Пока на этот вопрос никто из них не мог ответить вразумительно. Хотя бы какой-то оригинальной идеей...
* * *
Было уже за полночь, когда Талеев обратил внимание, что последние минут двадцать из общего процесса обсуждения как-то «выключился» Редин. Он сидел в кресле в дальнем углу комнаты, отвернувшись ото всех и водрузив длинные ноги на подоконник. Гера решил, что капитан 1 ранга просто задремал. Он подошел ближе и заглянул Сергею в лицо. Нет, глаза были открыты.
– Медитируешь?
– А? Что ты сказал?
– Куда-то ты «отплыл», моряк, со своими мыслями. Может, действительно пора уже всем отдохнуть? Ничего путного так и не придумали. Наверно, утро вечера и вправду мудренее...
Опустив ноги на пол, Редин повернулся к журналисту:
– Одну интересную мыслишку я ухватил. Вот попытался ее, как ты говоришь, докрутить... Нет, спать пока рано. Может, ты или ребята ухватятся за идею.
Они вернулись к столу.
– Я коротенько. – Сергей сосредоточился. – Смотрите, камень преткновения – это регулярные войска. С какой стороны мы ни пытаемся зайти, все равно постоянно упираемся именно в их непреодолимую мощь. Так вот... Пожалуй, я могу указать силу, которая заставит армию бежать без оглядки...
– Наверно, марсиане, да? Потому что зомби вряд ли справятся. Я угадал?
На Аракчеева тут же шикнул Гера.
– ...Я, ребята, за время своей службы дважды видел такую панику. Даже нет, пожалуй, трижды. Один раз, когда на причале упала с крана ракета, которую грузили на подводную лодку, и из нее вытекло горючее... – Никто из слушателей никак не прореагировал. Редин усмехнулся. – Если это вам ничего не говорит, поясняю: горючее в ракете очень-очень-очень ядовито! Не помню сейчас точно, но уже десятитысячные доли грамма – это смертельная доза. Теперь понятно? Тьфу на вас! Шевелите мозгами! Даже вдохнуть разок пары этого горючего – и кирдык... Так вот, над упавшей ракетой поднялось желтоватое облако из паров горючего и вдоль всех причалов под действием ветра медленно поплыло в сторону военного городка. В панике бежали все! Прыгали в воду, зарывались в снег, задраивались на своих субмаринах... Из городка бежали в сопки, забыв даже одеться... В общем, две дивизии атомных подводных лодок были напрочь деморализованы. А это, в общем-то, подготовленные люди.
Сергей замолчал, чтобы перевести дух. Ему тут же налили коньяк, а Вадик заинтересованно спросил:
– Ну? Дальше-то что? С желтым облаком.
– Да ничего, – выпив коньяк, спокойно и даже весело ответил Сергей. – Рассосалось. Скрылось за сопками и... Хрен знает, что там с ним случилось. Но «жертв и разрушений нет». А вот два других раза... Собственно, именно на них я и хочу обратить ваше внимание. Вы замечали, что в каждом человеке – неважно, в военной он форме или... в мини-юбке – гнездится панический страх перед радиацией?
На секунду каждый из присутствующих «заглянул внутрь себя» и констатировал, что капитан 1 ранга прав.
– Да еще Чернобыль в свое время удесятерил это чувство. А ведь радиацию не видно и не слышно, не понюхать и на вкус не попробовать. Правда, я где-то читал, что якобы у человека есть в организме специальный орган, способный ее распознавать. Но располагается этот орган неизвестно где и пребывает в неактивированном, так сказать, состоянии. Во от, а когда на ремонтном заводе в городе Полярном из-за недостаточной герметичности корпуса реактора случился выброс в атмосферу радиоактивных веществ и об этом (сразу!) стало известно всем, огромная территория завода опустела в минуты! Снесли турникеты на проходной, по улицам Полярного неслось неуправляемое стадо. Домохозяйки и инженеры, капитаны 1 ранга и молоденькие матросы, пенсионеры и заводские спасатели... Тревога, в общем-то, не была ложной, но опасность оказалась преувеличенной в тысячи раз. Выброс ни для кого не был смертельным. Зато от сердечного приступа умерли два человека, и в возникшей панике задавили насмерть четверых... Фу, устал я разглагольствовать! Налейте, что ли, горло промочить.
Выпив, Сергей продолжил:
– Не буду даже подробно останавливаться на третьем случае; отмечу лишь одну его особенность, которая нам небезынтересна: произошел он в Приморском крае, совсем рядом с Владивостоком, в бухте Чажма, во время перегрузки реактора на одном из атомоходов. Вот там все было по-серьезному. Большущая площадь заражения, сильнейшая концентрация, много жертв... Понимаете, почему я эту аварию отметил? Эх! Да потому, что на Дальнем Востоке ее прекрасно помнят, и теперь достаточно лишь... Короче, обжегшись на молоке...
– «Дуют» водку! – Тут же Вадик извинительно приложил руку к груди. – Прости, Серж, что перебил. Кажется, я понимаю, зачем ты все это рассказал.
– Ну, не отнимай у меня удовольствия огласить свои предварительные выводы. Не зря же полчаса мозги напрягал. Так вот, вся непреодолимая мощь армии и всякой там охраны может быть легко сметена простенькой радиационной атакой. Вот теперь я закончил, господа!
– Нам что, на них там атомную бомбу сбросить? Или ракету уронить?
– Зачем так уж кардинально? Кстати, про ракету на причале я просто к слову упомянул, а оба других случая, если ты, Вадик, заметил, вовсе никак не связаны с оружием массового поражения. Просто аварии, случившиеся при производстве штатных работ...
– Так-так-так, – Талеев оживился. – В этом есть смысл. Как ты практически представляешь осуществление такого варианта?
– Да никак пока. Говорю же, что у меня только идея появилась. Хотя... У тебя карта той местности есть, Гера? Только не в Интернете! Там я мало что понимаю. Обычный любимый тобой атлас. Тащи!
Появился настоящий азарт, и уже никому не хотелось спать. Впервые можно было обсуждать реальные практические вопросы. Тем более что тема входила в непосредственный круг должностных обязанностей капитана 1 ранга Редина. Будучи заместителем руководителя Государственного комитета по контролю за хранением, переработкой и утилизацией радиоактивных отходов, Сергей, наверно, лучше всех в этой стране знал точки размещения перерабатывающих заводов, береговых перегрузочных пунктов и могильников этих отходов. В атласе он быстро отыскал нужные страницы и нанес там примерную схему размещения этих объектов на территории южной половины Хабаровского края.
Вообще-то, получалось не очень близко к Большой Картели. Друзья заспорили, тыкая в карту карандашами и пальцами, а сам Редин, минут пять поучаствовав в общей дискуссии, о чем-то задумался. Потом еще раз внимательно посмотрел на карту и неожиданно изрек:
– Мужики! Есть другой вариант. – Его воодушевление говорило, что найденный им ход заслуживал внимания. – В принципе, он даже больше подходит, потому что не придется связываться ни с могильниками, ни с перегрузочными конторами, которые практически все расположены по побережью, а это далековато...
Капитан 1 ранга взял карандаш и провел им по атласу:
– Это что такое?
– А это, Серж, железная дорога, о которой мы уже говорили. Комсомольск-на-Амуре – Советская Гавань.
