– Простите, шеф… – Подчиненный пытался встать по стойке смирно, и отчасти это удалось, невзирая на то что боль гуляла по всему телу. – Я полз по тростнику, неловкое движение, подвернул руку – от боли потерял сознание… А когда очнулся, эти упыри бежали воевать со своего барка… А когда никого не осталось, из трюма вылезли трое и поволокли связанных девушек туда… – Он показал подбородком на противоположный берег протоки. – Мне кажется, это были их командиры, шеф… – Карденос закашлялся. – Представляете, какие сволочи… Войско отправили в бой, а сами под шумок прихватили девушек и…
– Подожди, Мигель, – нахмурился Мэрлок, – но на обратной стороне реки овраг, который нельзя форсировать с ходу.
– А они хитрые, шеф… У них с собой была веревочная лестница с крюками на конце – с барка прихватили…
– Все ясно, парни… – Глеб расправил плечи. Информация от Карденоса не улучшила мышечный тонус, но он почувствовал, что еще способен на многое. – Нужно собраться, парни, еще немного поработать, как бы ни хотелось лечь и поспать. Живо собираем оружие, у мертвых упырят должны остаться боеприпасы… Мэрлок, вас не сильно коробит воевать с автоматами Калашникова? Семен, ты возвращаешься в строй?
– Будет опасно, если не вернусь, – сокрушенно вздохнул Платов.
– С чего бы это? – не понял Глеб.
– Так убьешь же…
Зашевелилось, пришло в движение битое «объединенное» войско. Бойцы перебегали по одному, чтобы не попасть под прицельный огонь. Глеб вскарабкался на насыпь, перепрыгнул на застрявший между берегами барк, споткнувшись о мускулистого здоровяка, который был жив, конвульсивно вздрагивал, но уже не имел шансов наслаждаться жизнью.
Он метнулся на левый борт, занял позицию, взяв под наблюдение небогатую на складки местность, помимо оврага здесь были только кочки и кусты на болоте. Старенький «АКМ» идеально гармонировал с телом, рождая в душе ностальгические воспоминания.
Посторонних на этом участке не было. Все ушли, у них была огромная фора. Глеб дрожал от нетерпения, поторапливал коллег. Пусть первыми идут те, кто еще способен что-то делать, а больные и калечные пусть плетутся в хвосте, ничего, догонят. Он первым перемахнул через борт, высадившись на левом (или все же на правом?) берегу протоки, побежал, пригнувшись, к глубокой трещине в земле, распластался на краю. Бандиты любезно оставили веревочную лестницу, впрочем, снизу ее сдернуть было невозможно, клыки крюков намертво вонзились в грунт. Глеб содрогнулся, представив, как бандиты кантовали по этой лестнице женщин. Веревки прогибались, скрипели, захватывало дух, когда он бился об отвесную стену, источающую запах гнили. Он рисковал, являясь идеальной мишенью, но об опасности уже не думал. Сомнительно, что бандиты еще здесь. Спрыгнул в заплесневелые глыбы, в иссушенные окаменевшие корни, принялся пробираться по пади, не дожидаясь товарищей, которые прыгали вслед за ним, ругаясь, как портовые грузчики. Семен пошучивал из последних сил, что надо спешить, впереди нас ждут новые испытания и поражения. Накаркает когда-нибудь, идиот! Он лез через камни, закусив от напряжения губу, и был приятно удивлен, когда падь теснины пошла на подъем, приблизилось небо, уже не голубое, сумрачно-серое. Закачались над головой увенчанные пышными кронами тропические деревья. Они снова были в джунглях. Лощина сглаживалась, и вскоре он без проблем перевалился через травянистый обрыв, залег в высокой траве, разбросав ноги. Вокруг было чисто, шумел и что-то нашептывал влажный тропический лес, еще чирикали птицы, какой-то пушистый зверек, не обращая внимания на людей, занимался на ветке своими важными хозяйственными работами. В лесу выделялась рваная просека, совсем недавно здесь рвались через дебри несколько человек. Ну, что ж, большое спасибо, что протоптали тропу… Кряхтели товарищи и коллеги, выбирался сосредоточенный Мэрлок. Не стоит ждать остальных, догонят. Он сжал автомат и, пригибаясь к земле, начал выдвигаться к тропе…
Просвет в буйстве зарослей забрезжил минут через пять. Глеб испытывал не самые сладостные предчувствия. Заблестела речная гладь. Он вывалился на небольшой травянистый пляж и встал как вкопанный, пораженный до самых кончиков мозолей на ногах. Какого, спрашивается, черта?! Он суматошно озирался, сжимая автомат, настраивал голову на нужный лад. Снова река! Возможно, та самая, дающая крюк, возможно, другая, параллельная первой и также впадающая в Анокомбе, но уже южнее.
Вспученная полянка, заросшая клочковатой травой, кольцом стояли непроходимые кустарники. Река – извилистая, бодрая, порядка двадцати метров в поперечине, глубокая на стремнине, текла, звеня на перекатах. Виднелись заросшие берега, рыхлые стволы банановых пальм. Посреди поляны в живописных, но противоестественных позах валялись трое свежих мертвецов. Все мужчины, рядом с ними лежало оружие, ничем не привлекшее тех, кто их убил. Парней прикончили зверски. Поступок правильный, но не совсем благородный. Он уже видел эту троицу! Дерганый взъерошенный папуас в козырных очках, имеющий привычку размахивать «глоком» и энергично выражать свое мнение, он валялся вверх лицом, вывернув обе ноги. Солнцезащитные очки немного съехали вниз, обнажив застывший ледяной глаз и малоаппетитное бельмо над ним.
Череп у парня был практически вскрыт – от переносицы до макушки. Такое ощущение, что его по лбу огрели топором – еще немного, и череп бы просто развалился, как скорлупа грецкого ореха. В ногах покойника валялся коллега по многотрудной работе, не желавший выслушивать его авторитетное мнение, – небритый стриженый юнец в майке с Бен Ладеном. Горло у бедолаги, по всей видимости, было разворочено ударом твердого предмета с заостренной гранью, настолько сильным, что сквозь кровавую кашу просматривались шейные позвонки. Третий валялся головой вниз – лицо плескалось в воде, а верхняя половина туловища была на суше. Упитанный здоровяк в комбинезоне на голое тело – любитель украшений из отрубленных пальцев. В спине его зияла огромная черная дыра.
Девушек рядом не было!
«Даешь сказку про белого бычка», – подумал Глеб, машинально подбирая «глок» и засовывая за пояс.
В округе царила полная идиллия. Журчала вода, перекатывая зеленоватые воды, природа успокаивалась после жаркого тропического дня…
– Что за на хрен? – по-простому осведомился Антонович, таращась на трупы.
– Что-то не хочу я обратно в строй, прости уж, командир… – вздохнул Семен и сел на корточки, обняв автомат.
– А я не понял, – икнул Становой, – ведь не могли наши девчонки замочить этих вурдалаков…
В том-то и была самая насущная на данный час проблема. Недобрые предчувствия превращались в кошмарные. Выходило, что джунгли не такие уж необитаемые, и, возможно, за враждующими партиями с интересом наблюдала третья сторона…
Американцы много не болтали – Кенни и Саймон разбежались, сели на колени и наблюдали за окружающей действительностью через прорези прицелов. Карденос доковылял до Семена, который смотрелся очень неоднозначно с забинтованной головой, уселся рядом, не отпуская винтовки. Создалось впечатление, что они сейчас синхронно запоют…
