Доцент старался отвечать, как ему казалось, на простом и доступном языке:
— Советский Союз, направляя войска в Афганистан, насаждал другому народу свое понимание социализма. С оружием в руках. Так же и американская демократия там, где не получается мирным путем, защищает свои идеалы силовым способом.
— Напалмом выжигает неугодных, — выкрикнул из зала какой-то несознательный комсомолец. К тому времени в эту организацию и принимать-то прекратили. А партийная организация института куда-то испарилась. Парторг пропал вместе с партийными взносами и партийной кассой. Лектор прекрасно об этом знал, потому и не думал отвечать на мелкие провокации, наивно полагая, что до торжества настоящей свободы в Стране Советов осталось несколько месяцев.
Комсомолец очередной раз выкрикнул из зала:
— Завтра сделаем Владивосток свободным портом и откроем его для американских военных кораблей!
Доцент отмахнулся от провокации человека, не понимающего перестройки, как от назойливой мухи.
— Обязательно порт Владивостока следует открыть и сделать международным. Тем самым мы на деле подтвердим нашу мирную политику и завоюем доверие всего прогрессивного человечества.
В аудитории смеялись и живо что-то обсуждали, не обращая внимания на комсомольца и доцента. Казалось, лекция нужна только им двоим, а остальные студенты к ней не чувствовали никакого интереса. В это время сосед справа шепнул ему на ухо:
— Старик, у входа в аудиторию тебя ждет девушка. Американка! — с восхищением сообщил он.
Андрей не стал дожидаться окончания лекции и, не обращая внимания на лектора, вышел из помещения. Подумал о Ти-Хай, — как она может здесь оказаться? Для этого нужно получить визу, поступить в институт. Она ни о чем подобном не сообщала, да и писем он уже не получал от нее три месяца. Правда, было одно загадочное сообщение о возможном приезде, и все.
В последнее время ему все чаще приходила мысль о бесперспективности их отношений с вьетнамкой. За два года их переписки Андрей сторонился девчонок-однокурсниц, подсознательно осознавая непрочность своих позиций в отношениях с Ти-Хай. Обещаний и клятв между ними не было. Поэтому переломный момент, понимал Андрей, вот-вот произойдет.
Судьба ведет и проверяет человека. Дает ему шанс или его лишает. В этот раз такой случай представился для них двоих. Правда, чудес не бывает. Два года взаимности на расстоянии, долгие ночи одиночества и жажды встречи, любовных грез накапливались в каждой душе и сердце многослойным пирогом. И этот продукт, изготовленный обоюдным трудом, они должны вкусить одновременно и вместе. Хотя в жизни бывает чаще и по-другому. Люди готовят себя, берегут для встречи с конкретным человеком. Но неожиданная новая встреча, легкая слабость — и ваш душевный пирожок надкусит совсем другой человек. Вы обязательно об этом пожалеете, но это будет после. Измены и предательства никогда не готовятся, они происходят от слабости людей, их эгоизма и преувеличения своих качеств. Такие поступки имеют свойство возвращаться к тому, кто их когда-то совершил. Для судьбы нет понятия сознательного или неосознанного. Событие определяет и направляет само течение человеческой жизни. Человек предполагает, а бог, как говорится, располагает.
Возле огромного окна Андрей увидел маленькую, съежившуюся, как от холода, девушку. Перед ним, как и три года назад в Дананге, оказались ее огромные глаза на белоснежном лице и жесткая черная челка, упрямо прикрывавшая правую бровь. Да, это была Ти-Хай. Увидев его, девушка стремительно бросилась вперед, не побежала, а воспарила над почерневшим цементным полом, как белая чайка над бурной прибрежной волной. В одну секунду Андрей осознал всю серость и незначительность своей прошлой жизни. Тепло ее объятий обожгло шею и грудь! Он удивительно легко поднял ее на руках и впился долгим, бесконечным поцелуем в пахнущие, как ему показалось, морской солью тонкие губы девушки.
Через несколько минут они уже сидели вдвоем в пустой аудитории, держались за руки и смотрели друг другу в глаза. Говорили, не останавливаясь, часто перебивая друг друга.
— После нашего знакомства в Дананге мы жили вместе с мамой. Маленькое кафе на улице Причесок позволяло нам существовать сравнительно безбедно. Я тогда твердо решила учиться в Советском Союзе. Ваше образование у нас ценится и помогает дальнейшему продвижению в профессии. Главное же его достоинство, помимо того, что оно бесплатно, это качество. Чтобы получить заветное направление на учебу, нужно было получить справку о социальном положении от партийной организации города. Семье частного предпринимателя такое разрешение оформить практически невозможно.
Ти-Хай рассказывала о своей жизни, наверное, для того, чтобы наладить душевную связь с симпатичным, но не знакомым ей человеком. С мужчиной родом из большой и великой страны. При этом ей не хотелось любить его только за это. В своей истории она отчетливо видела продолжение любви своей матери. Драматической и неудачной. Боялась и вместе с тем не могла остановиться. На бумаге обо всем никогда не рассказать. Мать в свое время полюбила мужчину другой национальности. Американского солдата. Но тот и не собирался узаконивать отношения с вьетнамской женщиной. Чтобы оправдать свое поведение, а оно подразумевало и выгоду с ее стороны, мать их отношения называла гражданским браком. Хотя и понимала, что является для американца человеком второго сорта и нужна лишь для удовлетворения плотских желаний. Их отношения закончатся, как только подойдет время увольнения его со службы.
Эта связь продолжалась три года, затем ее отец покинул Вьетнам в составе оккупационных войск. Тогда, чтобы спасти себя от репрессий за связь с империалистами и их пособниками, они перебрались из Сайгона в Дананг. Люди, работавшие на старый режим, считались врагами для нового социалистического строя. Она же состояла в содержанках у врага. Сексуальная связь являлась отягчающим обстоятельством. Выручили доллары, оставленные отцом, на которые мать смогла купить небольшую лавку и наладить примитивную торговлю. С тех пор прошло около семнадцати лет, и лишь год назад они получили письмо из США, в котором находилось приглашение в Лос-Анджелес. К нему прилагался чек на большую сумму. Они не смогли воспользоваться приглашением. Предав гласности этот факт, мать с дочкой получили бы поражение в правах, а то и трудовой лагерь. Она видела работавшие на обустройстве дорог женские отряды, одетые в военную форму, но без знаков различия. Таким образом искупалась вина перед новым строем.
О признании отцовства за американским гражданином не могло быть и речи — социалистическое государство не выдавало своих детей капиталистам. Андрей же для нее был своим по идеологии. Их дружба не могла вызвать подозрений в измене Родине.
Между тем девушка продолжала свой рассказ.
— У матери появился мужчина, комиссар с бригады военных кораблей. Он был на приеме на вашем корабле. Благодаря ему, в общем-то, мы и познакомились. Все советские делегации, выходившие в город на экскурсии, следовали по составленному им маршруту. В нем значилось и наше кафе на улице Причесок. Для семьи важна любая помощь, приносившая доход. Сами вьетнамцы к нам практически не заходили и тем более ничего не покупали. Комиссар помог мне с направлением во владивостокский вуз. Я буду изучать русский язык.
