и вела меня женщина.
Навстречу выбегает стайка детворы. Юные островитяне такие же темнокожие, как и их мамаша; глядят на меня с интересом и страхом.
Женщина исчезает внутри хижины и появляется с полной кружкой воды. Вливаю ее в себя и прошу еще…
* * *
Я сижу на лавочке, устроенной под пальмой.
Напротив выстроились пятеро детей различного возраста и уже без страха рассматривают незнакомца в одних плавках. Моя рубашка болтается на веревке — сохнет под палящими лучами солнца.
На коленях небольшая тарелка с едой, в правой руке две палочки, при помощи которых я закидываю в рот кусочки перца, томатов и лука. Еще в тарелке присутствуют желтоватые соломки со странным вкусом. Это соевый творог, называемый «тофу». Пару раз мне пришлось его пробовать, и своеобразный вкус запомнился навсегда.
Дело в том, что у большинства азиатов, а также жителей западного Тихоокеанского региона есть в организме один общий недостаток — отсутствие фермента, расщепляющего лактозу. Выражаясь обиходным языком, если вы угостите китайца, корейца, тайца или жителя Микронезии парным молочком, то на сутки он гарантированно поселится в ближайшем сортире. Поэтому во всех блюдах, где у европейцев по логике должен присутствовать сыр или брынза, у здешних жителей подается тофу.
Так или иначе — это вкусно. Особенно после суточного голодания. Я с удовольствием ем и благодарно посматриваю на женщину. Сунув мне тарелку с провизией, она принесла лист какого-то растения, смачно плюнула на него, чем-то присыпала и прилепила на мою рану. А теперь с жалостью взирает на то, с какой быстротой и жадностью я поглощаю простенькое блюдо.
— Thank you, — возвращаю пустую тарелку.
Кажется, она понимает английский язык. Тем лучше.
Накинув на плечи высохшую рубашку, расспрашиваю женщину о том, как проще и быстрее добраться до столицы.
Повернувшись на северо-запад, она объясняет, сопровождая слова жестами длинных рук.
С этим вопросом все ясно: недалеко за пальмовым лесом петляет дорога; если идти по ней в направлении заходящего солнца, то попадешь в Порт-Вилу.
Следующий вопрос задаю безо всякой надежды на обстоятельный ответ:
— Где в Порт-Виле находится посольство России?
Спасительница виновато пожимает плечами.
Понятно. Так я и думал.
Выпиваю на дорожку еще одну кружку воды. Прощаюсь с гостеприимной хозяйкой, подмигиваю улыбчивым детишкам.
И топаю к лесу…
* * *
Лесок расступился буквально метров через двести.
Взгляд нащупал плавный поворот грунтовой дороги — пустынной и покрытой слоем светлой пыли.
Перед тем как выйти из редкого леса, я прислушался и осмотрел небо, синеющее меж редких пальмовых ветвей. Единственная реальная угроза могла исходить только от «вертушки», рыскавшей несколько часов назад над океаном. Сейчас небо было чистое, а слух не улавливал ни единого звука.
— Тем лучше, — прошептал я, ступая босыми ногами в теплую придорожную пыль.
Видок у меня был еще тот: черные плавки и расстегнутая рубаха в мелкую полоску. Ни денег, ни документов. Вообще ничего.
По правде сказать, я плохо представлял план дальнейших действий. Мало того, я понятия не имел, есть ли в этом крохотном островном государстве наше посольство. Или хотя бы консульство.
Иду по левой обочине. Несмотря на вечерние часы, висящее над западным горизонтом солнце изрядно припекает голову. И все же настроение бодрое. Стайерский заплыв закончился, жажда утолена, организм слегка отдохнул и восстановил силы, в желудке какой-никакой обед. Мне даже оказана медицинская помощь в виде послюнявленного листка неизвестного растения.
Дорога идет на некотором отдалении от берега, плавно повторяя каждый его изгиб. Слева все тот же реденький лесочек, за которым изредка просматривается океан; справа — зеленая равнина, слегка разбавленная темнеющими пятнами кустарника. Глядя на всю эту первозданную красоту, почти не потревоженную человеком, думать о ждущих впереди проблемах не хочется…
Минут через двадцать пешего марш-броска впереди показался столб белесой пыли, поднимаемый неким транспортным средством, мчащимся навстречу.
Остановившись, я осмотрелся по сторонам. Слева в лесочке зияла предательская проплешина с единственной кривой пальмой. Справа, как нарочно, не было ни одного куста, за которым мог бы спрятаться взрослый мужик вроде меня.
Сплюнув, я решил сместиться к обочине, дабы не покрыться слоем пыли и продолжать путь. Кого мне было здесь бояться? Разве что преждевременной встречи с местной полицией.
