– Что ты, Лампочка, – жарко
зашептала секретарша, – знаешь, я перед уходом картотеку, да и вообще всю
информацию перебросила на дискеты, а компьютер «вычистила», оставила только
стандартные программы. Ну, новый директор позвонил и потребовал объяснений, а я
на шантаж пошла. Хотите иметь сведения – берите назад. Вот теперь сижу и
трясусь, потому как теперешний начальник – зверь.
Не успела она закончить фразу, как дверь
бывшего кабинета Сени с треском распахнулась, и в приемную вышел парень лет
тридцати пяти с бледным лицом. Смерив нас взглядом бешеной селедки, он сердито
спросил:
– Надежда Алексеевна, почему вы держите
посетительницу в приемной, когда я свободен?
– Это моя знакомая, – заблеяла
секретарша.
– Посторонним не следует находиться в
приемной, – отрезал он, – попрошу вас уйти. На личные темы поболтаете
после работы.
Наденька покраснела и вроде уменьшилась в
росте. Мне стало жаль дурочку, и я решила дать отпор хаму.
– Никогда не следует никого выгонять, на
самом деле я хотела стать вашей клиенткой!
– Прошу прощения, – противно
улыбнулся парень, – но, сами понимаете, наше агентство место
специфическое, связанное с секретностью, и посторонних тут быть не должно.
Проходите.
Пришлось войти в хорошо знакомый кабинет.
Сейчас он выглядел великолепно, поменяли все – мебель, компьютер, цвет стен и
ковровое покрытие, словом, помещение радовало глаз и даже нос, потому что в
воздухе витал аромат чего-то приятного, похожего на запах свежеиспеченных
булочек с корицей. Вот только угощать меня отличным коньяком из специальных
бокалов здесь уже никто не собирался.
Парень сел в высокое кожаное кресло и
произнес:
– Слушаю. «Алиби» к вашим услугам.
Я подавила тяжелый вздох. Ну вот, опять
вляпалась в дурацкую историю, придется выпутываться.
– Я хотела бы проследить кое за кем. Но прежде
хочу узнать, во что выльются расходы?
Парень начал методично перечислять цифры.
Интересно, они слегка повысили расценки! Выслушав его до конца, я покачала
головой:
– Дорого! Так сразу трудно решиться, надо
подумать.
– Конечно, – ухмыльнулся директор, –
раскиньте мозгами и возвращайтесь… Наши специалисты окажут вам посильную
помощь.
Я посчитала разговор оконченным, откланялась и
пошла в приемную, собираясь поговорить с Надюшей, но парень встал и проводил
меня до самого выхода, лишив тем самым возможности пообщаться с секретаршей.
Делать было нечего, пришлось, сохранив улыбку на лице, выйти на улицу. Дойдя до
угла, я обернулась и увидела, как в окне бывшего кабинета Семена колыхнулась
занавеска.
В глубокой задумчивости я забрела в кафе, села
на высокий кожаный стул и уставилась в зеркало. Часы показывали семь. Можно,
конечно, посидеть тут, в спокойной обстановке, выпить кофейку, дождаться, когда
Надюша, закончив работу, пойдет к метро, и перехватить ее по дороге… Но, к
сожалению, служба в «Алиби» вещь непредсказуемая, по прежним временам нас могли
задержать до полуночи, а один раз даже пришлось заночевать в конторе…
К сожалению, нечего думать и о том, чтобы посекретничать по телефону. Сеня
Гребнев свято соблюдал правило – любой звонок в приемную моментально
транслировался в его кабинете по селекторной связи. Интерком отключали лишь в
крайнем случае. Наверное, новый начальник придерживается тех же принципов, а я
не хочу, чтобы у Надюши были неприятности. Значит, сейчас я поеду домой и
вечерком договорюсь с ней по домашнему телефону.
– Что хотите? – раздался сзади
равнодушный голос.
Я повернулась. За спиной стояла полная,
неряшливо выглядевшая тетка в красном халате, покрытом пятнами. В руке она
отчего-то держала расческу. Странные, однако, официантки в этом кафе!
– Какой у вас кофе есть?
– Кофе? – вытаращила глаза
бабища. – Кофе?
Ну чего так удивляться. Можно подумать, я
попросила стаканчик цианистого калия.
– У нас нет кофе, – рявкнула
женщина.
Я вздохнула:
– Тогда чай, но желательно цейлонский,
без сахара!
– Ты с ума сошла? – поинтересовалась
официантка.
Вздрогнув, я возмутилась:
– Как вас только на работе держат! Не
прежние времена, не смейте грубить клиенту. Что же это за забегаловка такая: ни
кофе, ни чаю…
– Вы куда пришли? – устало
осведомилась подавальщица.
– Как это куда? В кафе!
– А здесь парикмахерская.
Тут только я заметила, что сижу перед огромным
зеркалом, а на небольшом столике валяются щетки, ножницы, полотенца и
обтрепанные журналы…
– Извините, я задумалась и перепутала
двери, хотела войти в соседнюю, а попала к вам…
Парикмахерша с жалостью глянула на меня:
– Рядом с нами сапожная мастерская и
аптека.
– Простите, – бормотала я, отступая
к выходу.
– Ничего, ничего, – успокоила меня
оказавшаяся совсем не злой тетка, – со всяким случается.
Но не успела я достичь порога, как она
сказала:
– Погодите.
Я остановилась и выжидающе посмотрела на нее.
– У меня много клиентов, – пояснила
парикмахерша, – я хорошо стригу.
– Видите, какие у меня короткие волосы,
осталось только побриться наголо…
– Нет, – покачала головой
цирюльница, – я совсем о другом. Ходит сюда одна дама, доктор наук,
психиатр, великолепный специалист. Хотите, телефончик дам? Скажете, что от
меня, обласкает, как родную. Попьете таблеточки, и все, опять здорова.
– Спасибо, не надо, – буркнула я и
вылетела на улицу.
Может, действительно сходить к соседу?
Говорят, он отличный врач, а то творится со мной явно что-то не то. Кенгуру,
обезьяна, а теперь еще и дурацкое посещение «кафе». Внезапно мне стало холодно.
Солнце давно зашло, по тротуару мела неизвестно откуда взявшаяся поземка. Зябко
ежась в тоненькой куртеночке и чувствуя, как ледяной ветер ощупывает голые под
брюками ноги, я кинулась к автобусной остановке. Но автобуса все не было.
Безрезультатно пропрыгав в стеклянной будке, я побежала к метро проходными
дворами и попала на станцию, совершенно обледенев.
