Милиционер ухмыльнулся ей, подмигнул, достал револьвер, крутанул барабан, прицелился Евдокии в голову, а затем нажал на спусковой крючок. Механизм сухо щелкнул. Шутка показалась ему удачной, и он громко заржал на всю лесопилку.
– Осторожнее, а то доиграешься, – зло предупредила она его, – что, если выстрелит?.. Начальство тебе потом за меня голову снимет.
– Да тебя скоро шлепнут, контра, об чем ты гутаришь, – хохотнул милиционер и снова крутанул барабан.
– Обычно тем, кого казнят, дают последнее желание, – сурово заметила Евдокия.
– Где ты такое услыхала, Тюха? – засмеялся милиционер, не восприняв ее слова всерьез, но через минуту все же спросил: – А чего б ты хотела? Пожрать или выпить? – И сам же ответил: – Я бы лучше выпил побольше. Глядишь, и умирать не так страшно.
– А я бы хотела побыть в последний раз с мужиком, – заявила Евдокия без особой надежды в голосе. Она сильно сомневалась, что такой алкоголик клюнет на эту уловку. Ему бы только выпить.
Но слова произвели на милиционера сильное впечатление. Он хлопнул себя по коленке и со смехом воскликнул:
– Брешешь, бесовское племя!
– Нет, ей-богу, – побожилась Евдокия.
– И со мной бы пошла? – уже без смеха спросил он.
– А что, и пошла бы, – кивнула она, – ты мужик видный да сообразительный. Кругом голодают, а ты вон пузо ухитрился наесть.
– Да не ври, что видный, – грустно вздохнул милиционер, опустив взгляд, – я свою харю видел. Какой уж там видный.
– Да плевать мне, других-то щас все равно нет, – горячее заверила его Евдокия. – Развяжи меня, и я сделаю все, что ты хочешь.
Входная дверь в этот момент приоткрылась, и в комнату заглянула лохматая голова в милицейской фуражке.
– Эй, Петро, кончай базарить с арестованной, Кван запретил строго-настрого.
– А я не подчиняюсь этому желторылому бесу, – хорохорясь, крикнул в ответ Петро. – Сгинь, Прохор, с глаз, а то надаю – потом не унесешь. Стой лучше там, на стреме, и если что, подашь сигнал. А я тут развлекусь немного.
– Эй, нельзя, – с обидой воскликнул Прохор.
– Потом поменяемся, – пообещал ему Петро.
Прохор скрылся за дверью. «Будет подслушивать», – решила про себя Евдокия, а вслух произнесла: – Давай быстрее развязывай, а то еще, не ровен час, китайцы вернутся.
– А я и не буду тебя развязывать, – буркнул Петро, направляясь к ней, – и так можно.
– Но так неудобно, – вздрогнула от отвращения Евдокия. Не хватало еще, чтобы в завершение всех злоключений ее обесчестил какой-то урод. Милиционер с глупой ухмылкой встал рядом. Ее лицо заволокло запахом густого перегара, аж глаза заслезились. Милиционер грубо стал срывать с нее остатки одежды.
– Нет, я передумала, – морщась от запаха, воскликнула Евдокия.
– Поздно взад вертать, – возразил Петро со счастливым выражением лица. Но очень скоро он понял, что так у них ничего не получится. Ноги атаманши были связаны вместе. Вытащив из сапога нож, он прокомментировал: – Ноги, пожалуй, развяжу. Только смотри не балуй, а то порежу.
– Не буду, – воодушевляясь, проговорила Евдокия.
8
Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Казалось, что в небе просто перекрыли кран. Ветер разогнал серые тучи, открывая звездное небо и взошедшую на небосклон луну. Под ногами хлюпала грязь. Лопухов подобрался совсем близко к строениям и залег в небольшом овражке. Было мокро, но он не жаловался, потому как привык за время, проведенное в лесной глуши, где быстро учишься использовать любое укрытие. Главное результат. Приладив на склоне винтовку, Лопухов стал мысленно рассуждать о том, где могут прятать пленников. В селе сказали, что их держат в председательском амбаре, и, судя по часовым у ворот амбара, эти люди говорили правду. Из щелей между досками лился свет. Скорее всего, в этот момент пленников допрашивали. И тут вдруг дверь амбара отворилась. На крыльцо вышел мужчина в форме ОГПУ. Освещаемый светом из незакрытого дверного проема, он посмотрел на небо. Затем сзади к нему подошел другой в форме сотрудника милиции. Они стали о чем-то говорить. Лопухов с трудом разбирал отдельные фразы. Говорили о болотах. Затем оба мужчины посмотрели в сторону, направо. К ним шли еще трое. Судя по мимике, движениям и тону, чекист был главным. Все подошедшие были китайскими наемниками. Командир стал докладывать чекисту.
У Лопухова мелькнула в голове мысль, что в его силах в этот момент лишить отряд красных их руководителей. Он поднял винтовку и прицелился чекисту в грудь. Палец лег на спусковой крючок. Ему стало интересно, успеет ли он снять хотя бы двоих, прежде чем начнется шухер. Глаза привыкли к освещению и примерно сфокусировались на цели. Федор переставил локти поудобнее, приготовился, затаив дыхание, усилил давление на спуск, и его глаз начал четко контролировать положение мушки на точке прицеливания. Пошло удержание мушки в желаемой точке прицеливания до момента выстрела. Сейчас. Но чекист внезапно все испортил. Он закрыл дверь, и они толпой пошли куда-то по дороге вправо от амбара.
– Повезло тебе, сволочь, – тихо прошептал Лопухов и поднялся. Противники теперь были достаточно далеко, и не было нужды таиться.
* * *
– Значит, все совпадает, – пробормотал Алексей, выслушав доклад Квана, пока они шли к лесопилке по темной улице.
– Она не врала – это точно, – заверил китаец с довольной улыбкой, – я ее так напугал. Она думала, что уже конец ей приходит. Со страху она даже про минные заграждения проболталась. Давай сейчас к ней сходим и еще раз спросим.
От командира наемников опять исходил стойкий запах благовоний, будто он что-то курил.
На анашу или маковую соломку было не похоже. Алексей один период работал в Средней Азии и знал, что это такое, не понаслышке. Очевидно, какая-то курительная смесь, поднимающая настроение, подумал он, а вслух сказал:
– И все-таки что-то не так. Не нравится мне все это. Родственники бандитов, которых мы арестовали до этого, показывали другое. Я с ними сам разговаривал. Если бы Красин всех не расстрелял, мы бы сейчас все уточнили.
– Да тут все ясно, – вмешался в разговор Трефилов, – в горной части у них перевалочная база, а на болотах сам штаб. Не будут же они свое логово кому попало показывать.
– Может, и так, – согласился Алексей.
– Вы насчет расстрела зря на Красина ругаетесь, – сказал Кван после паузы, – эта тактика оправдывает себя. Мы всегда так делали. Входишь в населенный пункт, берешь заложников, устраиваешь сход и требуешь, чтобы остальные через сутки сдали бандитов и их родственников. Если требование не выполняется, расстреливаешь всех и берешь новых заложников. До третьего расстрела дело редко доходило. В Тамбовской губернии мы таким образом все банды разбили. Очень эффективная методика.
– Может, в двадцатые это было и эффективно, но сейчас пора с этим кончать, – ледяным тоном отрезал Алексей, – так можно всех перестрелять, а работать кто потом будет?
