На сторожевике повернулась башня с двумя автоматическими пушками. Стволы их коротко дернулись, из них метнулось пламя. Над китобоем свистнули снаряды. Все кончено. Еськов никогда не жалел ни себя, ни других. Революция не обходится без жертв. Но уносить с собой на дно людей, которые просто еще не осознали свои подлинные интересы — было ни к чему. Он проиграл. Но ничего. Всех не переловят и не передавят. Еськов приставил револьвер к виску и спустил курок.
Глава 11
Таксистов обижать не стоит
27 мая 1966 года, Москва
Кот шел по Пушкинской улице, и было ему весьма неуютно — он чувствовал, что на него все обращают внимание. Большинство взглядов, особенно пожилых людей — были осуждающими. Зато молодежь взирала на Кота с одобрением, а многие — даже с изрядной долей зависти.
Дело в том, что Леха был одет так, что сразу становилось понятно: человек приехал из дальних краев с большими деньгами и жаждет приобщиться к столичной культуре. Кот был упакован в брюки, клеши которых, начинающиеся от колен, вызвали бы зависть у самых разбитных матросов. Также на нем был короткий двубортный пиджак с широчайшим цветастым галстуком и, разумеется, ботинки на «манной каше». Все это великолепие довершала супермодная стрижка «ежик».
В чем-то они с Мельниковым переборщили, потому как за полкилометра до Пушкинской улицы несколько девушек навязчиво предлагали Коту познакомиться. Девушки были тоже что надо — модно одетые и сами ничего. Но у Лехи была иная забота.
После того как Мельников, Кот и Прохоров перебрались на китобой и увидели мертвое тело в рубке, капитан погрузился в молчание. Он сохранял его до самого прихода в порт. Потом отправился куда-то, где имелась спецсвязь. Вернулся он уже не мрачным, но задумчивым.
— Леха, тут есть такое дело. Тебе вновь придется побывать в роли секретного агента.
— И что надо делать?
— Необходимо выйти на связь по телефону, который дал Старков. Это можешь сделать только ты. Потому что ты с ним провел много времени и не проколешься, если тебе начнут задавать какие-нибудь вопросы. Так вот, легенда такая. Старкова убили там, на Колыме, во время перестрелки. Можешь рассказать про это со всеми подробностями. С той разницей, что пуля попала и в твоего шефа… Так вот, контейнер у тебя. Ты предлагаешь этим людям его купить. Но прикинься жадным дураком. Требуй выхода на главного заказчика.
— А его еще не повязали?
— Повяжешь его… На этого человека так до сих пор и не вышли. Потому-то мы и раскручиваем этот цирк. Так вот. Требуй, чтобы передача была личной. Настаивай на этом до последнего. Требуй наличных денег. Если они согласятся — иди на встречу с покупателем и передавай контейнер.
— Что, тот самый?
— Тот самый еще никто не трогал. Это кукла. Мы напихали в свинцовый чемодан радиоактивных изотопов. Проверить они все равно не успеют. Так что действуй.
Кот зашел в кафе, взял себе суп харчо и какую-то жидкость светло-коричневого цвета, которую здесь именовали чаем. Минут через пять к столику подрулил широкоплечий усатый мужчина. В руках он держал поднос.
— Погода сегодня странная, — сказал он.
— У нас, на Севере, бывает и еще странней.
Это был пароль, который Кот узнал, позвонив по телефону, указанному Старковым. Мужчина (о котором было известно, что это старший лейтенант КГБ, работающий в отделе, занимающимся внешней разведкой) поставил свой поднос и уселся напротив.
— Что происходит?
— Происходят очень нехорошие вещи. Рваный убит. Причем убит вашими товарищами.
— Нашими?
— Ну не моими же. Зачем же вы так? Подослали своих людей, чтобы они нас всех порешили? Чтобы денежки себе забрать?
Кот, используя свою странную способность, видел — собеседник по-настоящему обескуражен. Видимо, в игры, которые вели ребята из комитета, вкралась какая-то неувязка.
— Поверьте, мы не имели никакого желания вас убивать. Мы собирались взять товар и переправить вас на Запад. Вашу долю — пять миллионов, вы бы получили.
Леха уже достаточно насмотрелся на этот безумный мир, чтобы понимать: пять миллионов, конечно же, не рублей. Но кому нужны такие деньги в Советском Союзе? Ничего купить на них не успеешь — тут же придут ребята из ОБХСС. Значит — очередной счет в швейцарском банке. Но он играл глуповатого парня, приехавшего с Севера и лишь волею случая ставшего наследником золотой тайны. Поэтому он с апломбом заявил:
— Так вот, придется их заплатить мне. Потому что товар у меня.
— Где?! — подался вперед собеседник.
— Ага, так я вам и сказал. А вы меня, как Рваного. Нет уж, я вам больше не верю. Я хочу встретиться с настоящим покупателем. И вот еще что. Как я получу деньги?
— Вам скажут номер счета.
— Я не верю ни в какие ваши номера. Значит, так. Вы мне подвезете двадцать тысяч рублей. Для начала. Я должен их увидеть и подержать в руках. Тогда мы сможем о чем-то говорить.
Кот старательно изображал простого советского парня, для которого все эти доллары и счета в разных там иноземных банках — вроде сказок о загробном рае. Может, конечно, он есть, но как-то не очень верится. А вот конкретные рубли, на которые можно купить себе «Волгу» и домик в Крыму — это да!
— Простите, я должен проконсультироваться… — собеседник поднялся, вышел из столовой и направился к ближайшему телефону-автомату. Конечно же, все вокруг было схвачено. И уже через пять минут Мельников, сидевший в квартире в доме напротив, знал: звонят мистеру Говарду Хейнсу, специальному корреспонденту газеты «Daily worker» в Советском Союзе. Хитро, гады, придумали. Коммунистическая партия Америки, которая финансировала эту газету, была, по сути, филиалом нашей разведки. Поэтому, понятное дело, ее корреспондента не пасли так же тщательно, как остальных представителей западной прессы. Мол, свои ребята. А вот какие они свои, оказывается…
Вернулся усатый человек минут через десять.
— Все в порядке. Завтра мы вас ждем на шестьдесят пятом километре Ленинградского шоссе в двадцать три часа. Деньги вам доставят. Как и номер счета. Но только мы очень не советуем нас обманывать.
— Какой может быть обман! Я уже насмотрелся на ваши методы. Так что сделаем все в лучшем виде.
28 мая 1966 года, Ленинградское шоссе
Трасса, прямая, как стрела, обсаженная по бокам тополями, была в этот час почти совсем пустынной. Лишь изредка шпарили по одной из самых больших дорог страны — шоссе между двумя столицами, — тяжело нагруженные МАЗы. Проносились, как призраки, пугая окрестности светом мощных фар. Были — и нет их.
Потрепанное такси причалило к километровому столбу с надписью «65». За рулем сидел Мельников, одетый в полную парадную форму московского таксиста — коричневую кожаную куртку, поблескивающую крупными металлическими «молниями», и фуражку-пятиклинку с маленьким козырьком. Куртка была хороша тем, что пистолет спокойно размещался в боковом кармане.
