Саша Орлов сделал свой вывод: «Прорвемся!»
Первый прыжок
Не зря гордимся мы с тобой
беретом цвета голубого.
Из песни десантников
В ночной тишине казармы барачного типа раздалась телефонная трель. Дневальный, коротко стриженный крепыш лет восемнадцати, быстро схватил трубку и через несколько секунд поставленным командным голосом (двухгодичное Суворовское училище!) прокричал: «Рота, подъем, тревога!»
Заскрипело несколько десятков двухъярусных коек, удары босых ног о дощатый пол заполнили казарму. Голоса «замков» перекрывали чертыхающийся, сопящий рой молодых парней в зеленых комбинезонах:
— Первый взвод, быстрее, быстрее!..
— Третий взвод, кто после меня, тот без личного времени!..
— Четвертый взвод, шевелитесь, что вы, как жуки навозные!..
— Второй взвод, строиться на улице!..
«Замки» — заместители командиров взводов, сержанты или «капралы», как на армейском жаргоне их именуют, коротко доложили о готовности. Резким зычным голосом командир роты скомандовал: «Рота, напра-во! Бе-гом марш!»
Старший лейтенант Мигунов Арсений Степанович, командир 8-й роты курсантов единственного в мире военного воздушно-десантного училища, по своей пагубной привычке был на «взводе». Пил он редко, но «по-черному», что не помешало ему несколько лет назад сдать норматив на мастера спорта СССР по лыжам и по бегу. И он вполне заслуженно носил на кителе серенький квадрат значка «Мастер спорта». Его нечеловеческая выносливость, проявленная на кроссах и марш-бросках, поразила новоиспеченных курсантов, которые быстро определились с кличкой ротного — Лось. Впрочем, курсанты старших курсов пренебрежительно говорили о нем «Арсюша», намекая младшим о ротном, не раз виденном ими в пьяном виде.
Дикие загулы старшего лейтенанта в рязанских кабаках, дебоши в учебном центре училища, казалось, поставили крест на карьере командира. Но недаром Господин Случай играет в жизни каждого человека одну из главных ролей. После того как на чемпионате Вооруженных сил Мигунов первым пришел на марафоне, обойдя и «чмошников» — другой род войск, презрительно называемый так десантниками, — и вечно задиравших нос спецназовцев, генерал-майор, начальник училища, вызвал к себе старлея и коротко, как два удара по гвоздю, объявил:
— Мигунов, даю тебе новую 8-ю роту курсантов. Это твой последний шанс. Погоришь — поедешь в войска. Все, иди.
«Новой» рота называлась потому, что не выпускалась еще из стен училища прежняя рота, тоже восьмая. Так и было в училище, несколько рот «молодых» и «старых» курсантов с одной нумерацией, 7-я, 8-я, на протяжении двух месяцев до сентября — до выпуска. Курсанты «молодой» 8-й роты с восхищением и завистью смотрели на выпускников — стройных, крепких, уверенных в себе парней, без пяти минут лейтенантов, которые пели в строю разные песни, включая белогвардейские, невзирая на начальство.
А сегодня они пели выпускную, переделанную из детской песенки:
Прилетит дядя Вася
[9]
В голубам самолете
И подарит нам по две звезды…
РВВД КДКУ — Рязанское высшее воздушно-десантное командное дважды краснознаменное училище имени Ленинского комсомола — таково было официальное название. Но никто его так из курсантов и офицеров не называл, если только иногда в шутку «РВВ и два КУКУ». Все называли его короче — РКПУ с легкой руки Ленина, который и приказал создать его в 1918 году, а уже в 1919-м его выпускники-недоучки жестоко подавляли восстание казаков на Дону, если верить великому русскому писателю Шолохову.
РКПУ имело свой очень точный неофициальный табель о рангах, или незыблемую иерархическую курсантскую лестницу: первый курс — «Без вины виноватые», второй курс — «Приказано выжить», третий курс — «Веселые ребята», четвертый (выпускной) — «Господа офицеры, или Звезды надают с неба».
* * *
Сегодня «Без вины виноватые» прыгают с парашютом в первый раз…
Громыхая сапогами по асфальту, рота бежит по учебному центру. Курсанты новой 8-й роты видят, что весь их маленький мир пришел в движение. Непосвященному, тем более невоенному человеку, все это движение может показаться хаотичным и бестолковым. На самом-то деле это не так. Две роты курсантов бегут на склад ПДИ
[10]
грузить парашюты в грузовики. Четыре роты тоже бегут — на завтрак (в 3 часа ночи!), так как завтрак на аэродроме перед прыжком — это нонсенс. И одна из них — Мигунова, 8-я. Сухих пайков не выдавали. Посыльные бегут в гостиницу будить офицеров. Взвод связи — за рациями. Несколько выпускников бегут из общежития гражданской обслуги от молодых поварих. Кучка «дедов», солдат из батальона обслуживания, — из котельной, где они всю ночь «глушили» бражку из сухофруктов. Все пришло в движение.
Раздаются команды в ночи, гремит железом оружие у старшекурсников, урчат моторы грузовиков, сигналят УАЗы начальства.
По команде рота останавливается у столовой. В колонну по одному курсанты быстро заходят в большое одноэтажное здание и по десять человек встают у длинных столов с лавками.
— Рота, садись! — раздается команда приземистого старшины.
Жуя уже остывшую рисовую кашу, Саня Орлов, теперь окончательно отошедший от сладкого курсантского сна салаги, ловит обрывки мыслей, мелькающих одна за одной: «Неужели сегодня? Сегодня прыгну в первый раз? Письмо бы надо написать домой. Как я там, в самолете, не оплошаю? Ничего — прорвемся».
Чувствуя себя в рядах элиты Вооруженных сил страны, в восемнадцать лет, кажется, что все, буквально все лучшее еще впереди. Саня конечно же не знает по молодости, что вот сейчас и проходит то лучшее время его жизни. И эта жизнь, которая сейчас мелькает, как в немом кино, — будет потом, через годы, казаться счастливым мгновением, которое вернуть, увы, нельзя… А пока… Пока надо Орлову стараться, успевать, тянуться изо всех сил и, не дай бог, отставать от товарищей. Надо быть как все: быстрым и ловким, сильным и выносливым, четко выполнять команды.
Год назад книга трех авторов со сложным псевдонимом выбила его из колеи простой юношеской жизни. Книга «Джин Грин — неприкасаемый» подняла вихрь в голове молодого человека, а военный телефильм под названием «Голубые береты» окончательно подвигнул на выбор в пользу армии и воздушного десанта. Только настоящие мужчины служат в ВДВ. А кто не хочет стать настоящим мужчиной, суперменом, в 18 лет? Скоро, очень скоро, уже в РКПУ, он поймет, что тот фильм — обыкновенная армейская показуха, которая не одному ему изменила жизнь.
И опять бег. Бег по мещерскому лесу, по песку в смеси с сосновыми иголками. Вот кого-то вырвало белым рисовым завтраком, кого-то, уже обессиленного, тянут на своих кожаных ремнях товарищи. «Салага»… Военная машина заведена — она не может остановиться. Саня вынослив по природе своей, но все равно еретические мысли приходят и ему в голову: «А почему бежать именно после плотного завтрака, если надо быстро попасть на аэродром. Сколько в парке боевых машин, грузовиков, что ими-то тогда делать? Или нас уже бомбят американцы, что надо так рвать по песку?»
