– Умный ты, как Гиппократ.
– Не-а, книжечек специальных начитался по этой части. Вот и вы…делываюсь перед тобой.
– Лишь бы делу на пользу.
– Вадька! Еще как «на пользу»! При таком интересе к его багажу они просто права не имели лишать жизни Симакова.
– Мало ли исполнительных идиотов в любых структурах.
– Это правда лишь отчасти. Они не собирались его убивать. Ни одно из причиненных повреждений не было смертельным. Здесь вмешался Его Величество случай.
– А как же великая доктрина нашего друга Редина?
– Не путай ты божий дар с яичницей. Таких совпадений не бывает, а от случайности никто не застрахован. Спасти Симакова не удалось бы даже бригаде реаниматоров.
Два следующих дня друзья провели в милицейском архиве. Им даже выделили отдельный стол в углу длинного, как паровозный вагон, помещения с единственным окном в торце. Дневной свет из него проникал не далее чем на полметра в комнату.
– Господи! А ведь совсем недавно у меня было стопроцентное зрение! На что похожи теперь мои красивые глаза? Нет, ты посмотри! Красные, слезятся, на ресницах «уголовная» пыль, которая тоннами сыплется из этих доисторических папок.
Толя лишь изредка ухмылялся на все тирады друга. Главное, что тот ни на минуту не прекращал основную работу: бегло пролистывая «дела», впитывал массу информации, выискивая закономерности, чтобы потом сделать (если удастся) выводы о реальном положении дел в преступном мире города и получить надежную ниточку.
Сотрудники архива быстро сообразили, что, пока эти два серьезных товарища с огромными полномочиями из самой Москвы будут завалены бумажной работой, всему Управлению не грозят никакие ожидаемые проверки. Поэтому живой конвейер по перетаскиванию залежалых папок из самых дальних уголков самых пыльных полок на стол, четыре стула и широкий подоконник функционировал бесперебойно.
«Кофе хотите?» Пожалуйста! «А может, чайку?» Это мигом! «Ах, еще одну настольную лампу?» Только свистнуть! «Нет-нет! Не вставайте! Горячую еду, бутерброды, закуски вам прямо сюда принесут». «Не за что! Это вам спасибо. Туалет тоже прине… Ох, простите! Два шага по коридору».
В свой гостиничный номер Толя и Вадим выбрались часа на четыре. Помыться, побриться и забыться коротким неглубоким сном без сновидений. Они даже почти не разговаривали друг с другом, не обменивались личными достижениями. Покинув стены Управления, они продолжали жить кровавыми событиями годичной, месячной, недельной давности, запечатленными строками милицейских протоколов и теперь надолго отпечатавшимися в их головах.
К вечеру второго дня сумасшедшей работы, когда папочный поток, с утра превратившийся в ручей, потом в ручеек и, наконец, в «комариную струю» – по образному определению Вадика, – иссяк окончательно, друзья поняли, что долгожданный прорыв наступил. Это не было простой удачей, это был закономерный результат.
Право на итоговое озвучивание Вадим щедро подарил другу, оставив за собой возможность корректировать немногие спорные моменты. По принципиальным вопросам расхождений между ними не было. Картина вырисовывалась такая…
В последнее время, год или полтора, нити расследований все большего числа преступлений стали притягиваться к городскому рынку. Если раньше существовал определенный паритет между лидерами преступных группировок – Центральной, Северной, Кольской, – то теперь три четверти всех преступлений организовывались именно там. Планировались, направлялись и осуществлялись оттуда. Мурманск не был исключением среди большинства городов России: рынок там держали выходцы из кавказского региона, «черные». Как раз в тот период на рынке всплыла фигура Азера. Никто раньше этого имени не слышал, хотя он и работал там какое-то время в экспертной лаборатории. Производил анализы продуктов и давал заключения о годности. Говорили, что он бывший офицер российского флота, заканчивал химический факультет Бакинского училища и служил где-то здесь, на Севере. Может быть, азербайджанец. Но с таким же успехом мог быть турком или еще кем. С ним пришли большие деньги и был спровоцирован бандитский передел. Не желающие продаваться безжалостно уничтожались. Сам Азер держится в тени. Никто в городе не может точно сказать, что конкретно принадлежит его людям, но все остальные, безусловно, платят им дань. Ни одно крупное дело не осуществляется без согласия Азера, ни один вопрос не решается без его одобрения. Наказание за ослушание жестоко и неотвратимо.
– Вот и начали срастаться первые концы. Нет никаких сомнений, куда мог направиться Симаков. Даже если он попытался обзвонить из гостиницы своих старых знакомых, путь ему указали только один: на рынок к Азеру. Он и есть главный покупатель.
– А какой замечательный нюанс: его знание химии! Даже если не подтвердится факт учебы в Бакинском училище и службы в каких-то химчастях Северного флота, в экспертной-то лаборатории рынка он определенно работал. А это – государственная структура, туда без химического диплома не возьмут. Значит, именно его могли сразу заинтересовать золотые пластинки. Знаешь, – Толя хмыкнул с невеселой улыбкой, – а наш генерал из ФСБ в чем-то прав: несомненно, что интерес террористов к этому региону зародился уже давно. Вероятно, после нескольких неудачных попыток внедрения они изменили тактику. Был найден или создан Азер с немереной финансовой поддержкой извне, и «покатилось по накатанной…».
– Ну, этим пусть занимаются ребята из «Антитеррора». Только не местные. Одним из обязательных условий успешного захвата «бандитской власти» является «крышевание» силовыми структурами. Это же аксиома. Но – не наше дело. Мы и через Куратора им пинка дадим.
Усталость была настолько сильной, что спорить с другом Толе не хотелось.
– …А ошибся генерал в определении причинно-следственных связей. Визит эмиссара из заграничного центра, – теперь Толя ни секунды не сомневался, что тот здесь побывал, – не случайно совпал с появлением в Мурманске Симакова. Салаха сюда вызвал Азер. Уже после того, как понял, что попало в его руки. И по достоинству оценил. Только так!
– Значит, я резюмирую: сокровища, привезенные Симаковым, и он сам попали в руки местному рыночному авторитету кавказских кровей Азеру, связанному с террористами на юге и за границей. Этот Азер, бывший химик, сумел понять необычность золотых пластин. Ну, в самом деле, не из-за нескольких же килограммов золота он потревожил своих боссов за рубежом. Оттуда спешно прислали эмиссара Салаха, чтобы разобраться на месте и, вероятно, увезти с собой образцы пластин.
– Я бы сказал, что события развиваются по наихудшему сценарию.
– Да, Вадик. Нам с тобой здесь больше делать нечего, мы и так отстаем от террористов на полгода. Эпицентр нежелательных событий перемещается на мировые просторы.
– Ага. И первым в этом списке стоит Шпицберген.
– Да-да, именно Остров.
– Так что, теперь – в Москву?
– Возможно. Но не уверен. До Шпицбергена отсюда соблазнительно близко. Сейчас будем связываться непосредственно с Талеевым и решим.
