Рядом с Русом встали Бугай, Сова, Моряна, сзади подходили
все новые и новые. Они слышали их тяжелое дыхание, словно люди взбирались на
гору.
– Люди, – повторил Корнило, голос звучал со злостью и
горечью, – нам оставили худший скот, нам достались разбитые телеги, что не
могут тащить даже свои короба… Ушли все лекари, кузнецы, лучшие табунщики.
В одном только мы не уступаем… а может быть, даже превосходим!
На него смотрели измученно, но в лицах жила угрюмая сила.
Глаза смотрели прямо.
Бугай бухнул, будто тяжелая волна ударила в крутой берег:
– Я это чую… но ты одень в слова.
– Превосходим, – повторил Корнило громче, с
неистовством. – Нашу доблесть не увезти на самых лучших повозках! Наша
честь не вывалялась в грязи. Я не хулю ушедших – там наши братья. Но
все ли ушли по зову сердца? Или кто-то просто примкнул к сильным?..
А здесь уж точно остались те, кого вели честь и верность!
Ерш первым вскрикнул:
– Слава!
– Слава! – поддержали голоса.
– Слава Русу!
– Не сгинем!
– Не посрамим…
Рус ощутил, как задрожал подбородок. Глаза защипало, он
испугался, что заплачет, вскинул голову, а подбородок гордо и даже надменно
выпятился. Кто-то хлопнул по плечу, потом раздался мощный глас Бугая. Огромные
ладони сжали плечи Руса, и он вдруг ткнулся могучему дяде в грудь. Слезы
хлынули потоком. Он трясся от рыданий, было стыдно, и в то же время чувствовал
несказанное облегчение.
Повернулся, услышав странные звуки. В глазах
расплывалось, увидел мокрые лица и потрясенно понял, что это не из-за его слез.
Люди плачут, мужчины не скрывают слез, они гордо улыбаются, мокрые дорожки
блестят на смеющихся лицах.
– У нас кровь богов, – прошептал Рус. –
У нас сердца богов… Так что же нам еще?
Голос его рос, последние слова выкрикнул во всю мощь.
В ответ прогремел крик могучий и яростный. Над головами выросли сжатые
кулаки. Худые лица осветились, глаза горели восторгом. Высоко в небе
пророкотало довольно. В синеве быстро таяло странное крохотное облачко.
Бугай, настолько огромный, что ему не пришлось влезать на
телегу, чтобы его видели все, воздел над головами огромные длани, проревел
могуче:
– У нас не остатки!..
А Моряна, могучая воительница, подняла руку, все на миг
притихли, и она сказала ясным сильным голосом:
– Мы должны дать новый народ, народ богатырей! Посему я
снимаю обет безбрачия… и по пришествии на новые земли обязуюсь… рожать!
Крик восторга пронесся над толпой. Рус видел, что взгляды с
Моряны перебегают на него, на Бугая, уже прикидывают, чье семя понесет Моряна,
от кого дети пойдут здоровее, могучее, смышленее, кто-то вопил радостно, но уже
пошел ликующий смех, за спинами костры взметнулись ярче, задудели в трембиты,
громко и исступленно стучали бубны, заглушая крики.
Когда Рус соскочил с телеги, подбежала Ис, прижалась
счастливо. От ее трепещущего тела, тонкого и слабого, в его плоть, руки, ноги
влилась странная мощь. Захотелось подпрыгнуть и взмахнуть руками – а вдруг
полетит?
Бугай и Моряна хлопали его по плечам, спине, он содрогался
от могучих шлепков. Но когда подошел Корнило, Рус с осуждением покачал головой.
Только Корнило услышал его совсем тихий шепот:
– Я люблю братьев!
– А что, я желаю зла? – вскинулся Корнило. –
Но людей надо разжечь! Конечно, это не воля Чеха или Леха, это боги решили
разделить нас на три части. Какая-то да уцелеет! Даже если Коломырда сумеет
послать сильную погоню, что маловероятно, то и тогда погибнет только треть…
Ведь никто из нас не признается, что здесь не все, что где-то есть еще беглецы.
Нет, это воля богов. Сам не терзайся, на братьев тоже не ропщи.
Подошел Сова, улыбался, только глаза оставались серьезными.
Рус спросил сквозь счастливые слезы:
– Ты тоже не ожидал?
– Да, – ответил Сова спокойно, – народ ликует… Ты
в шатер?
– Пойдем, – пригласил Рус, он ощутил
недосказанное. – Моряна, Бугай, Ис приглашает вас разделить с нами
трапезу.
Вчетвером вошли в шатер, Буську выперли, а Ершу велели
никого не пускать. Ис торопливо собирала на стол, мужчины и Моряна сели, оружие
оставили у входа. Рус сказал настороженно, по телу бегали мурашки:
– Говори! Какая-то неприятность?
– Кто-то должен, – сказал Сова безучастно. – Эту
ночь будут ликовать, пить, плясать. Радоваться своей отваге, бахвалиться
гордостью. Но придет утро…
– А что утром?
– Утром – похмелье. Увидят разломанные повозки, а
хорошие забрали почти все, увидят лопаты вместо мечей… ведь воины тоже ушли,
увидят кучи тряпья, мусора. А на похмелье человек, сам знаешь, бывает
вовсе жизни не рад.
Сердце Руса сжалось. Он покосился на дядю и Моряну. Их лица
потемнели, плечи опустились. У Ис вырвался тяжелый вздох.
– Мы не погибнем, – выпалил Рус зло.
– Если будем шевелиться, – кивнул Сова. – Чех увел
добротный обоз. Он хозяйственный, но не взял ничего больше трети. Хотя мог бы
взять больше, честно говоря, ведь с ним ушла половина людей. Лех увел две трети
оставшихся, но Лех есть Лех: в нетерпении он выбрал лучших коней, а все телеги
велел бросить… Он, как и Чех, спешит навстречу счастливой судьбе, предсказанной
волхвами.
– Ну-ну!
– Я посмотрел, что осталось. Телеги можно чинить, было
б чем. Одежду сошьем, было бы из чего. Так вот, я уже присмотрел три брошенные
походные кузницы. Одну надо чуток подправить, другую… не знаю, а третью можно
раздувать хоть сейчас. Лех оставил на наше счастье! Я ж говорю, он вообще
обоза не взял.
Бугай прогудел в раздумье:
– Я знаю двух мужиков, что скуют хоть подкову, хоть
топор, хоть серьгу девке в ушко.
– И среди моих есть такие, – добавил Сова. –
С твоего позволения, Рус, я пошлю ставить кузни прямо сейчас. Очень важно,
чтобы утром в них стучали молоты. Ночь для плясок, но ежели с утра людей не занять
работой, да потяжче – упадут духом. Ты ж знаешь, после радости завсегда
горечь похмелья. А такое лечат только работой.
Рус не знал такого еще, но кивал, соглашался, даже Бугай
знает и умеет больше, ибо пожил, повидал и сейчас довольно хмыкает, даже похлопал
Сову по плечу, впервые похлопал, раньше вроде бы недолюбливал.
Глава 16
Костры по всему стану полыхали жаркие. Пусть без надобности,
но Рус сам любил смотреть в огонь, сидеть возле пляшущих языков пламени.
В душе пробуждалось древнее родство с огнем, и потому велел подросткам
дров не жалеть, деревьев много. А взрослые двигаются быстрее, кровь кипит,
голоса громче, оранжевые отблески на лицах делают людей похожими на существ из
огня и железа.
