И действительно, все пошло как по накатанной. Вечером, когда люди садились ужинать, они врывались в дома, хватали подозреваемых, описывали и изымали ценности, опечатывали квартиру и неслись по следующему адресу. Главным было за короткое время охватить как можно больше адресов, чтобы подозреваемые не успели предупредить друг друга. Большинство из списка Зотова оказались либо его родственниками, либо друзьями. Алексей предполагал нечто подобное и не сомневался, что позже, после пыток, арестованные напишут какие надо признания. Никто из них не оказывал никакого сопротивления, лишь в глазах стоял ужас вперемешку с удивлением. Люди были парализованы страхом. Скованные наручниками, они выходили из домов к «воронку» словно пьяные, едва переставляя ноги. Оперативники недовольно покрикивали и толкали арестованных в спину. Бортко и вовсе не церемонился, а сразу бил рукояткой «нагана» по голове.
Алексей незаметно наблюдал за действиями коллег. Все трое действовали четко и профессионально. Потом он заметил, как на очередной квартире Поночевный быстро сунул найденные в книге деньги в карман, решив, что никто не видит, но просчитался. Алексей, хоть и стоял спиной, но увидел его движение в дверном стекле. Повернулся к Бортко в тот момент, когда он с ловкостью фокусника умыкнул из шкатулки с драгоценностями большой перстень с изумрудом.
Ловко работают ребята, подумал он. Отозвав оперативников в сторону, Алексей тихо поинтересовался:
– Вы в курсе того, где я работаю и зачем меня сюда прислали?
– Да, смекаем, не валенки, – процедил Семенов, не спуская глаз с позеленевших от страха чуть живых подозреваемых, сидевших на стульях у стены в гостиной – двух женщин и мужчины преклонных лет.
– Тогда предлагаю добровольно вытащить все ценности, которые случайно попали вам в карманы, минуя опись, – сухо сказал Алексей и посмотрел Бортко прямо в глаза, – смелее. На первый раз последствий не будет.
– Зря ты так, – покачал головой Семенов и вытащил из кармана, к удивлению Алексея, толстую пачку денег. Глядя на начальника, Бортко и Поночевный тоже повытаскивали деньги и драгоценности. Все было внесено в опись имущества. Алексей с невозмутимым видом наблюдал за этим. Сказать, что сыщики были недовольны его действиями – значит ничего не сказать. Они просто прожигали его взглядами.
Время приближалось к одиннадцати. «Воронок» поехал к управлению с «клетками», забитыми новой партией «врагов». Последняя фамилия из списка была отработана, и Алексей мысленно порадовался, что закончился этот изматывающий марафон. На душе было погано, и хотелось выпить.
– Ну, что, на сегодня все? – спросил он у командира.
– Погоди, еще один адрес остался, – неожиданно заявил Семенов, расправляя ремень.
– Как остался, я точно помню, – начал было Алексей, у которого была фотографическая память, и осекся, так как командир продемонстрировал ему записную книжку. В списке действительно была еще одна фамилия с адресом. Алексей не мог понять, как он мог ошибиться, но, приглядевшись, заметил, что фамилия написана другим почерком, да и чернила на этой строчке выглядели более свежими. Фамилию вписали минут десять назад – не больше. Что же сие означало? Алексей внимательно посмотрел на Семенова.
– Что-то не нравится, товарищ? – поинтересовался тот враждебно, убрав записную книжку в карман.
– Да нет, все нормально, – пожал плечами Алексей. Ему было интересно посмотреть, что будет дальше. Что задумал командир опергруппы? Зачем перевыполнять план по собственной инициативе?
Машина некоторое время тряслась по кочкам на грунтовой дороге, вилявшей между частными домами. Потом Семенов приказал водителю остановить и сообщил всем:
– Дальше пойдем пешком. Не хочется спугнуть этих сволочей.
В сгущающихся сумерках громко прозвучали хлопки закрываемых дверей «эмки». Алексей, руководствуясь смутным предчувствием, проверил свой «браунинг». Запасной револьвер был спрятан за голяшкой сапога. Хотя даже без оружия он мог неплохо постоять за себя. За время войны он изучал различные методы рукопашного боя. Одно время его учил китаец, потом кореец. В результате Алексей разработал свою собственную систему рукопашного боя, главной идеей которой было нанести противнику первым же ударом максимальный урон.
Один за другим они быстро шагали вдоль заборов. То тут, то там раздавался свирепый собачий лай и звенели цепи дворовых псов. В этот час на улице уже никого не было, поэтому незамеченными они добрались до нужного дома. От взгляда Алексея не укрылось то, как легко Семенов открыл калитку. Складывалось впечатление, что он бывал здесь не однажды и знал, где шпингалет, где вертушка и что во дворе шляется непривязанный пес устрашающих размеров. Собака, естественно, сразу же бросилась на них, но Семенов все предусмотрел. Он не стал открывать калитку полностью, а оставил узкую щель, в которую пес только и смог, что просунуть голову. Командир опергруппы ловко прижал собаку. В его руке блеснул нож. Одним быстрым движением он перерезал животному горло и отпрыгнул от брызнувшей во все стороны крови. Все произошло быстро и почти бесшумно. По крайней мере, хозяева дома ничего не услышали. В зашторенных окнах горел свет и слышалась негромкая музыка.
– За мной, – тихо скомандовал Семенов, вытащил пистолет и, перешагнув через дергавшегося в смертельной агонии пса, направился к дому.
Алексей пошел следом. Двое оперативников бесшумно шли у него за спиной.
– Вышибешь дверь – и в сторону, – велел Семенов, повернувшись к нему, – давай.
Алексей кивнул и молча ударил ногой в дверь так, что весь косяк в районе замка расщепился, а дверь, едва не слетев с петель, громко распахнулась. Ударив, он отпрянул, пропуская рванувшихся вперед оперативников, и вошел внутрь уже последним, сразу за Семеновым.
Обстановка в доме свидетельствовала о достатке хозяев. Все: и мебель, и ковры, и канделябры – имело немалую цену. В гостиной под прицелами револьверов оперативников на диване сжались от страха владельцы дома – пожилая чета и двое детей – мальчик лет шести и девочка лет десяти, очевидно, внуки стариков.
– Никому не двигаться, – надрывался высокий бритый Бортко и оглядывался на начальника, ища поддержки.
– Мы ничего не сделали, – пролепетал дрожащим старческим голосом хозяин дома.
– Предлагаю добровольно сдать все имеющиеся в доме ценности, – ледяным тоном бросил ему Семенов.
Алексей едва подавил зевок, до того ему наскучила вся эта канитель. Везде одно и то же. Дежурные фразы, запугивание, а все лишь для того, чтобы банально ограбить ни в чем не повинного человека. Нет, из органов надо бежать. Довольно с него всего этого.
Хозяин дома попытался увильнуть от расплаты.
– У нас нет ничего такого, – начал он плаксивым голосом.
– Я теряю терпение, – прорычал Семенов, сверкая глазами, – не гони мне тут, падла. Я все знаю и про золото, и про деньги, и про камушки.
С диким лицом командир опергруппы стащил с дивана девочку и приставил ей к голове револьвер. Эффектно щелкнул взводимый курок.
