Касым точно не знал, кто перед ним, но понимал, что человек серьезный. Может так получиться, что придется дорого заплатить за свое неумение вести дела.
— Я же Евгению говорил — все доставлю в лучшем виде, абсолютно надежно. Ну, на день-два задержка получится, так ведь это форс-мажор.
— Этот форс-мажор твой Али Назар устроил. Кстати, где он?
— Откуда я знаю? Он же мне не докладывает.
Тут Прохор сделался не таким жестким, как прежде, и заявил:
— Показывай, как ты собираешься товар доставлять.
Касым принялся объяснять и показывать:
— Специально цистерну переоборудовали. Баллон с газом поставили — новый, под завязку заправленный, не протекает! — Он даже для убедительности запустил руки в люк, вытащил упомянутый баллон с газом и продемонстрировал его. — Ни одна собака не докопается. Проверено, уже ездили. Я на ней Али и его людей вывозил.
Прохор заинтересовался техническими изысками Касыма, но вполне резонно произнес:
— Раз проедешь, два проедешь, а потом примелькаешься. У мусоров глаз наметанный. Вот и проверят по полной программе. Тогда всех и накроют. Гнилая твоя идея. Значит, так. Транспортировкой с этого дня будут заниматься Евгений и мои люди. Твоя СТО остается только перевалочной базой, да и то пока другое место не подыщем. Где дурь прячешь? — спросил Прохор.
— Место надежное, — начиная понемногу заикаться, заговорил Касым. — Евгений подтвердит…
Прохор его оборвал:
— Бери гаечный ключ и снимай запаски с наших джипов. Если твое заведение шиномонтажом занимается, то действуй.
Касым под пристальным взглядом братков, Краба, Прохора и Евгения вытаскивал черные пакеты для мусора из отработанного моторного масла, аккуратно их взрезал и раскладывал на верстаке.
— Все сходится? — Прохор повернулся к Евгению, когда тот окончил подсчет пакетов.
— Цифра бьет, — коротко ответил Пономарев.
Затем хозяину СТО пришлось открутить три запаски с джипов, и он принялся их разбортировать — снимать покрышки с дисков.
— С камерами что делать? — спросил Касым.
— Себе оставь, — ухмыльнулся Прохор.
— А если в дороге колесо пробьете?
— Как-нибудь и без тебя справимся.
Касым аккуратно укладывал серебристые свертки-коконы внутрь покрышек. Свободного места практически не осталось. Запакованные покрышки надеть на диски при помощи бортировочной машинки уже было невозможно. Она смяла, разорвала бы пакеты. Поэтому работать пришлось вручную.
Владелец СТО пыхтел, обливался потом, подцеплял неподатливую жесткую резину ломиком. Затем он для маскировки присыпал царапины и следы от лома пылью, взятой прямо с пола гаража, и слегка растер ее щеткой. Тяжело дыша, Касым поставил одно из колес на ребро и покатил его перед собой. Но, оказавшись возле джипа, он не смог поднять его, чтобы нацепить на кронштейн.
— Не получается. Тяжелое, — прохрипел Касым.
— Пацаны, пособите ему. Дело-то важное, — наконец-то смилостивился Прохор.
Двое быков легко подняли колесо. Касым завернул гайки. Следом закрепили и остальные колеса.
— Увидишь Али, скажешь, чтобы со мной связался, — предупредил Краб. — А то мы другого человека найти можем. На нем клином свет не сошелся.
Выехать решили, как стемнеет, чтобы преодолеть как можно больше пути ночью, без лишних глаз. Пока же гости устроились отдыхать на тех самых тюках, на которых до них спали люди Назара.
Наджиб лежал, закинув руки за голову, и смотрел прямо над собой — на бетонный потолок с люком. Сквозь щели иногда просыпались тонкие струйки песка. Тусклая лампочка светила над головой. Полки стеллажей отбрасывали причудливые тени.
— Али, — негромко произнес Карим.
Если бы Назар спал, то не услышал бы, а так отозвался, спросил:
— Тебя что-то беспокоит?
— Мы с тобой редко говорим по душам. А это неправильно.
— Почему? — Али приподнялся, оперся на локоть.
Говорили они очень тихо, буквально шептали, чтобы не потревожить спящих носильщиков.
— Моя жизнь зависит от твоих ошибок и успехов. Твоя — от моих, — сказал Наджиб.
— Ты верно заметил. Но за это мы и получаем немалые деньги.
— Нельзя просто так жить. Нельзя просто так бороться, как делаем это мы.
— Я не понимаю тебя. К чему ты клонишь?
— Сейчас поясню. Это как в путешествии, в дороге. Ты должен знать конечную точку, к которой стремишься. Тогда все приобретает смысл. Ты знаешь, продвигаешься к ней или отдаляешься, сколько тебе осталось идти.
— Цель? — наморщил лоб Назар. — Наша цель — борьба с неверными. Я не раз тебе об этом говорил. Если ты стремишься к чему-то другому, то скажи сразу. Между нами не должно быть недомолвок. Мы нанесли ощутимый удар русским. Это и есть продвижение к цели.
— Али, ты можешь обманывать своих людей, даже меня. Но не самого себя. Борьба с неверными — это не цель, а процесс. Ты сам знаешь, что в этой борьбе не может быть победителей. Она длится уже более тысячи лет. В ней могут быть локальные успехи. Но окончиться победой одной из сторон она не может.
— В этом ты прав, — согласился Назар.
— К чему стремишься ты сам? В какую точку хочешь выйти в результате этой борьбы? Мне это важно знать.
— Я мог бы промолчать, — ухмыльнулся Али. — Попробуй сам угадать. А я скажу, так это или нет.
— Я не хочу тебя ни в чем упрекнуть, — осторожно начал Карим. — Но ты копишь деньги. И я их коплю. Деньги — это тоже только средство, но не цель. Их можно копить лишь для одного — для хорошей жизни. Значит, мы собираемся со временем соскочить с того поезда, в котором едем, выйти из дела. Завязать с наркотрафиком, с войной. Ведь так?
Назар медлил с ответом. Наджиб попал в точку. Али не один раз думал о том, что нельзя все время ходить по лезвию бритвы и не порезаться. До сих пор ему везло, а дальше?..
— Да, ты прав. Но к чему этот разговор? — спросил командир.
— Я всегда был предан тебе и хочу, чтобы так же было и впредь. Поэтому я должен тебе доверять. Извини, но я, как разведчик, просчитываю все варианты. Мне пришло в голову то, о чем не хотелось бы говорить, но приходится.
— Не тяни, выкладывай. Мы же договорились побеседовать по душам.
Карим вздохнул. Разговор давался ему тяжело, но следовало выяснить отношения.
— Смотри, что получается. Ты сделал геройский, но безрассудный поступок — напал на российский спецназ и победил. Надо отдать тебе должное. Ты герой, как и мы все. Но теперь русские станут охотиться за нами.
— Ты говоришь очевидные вещи. Я просто использовал удобный случай.
