Глава 8
Домой я шла в расстроенных чувствах. По дороге
зарулила в ближайшую булочную, купила стаканчик кофе и уставилась в большое
окно. По улице, подняв воротники и затянув потуже шарфы, скорым шагом неслись
прохожие. Вот вам и апрель, да в декабре теплей было. Впрочем, чего уж тут
удивляться. У нас всегда на Новый год сыплет дождь, а в мае ударяют
морозы. Причем природа обладает каким-то иезуитским коварством. Сначала на
майские праздники, кои растягиваются на целых десять дней, стоят великолепные
теплые, солнечные деньки. Обрадованные дачники споро вскапывают грядки и
быстренько сажают морковку, редиску, лучок, петрушку, кое-кто рискует побросать
картошки, намереваясь в июле полакомиться молоденькой скороспелкой.
Одиннадцатого числа, как по заказу, небо затягивают свинцовые тучи. Градусник,
словно в обмороке, валится вниз, и к утру грядки покрываются ровной коркой
льда. Да, не всегда в жизни получается так, как задумываешь. Вот и у Никиты
случилось несчастье. Понятно теперь, отчего парень так убивается, потеряв Жанну.
Наверное, он все же любил сестру, но главное, с ее смертью исчез прекрасный и
необременительный для него источник финансирования. Всего и дел-то, что
отхлестать сестричку по морде, да многие совершают подобную процедуру
бесплатно, из любви к искусству, так сказать…
Напиток на вкус оказался отвратительным.
Я посмотрела на пакетик – «Маккофе». Тот самый, столь широко
разрекламированный по телевизору. Впрочем, мне никогда не нравился идиотский
ролик. Сначала стая негров бежит за перепуганной коровой, потом стадо коров
гонится за жилистым африканцем. Иногда посередине «фильма» показывают картинно
трясущегося коренного жителя Замбии, на кудрявую голову которого падают хлопья
ваты, якобы изображающие снег из сахара. Полная порнография! Хотя Лиза и Кирюша
каждый раз радостно смеются, и даже мне в голову запал слоган – «В норме
сливки, сахар, кофе, вот гармония «Маккофе». Так что свою роль реклама
выполнила. Руки же схватили сейчас у кассы именно этот пакетик, хотя рядом
лежали «Якобс» и «Чибо». Швырнув пакетик в урну, я побежала к метро.
В прихожей стояла звенящая тишина.
– Есть кто дома? – крикнула я.
Из ванной послышалось сдавленное хихиканье,
потом два голоса ответили разом:
– Погоди, сейчас.
Я покорно стащила сапоги и, дивясь на
отсутствие собак, вошла на кухню. На столе, раскинув в стороны все четыре лапы,
спала Пингва.
– Это что еще такое! – возмутилась я
и шлепнула наглую киску тряпкой.
Пингва лениво мяукнула и скатилась на пол.
Нет, в первый раз встречаю такое хамское животное! Устроиться на ночлег на обеденном
столе!
– Лампа, – раздалось за спиной.
Я повернулась и невольно разжала руки. Тряпка
шлепнулась прямо на мирно посапывающую Пингву. Кошка в негодовании фыркнула и в
один миг вновь взлетела на стол, где как ни в чем не бывало плюхнулась рядом с
сахарницей. Но мне было не до плохо воспитанной киски.
В кухню, загадочно улыбаясь, вошла девочка. По
голосу я поняла, что это Лиза, но внешний вид! Светло-русые волосы превратились
в каштаново-рыжие. Совершенно прямые еще пару часов назад, сейчас они вились «мелким
бесом». Во времена моего детства такая прическа носила название «Анджела
Дэвис», по имени легендарной черной американки, боровшейся за права угнетенных
народов. Правда, потом выяснилось, что она банальная уголовница, нападавшая на
банки, но прическа ее от этого не изменилась – пружинообразные пряди, стоящие
дыбом.
Впрочем, метаморфоза произошла не только с
волосами. Лицо девочки покрывал ровный слой тональной пудры цвета загара, щеки
пламенели климактерическим румянцем, губы в тон ланитам были бордово-свекольные.
И вырядилась она как на карнавал в Рио-де-Жанейро. Ярко-зеленые, вернее,
невероятно салатные, или нет, ядовито-изумрудные… словом, нет в моем словарном
запасе эпитета, чтобы описать цвет брючек, красовавшихся на Лизе. Да и не брюки
это были вовсе, а скорей бриджи. Хотя длинноваты, ниже середины икры, а
заканчиваются бахромой из висюлек с бусами. Брючата сидят так плотно, словно
вторая кожа, и также обтягивают попу – надо сказать, что она у Лизы не
такая уж и маленькая. Сверху на ней был свитерок. Похоже, что Лизе пришлось
предварительно намылиться, чтобы влезть в этот футляр розового цвета. Рукава,
горловину и низ джемпера украшали цветочки.
– Ну как? – гордо спросила
Лиза. – Красота? Завтра так в школу пойду, все умрут!
Это точно, первой скончается классная
руководительница, милейшая, интеллигентнейшая Людмила Геннадьевна. Впрочем,
учительница продленного дня, скромная и всегда со вкусом одетая Галина
Алексеевна Криворучко, тоже скорей всего схватится за пузырек с валокордином.
Хотя, может, это и впрямь модно? Ну носили же мы невероятно узкие джинсы
«Ливайс»? Очень хорошо помню, что после каждой стирки драгоценные штаны,
приобретенные за двести рублей в туалете возле магазина «Ванда», следовало
натягивать на себя в мокром виде, лежа. И потом ходить в компрессе из
джинсовки до полного высыхания прикида. Только таким образом можно было
добиться идеального внешнего вида.
– Мне идет? – не успокаивалась Лиза,
хлопая накрашенными ресницами.
– Очень, – покривила я душой.
Если мне не нравится одежда, это еще не
значит, что Лизе следует ее снять. Ну не ходить же ей в деловых костюмах и
элегантных шляпках. Стиль «английской королевы» не для тинейджеров. Да к тому
же она давно останавливалась у витрин в нашем переходе к метро, разглядывая
несусветные на вид тряпки. Правда, не просила, только смотрела. А теперь
такое везение: в дом явилась щедрая Ирочка с десятью сундуками, забитыми под
завязку барахлом.
– Еще ботинки есть, – счастливо
взвизгнула Лиза и показала нечто, больше всего похожее на небольшие чемоданчики
из красной лаковой кожи.
Произведение сапожного «от кутюр» украшали
примерно пятнадцатисантиметровые платформы.
– Прикол! – радовалась Лиза. –
Стебно!
– Отличная вещь, – похвалила
я, – только смотри, ногу не сломай.
– Не, они удобные, – влезла
Ирочка, – я в таких же хожу.
– А эти чьи?
– Тоже мои, – пояснила она. –
Да вы не волнуйтесь, у меня бареток этих двадцать пар. Пусть Лизка носит.
Лампа, а ты ничего не замечаешь?
Отметив, что она перешла со мной на «ты», я
отрицательно покачала головой.
– Ну погляди внимательно, –
настаивала Ира, – изучи Лизку строгим взглядом!
Я принялась разглядывать девочку. Вроде все
нормально, кроме одежды и макияжа.
– Ага! – завопила Лиза. –
Проспорила! Говорила тебе, не заметит!
