– А отец? – после паузы спросил он.
Рамазан сжал кулаки.
– Заболел отец, – глухо ответил он и выплюнул окурок. – Говорят, аппендицит у него. Ему было плохо ночью и сейчас еще хуже! – Он хотел сказать что-то еще, но сдержался и опустил голову.
– Врача нет, конечно… а если и есть, то чем он операцию делать будет, не пальцами же, в конце концов?! – посочувствовал Чижов и взглянул на своего армейского дружка. Лицо у того было окаменелым. Рамазан молчал.
В голове у Алексея щелкнуло и простое решение пришло к нему.
«Вот и охрана мне, и я даже Рамазана подставлять не буду, сейчас я ему кое-что скажу, и он очень заинтересуется, чтобы русский вертолет благополучно прилетел и улетел… извини меня, дружище, что я воспользовался случаем».
Чижов глубоко вздохнул, улыбнулся и сказал:
– Давай я заберу его с собой.
Рамазан недоуменно мигнул.
– У меня с собой спутниковый телефон. Я в секунду дозвонюсь до базы, и за нами немедленно вышлют вертолет. Я бы позвонил и раньше, только я не был уверен, что смогу обеспечить ему посадку. А теперь он сядет возле твоего села, на поле. Я заберу твоего отца… извини, что я так говорю… но все будет зависеть от того, успеем ли мы его довезти. А разбираться с Арби потом придется тебе, ты уж извини.
Рамазан сумасшедшими глазами посмотрел на него, выпрямился, потом сильно провел рукой по лицу, прикрыл глаза, задумался и затем решительно сказал:
– Звони!
* * *
За селом начиналась обширная, слегка всхломленная поляна, покрытая кустами и невысокими деревьями. Местность было неровная, но Алексей надеялся, что летчики подтвердят свой традиционно высокий класс русских авиаторов и посадят сюда машину. Впрочем, выбора у них не было.
– Здесь пойдет? – обернулся к русскому чеченец.
– Наверное, – кивнул Алексей и посмотрел на часы. – У нас еще есть минут сорок.
– Хорошо! – проговорил Рамазан. – Тогда давай привезем наших…
Рамазан запнулся.
– Наших, наших, – подтвердил Чижов, оглядываясь. – Твоего больного да моего раненого.
Рамазан громко крикнул, и зеленая «Нива», которая сопровождала «Волгу» до самого поля, уехала в село.
Алексей вытащил сигарету. Он чувствовал, что его группе невероятно, невозможно повезло. Лишь бы прошло все удачно… и чтобы до больницы Эльдар и отец Рамазана дотянули… а там уже все будет зависеть от врачей.
Собровец еще раз посмотрел на часы, затем налетевший легкий ветерок донес до него шум автомобильного двигателя.
Он обернулся и увидел знакомую грязную темную «девятку». Первой его мыслью было упасть за ближайший бугорок, который бы послужил отличным укрытием, и расстрелять эту машину. Даже не выясняя, кто там. Друзей, как сильно подозревал Алексей, в этой «девятке» уж точно не было.
Он глянул на Рамазана. Тот напрягся, поправил ремень автомата, но не сдвинулся с места.
Алексей вздохнул. Машина остановилась невдалеке, так как ближе подъехать она не могла из-за заросших травой бугров на поляне. Дверца открылась и из нее неторопливо вылез Арби. Он оглянулся, посмотрел на двух чеченцев, которые приехали на поле вместе с Рамазаном и Алексеем, улыбнулся, сорвал травинку, сунул ее в рот и неторопливо пошагал к ним.
– А куда это вы собрались, а, ребята? – спросил он, останавливаясь перед Алексеем. Арби широко расставил ноги и упер руки в бока. Его автомат висел за спиной.
– Нам пора… ты уж извини, что не забежал проститься, – улыбнулся Чижов и сжал правую руку в кулак. Не для того чтобы ударить, нет. Алексей знал, что когда он нервничает, то его руки начинают слегка трястись. В любой экстремальной и опасной ситуации он действовал напористо, дерзко и смело, но вот с руками ничего поделать не мог. Они подрагивали все равно. Это началось примерно год назад, и врач выписала какие-то успокоительные лекарства, которые, конечно же, не помогали. Кто-то посоветовал обратиться к другому медику, но Алексей знал, что ему надо менять работу, а не врача.
Он разжал руку и плотно обхватил ею оружейный ремень.
Арби окинул его внимательным взглядом, усмехнулся своей страшной и безжизненной улыбкой, но ничего не ответил.
– Рамазан, так дела не делаются, – повернулся он к своему бывшему сослуживцу по армии.
Чеченец равнодушно молчал. На Арби он не смотрел. Он уже принял решение защищать этого человека и вертолет до последнего. Если все пройдет удачно, то на проблемы с Балаевым ему наплевать. Да и кто такой для него Балаев, когда сейчас может благополучно решиться вопрос с его отцом? Балаев ему будет делать операцию? Нет, конечно… Рамазану достаточно будет забежать к своему дяде и объяснить ситуацию, и уже через час по его первому сигналу подымутся около двухсот вооруженных людей… вся нижняя часть села, что возле речки, носит одну фамилию… так что это не проблема. В Нальчике есть все, и больница и врачи, а его отцу сейчас надо именно это, а не заклинания пожилого муллы… и Алексей сделает все возможное, в этом Рамазан нисколько не сомневался.
…Арби говорил на русском:
– Я оставил тебе этих неверных, чтобы ты за ними присмотрел… я знал, раз они у тебя, то никуда не денутся… а сейчас мне говорят, что ты хочешь отправить их вертолетом?
С каждым выговоренным словом голос Арби становился все ниже и ниже и в конце фразы даже сорвался в хрип. От ненависти Арби не мог говорить. Он посмотрел бешеными глазами на Рамазана и напряженно откашлялся, не сводя с него взгляда. Затем с громким звуком собрал во рту слюну, как это делают люди, никогда не знавшие носового платка, и сплюнул себе под ноги. Он вздохнул, провел рукой по волосам и выдохнул, постепенно успокаиваясь. Потом снова улыбнулся, сказал зло:
– Русские никуда не полетят. – Он сделал паузу. – Их хочет увидеть Балаев, и он увидит их. Мертвых или живых, ему все равно.
– Ты мне предлагаешь нарушить обычай? – тоже на русском ответил Султабеков. И после паузы он проговорил с презрением:
– Ты? Мне?
Он задохнулся, лицо его побелело, глаза расширились, он схватился за автомат, но удержался:
– Уходи отсюда, пока я тебя не убил.
Арби долго молчал, с интересом разглядывая Рамазана, затем повернулся, оценивая обстановку. У него в машине сидело еще двое человек, те самые, которые следили за домом Рамазана. Маловато… помощь, конечно, подойдет, но вот когда и сколько… допустить, чтобы вертолет забрал русский спецназ, нельзя ни в коем случае. Если это случится, то тогда Арби лучше улететь вместе с ними… Балаев ему этого не простит.
(Хотя ничего необычного в этой ситуации не было. Между воющими сторонами всегда будут заключаться перемирия, если только они взаимовыгодны. Не всегда требовалось докладывать в Москву о том, что какой-нибудь небольшой отряд чеченских сепаратистов просит временного прекращения огня. Да хотя бы на праздник по окончании уразы. Мусульмане справляют свои обряды, а войска, пользуясь тем, что дороги в районе будут свободны целую неделю, спокойно подвозят к себе боеприпасы и пополнение. Как это банально ни звучит, жизнь на войне диктует свои законы).
