– …не бывает! – хором закончили оба, а Гюльчатай продолжила:
– Около полугода назад, – она подчеркнула эти слова, – правительство России объявило тендер на разведывательно-поисковые работы в российской зоне Шпицбергена. Это уже удивительно, потому что соискателей-конкурентов не было вообще! А тут вдруг сразу появился некто – и, естественно, выиграл тендер с блеском. Какое-то ООО «Уголь-нефте-газ-разведка», всех промышленных, экономических и финансовых мощностей которого едва хватало на рытье артезианского колодца на участке бабы Мани, и то не чаще одного раза в год. А на тендере были представлены финансовые документы, полностью покрывающие даже явно завышенную смету расходов, выдвинутую правительством.
– Погоди-погоди. Ведь существует комиссия, которая проверяет…
– Она и проверила, а как же. Все соответствует действительности: наличность, активы, счета в банках.
– А откуда взялось?
Галя с деланым сочувствием посмотрела на журналиста:
– Ох, Талеев! У нас ведь неэтично задавать такие вопросы. А то ты не знаешь, что финансовое невмешательство в частный бизнес – основа нашей государственной политики, с одним только дополнением: если это напрямую выгодно самому государству. Или небольшой группе его граждан. Не надо объяснять, какой?
Гера с грустью отрицательно помотал головой:
– Прости, Галчонок, за дурацкий вопрос! Само вырвалось. Наверно, от обиды за родимое государство.
– Ну, тогда хоть «порадуйся» за частный бизнес, потому что дальше последовало просто феерическое действо воплощения в жизнь грандиозных планов. Судя по датам на документах, приказ о формировании состава экспедиции и оснащении ее всем необходимым имуществом был подписан уже на следующий день!
Талеев даже присвистнул:
– Я не первый год вращаюсь в «тех» сферах, но такого еще не наблюдал. На это уходят долгие месяцы и годы, плюс миллионные взятки…
Алексеева строго отчеканила:
– Я сказала: на следующий день! Еще через три дня спецгруз убыл на Шпицберген, где уже были арендованы приличный офис, два склада и представительский коттедж.
– Радуюсь. Снимаю шляпу. Чувствую себя букашкой у подножья Эвереста. Но… – Гера предостерегающе и назидательно поднял вверх указательный палец, заметив, что девушка явно хочет его пожалеть, – одновременно у меня очень зачесались руки. А еще проснулся дух незабвенного Верещагина: «Мне за державу обидно!! Решено: займемся вплотную этой экспедицией. Немедленно вызываем сюда наших ребят, а то с таким объемом работ нам с тобой просто не справиться. Ты с этими «экспедиторами» познакомишься завтра. Не сосредотачивайся на финансовой подоплеке: нам хватает уже полученных тобой сведений, а полный аудит мы им организуем через Куратора. Твоя цель – люди, руководящая верхушка, внутренняя организация. Действуй! А я пока попытаюсь отыскать кое-какие вещественные фактики, которые можно потрогать руками, сфотографировать, чтобы однозначно подтвердить правильность наших предположений. Займусь спелеологией. Без тебя! – Заметив погрустневший взгляд девушки, Талеев смилостивился: – Но связь по рации у нас будет. Хотя, думаю, эти ледяные катакомбы серьезно мешают радиосигналу. Впрочем, не уверен, надо будет попробовать.
– Тогда «маячок» возьми обязательно. У него сигнал посильнее.
Журналист кивнул.
– До места меня будет сопровождать один серьезный мужчина с грозным именем Арнольд. Кстати, приготовь «маячок» и для него.
Галина подозрительно взглянула на журналиста:
– Так это и есть твой главный вчерашний собутыльник? Представляю, что ты обо мне наплел, что посторонний мужчина разом лишился основного человеческого достоинства.
– Как это? – не сразу понял Талеев.
– Основное человеческое достоинство, – голос девушки был полон торжества, – это способность замечать рядом с собой прекрасное.
– Ах во-о-т оно как! Ни за что бы сам не догадался.
– Это потому, что понятие «человеческое» ты самодовольно перепутал с «мужским». Причем наверняка в самом примитивном, физиологическом смысле.
– Ох, ты и язва! – Талеев, однако, улыбнулся легко, даже с каким-то восхищением.
Однако воплотить свой план журналисту в ближайшее время так и не удалось. Причиной тому стало сообщение, поступившее на их ноутбук. Впрочем, назвать его простым сообщением язык не поворачивался. Это была поистине груда информации: выписки из архивов времен Второй мировой войны, рассекреченные материалы, относящиеся к тому же периоду, но увидевшие свет значительно позже, какие-то мемуары отставных военных… Короткие и четкие строки телеграфных донесений соседствовали с пространными излияниями нацистских преступников, важные деловые сообщения тайных агентов разных разведок – с научными выкладками из засекреченных центров и лабораторий, занимавшихся созданием ядерного оружия как на территории Германии, так и в США и СССР. Была даже самая настоящая мистика: что-то о не найденных до сих пор сокровищах средневекового ордена тамплиеров и изыскания алхимиков, одержимых погоней за «философским камнем», получением золота из разных металлов… Бр-р-р!
Можно было подумать, что какой-то шутник, случайно обнаружив исчезнувшие в веках сокровища знаменитой Александрийской библиотеки, потехи ради смешал древние манускрипты и папирусы с томами современных энциклопедий и справочников, добавил изрядную порцию сенсационного мусора из желтой прессы и предложил отведать этот сногсшибательный «интеллектуальный коктейль» рядовым посетителям читального зала публичной библиотеки.
Выше такого уровня Гера свои знания не оценивал, хотя без ложной скромности считал себя весьма продвинутым человеком. Он быстро сообразил, почему Куратор поступил именно так: дело было даже не в катастрофической нехватке времени на систематизирование и каталогизацию, Владимир Викторович давал ему возможность самому окунуться в этот разнородный малознакомый мир, взглянуть на события более полувековой (а то и многовековой!) давности с позиций проводимого ими расследования и сделать собственные выводы.
«Ну, спасибочки огромное, шеф! Упражнение для моих мозговых извилин будет покруче вчерашнего ночного противостояния с крепким алкогольным туманом. Кофейку надо заварить побольше, только не этого растворимого суррогата. Пусть Гюльчатай в очередной раз продемонстрирует непреодолимую силу своих женских чар, чтобы хоть на реактивном истребителе с материка доставили полноценный продукт благословенного кофейного дерева. А ведь какую работу надо было провернуть за пару дней, чтобы мы сейчас могли все это если не осмыслить, то, по крайней мере, переварить! Тут на шефа как минимум поработали не один институт, несколько посольств и дюжина архивов. Неудобно как-то людей подводить, будем вникать».
Процесс вникания затянулся до глубокой ночи. Был крепчайший венесуэльский контрабандный кофе из личных тайных запасов норвежского бургомистра и немного ароматного французского коньяка, немереное количество тонких сигар и горстка таблеток, восстанавливающих силы и активизирующих работу мозга, – это уже из личного НЗ расторопной Гюльчатай.
