Аксенов знал, о чем говорить, как поставить морякам задачу. Но собрание в этот раз пошло по другому пути. Комсомольцы стали жаловаться на отсутствие чая на боевых постах. Потом дошло и до питания.
— Хлеб есть просто невозможно, — поддержал коллектив комсорг Слюсаренко.
— Пломбы из зубов вытягивает, как пластилин. Поэтому куски хлеба матросы и разбрасывают.
— Хлеб коки готовят на самом деле плохо, хоть и проходили обучение еще в базе, — поддержал Коркин комсорга, — предлагайте, что нужно сделать. Ведь хлеб следует беречь. Он создается трудом и потом советского народа, и мы получаем его не за деньги. Советские люди тем самым выражают уверенность в своих защитниках. А в море вопросы экономии продуктов питания должны привлекать максимум внимания. К тому же качественное питание — это наше с вами здоровье.
В свете прожекторов, направленных на собравшихся, мелькали насекомые. Они слетались на яркий свет. Их было так много, что луч мощной лампы тускнел, как забрызганные грязью машинные фары.
— Предлагаю к кокам прикрепить помощников, по графику, от всех подразделений. Ввести в строй кондиционер на камбузе. Вот и будет стимул лучше хлеб готовить, — уверенно сказал комсорг.
Подумав, добавил:
— А остатки хлеба следует бачковым
[34]
собирать и относить на камбуз. Коки пусть делают сухари и разрешают желающим их брать в любое время.
После собрания по традиции для свободных от вахты матросов на верхней палубе крутили «Добровольцев». История о первых метростроевцах, испанских добровольцах, Великой Отечественной войне до сих пор не оставляет равнодушными. Это светлый фильм о любви и счастье простых ребят-комсомольцев. Он был эффективнее любых политзанятий. Фильмы показывали каждый вечер, если корабль стоял у пирса. Лишь там была возможность поменять свои бобины на фильмы с других кораблей. Свой-то лимит полученных на кинобазе фильмов замполит исчерпал уже на третий месяц боевой службы. Правда, начпо ругался, заставлял разнообразить досуг за счет викторин, тематических вечеров. Но какие уж в море викторины? После окончания любого мероприятия все равно крутили на киноустановке «Украина» очередной отечественный фильм. Пленка после многократного использования часто рвалась на самом интересном месте. Тогда зрители во все горло кричали: «Киномеханика на мыло!» Тем самым уставшие за день от жары и работы люди выплескивали в вечернюю прохладу накопившееся раздражение.
Наконец, все приготовления были закончены, корабль вышел в море. Погода стояла солнечная, но приносила некоторое неудобство океанская зыбь. Волна шла по ходу корабля и не создавала качки. Лишь с интервалом минут в пять нос корабля зарывался в набегающую волну, корма задиралась, а затем медленно опускалась. При этом вахтенный офицер объявлял по громкой трансляции:
— Вниманию экипажа, корабль входит в океанскую волну! — что означало повременить с перемещением внутри корабля.
Учения с артстрельбой по имитированной воздушной цели экипаж провел довольно уверенно, поразив все самолеты «противника». Правда, как всегда, не обошлось без неприятностей. Перед самой стрельбой выяснилось, что вышел из строя стабилизатор качки, система «Грот». Оказалось, технический спирт, заправленный в систему стабилизации, неизвестно куда испарился. Командир штурманской боевой части капитан-лейтенант Парамонов лишь разводил руками, пытаясь объяснить, куда же он делся. Разрядил обстановку механик.
— Наверное, его выпил главный штурман эскадры. Я перед выходом в море видел, как наш штурман тащил по пирсу в штаб трехлитровую банку. Запах стоял! — пошутил он.
— Лучше бы перед выходом наши штурманы провели комсомольское собрание, — ехидно закончил капитан-лейтенант Аксенов, — вот механики провели, и у них все в порядке.
К слову сказать, штурмана считались корабельной интеллигенцией и задачи выполняли всегда не спеша, но без нареканий.
«Нужно проучить нашего зарвавшегося штурмана», — подумал в этот момент Алексей. Удобный случай не заставил себя долго ждать. С приходом в Дананг выяснилось, что помощник не успел получить муку. Такого подвоха они с командиром никак не ожидали. Без хлеба не продержаться. Отправили пятерых моряков из штурманской боевой части на стоявший рядом советский рыболовецкий траулер. Помощник за муку расплатился спиртом. Алексей встретил их случайно у трапа, когда те разгружали с машины злополучные мешки. Сразу же заметил, что матросы подвыпившие. Но всю машину разгрузили. С пьяным человеком разговаривать бесполезно, и он отложил разговор до утра. На следующий день пригласил штурмана вместе с провинившимися матросами к себе.
— Рассказывайте, почему выпили?
— Товарищ замполит, — сразу же нашелся один из моряков, — были встречены очень тепло гражданскими моряками и не смогли отказаться от ста граммов.
— Идите, работайте, — решив не ругаться на моряков, Коркин отпустил их.
Ребята с быстротой молнии выбежали из каюты замполита.
— Ну что ж, товарищ старший лейтенант, — вкрадчиво начал Алексей.
Штурман, понимая свою ошибку, заерзал в кресле. Алексей надеялся, что тот первый приведет аргументы в оправдание допущенной ошибки в контроле за личным составом. Так и вышло.
— Матросы эти на самом лучшем счету, — медленно и полушепотом начал штурман. — Не могу объяснить, почему им пришло в голову напиться вчера.
— Потому и не можете, что не работаете с личным составом. То у вас в самый ответственный момент боевой стрельбы выходит из строя материальная часть, то моряки пьют. А командир боевой части знать ничего не знает. Может быть, устали за месяц боевой службы? — жестко спросил замполит.
Он вспомнил, как еще в родной базе, перед самым походом, именно в штурманском посту совершенно случайно обнаружил брагу, заправленную в огнетушитель. Изготовление алкоголя в корабельных условиях поражало своей простотой и матросской находчивостью. Огнетушитель промывался, затем заправлялся кипяченой водой с порцией дрожжей. Потом пломбировался и возвращался на свое штатное место. Каким-то образом моряки определяли его готовность, иначе емкость просто могла взорваться. Тогда, чтобы не поднимать шума перед проверяющими, спустили все на тормозах.
— Объявляю штурманской боевой части недельный оргпериод, — жестко подытожил Алексей. Оргпериод означал запрет на просмотр фильмов, внеплановые учебные тревоги и построения личного состава. Конечно, тем самым подрывался авторитет командира боевой части. Но Алексею это и было нужно.
Удовлетворенный воспитательной беседой, Коркин вышел на верхнюю палубу. Солнце клонилось к закату. С моря дул освежающий ветерок. Остро пахло свежей краской. Моряки покрывали стальную палубу темно-красной грунтовкой — готовились к приему делегации вьетнамских военно-морских офицеров.
На следующий день к ужину прибыла дружественная делегация в количестве десяти офицеров. Все в белых рубашках и синих брюках. Коричневые сандалии одеты на босу ногу. Чинно уселись за большой стол в кают-компании, накрытый белоснежной скатертью. Обошлись без разносолов: бутылки сухого «токайского», фрукты и американские сигареты «Mai». Многие из вьетнамцев неплохо знали русский язык, так как обучались в советских военно-морских училищах.
