– Что-то засиделся я в четырех стенах, – сказал он секретарю. – Шутка сказать: больше суток на рабочем месте! Пройдусь немного, воздухом подышу. Вернусь через час-полтора. Все вопросы переноси, пожалуйста, на это время.
– Ясно, товарищ генерал. Может, вам сопровождение…
– Нет-нет, я просто прогуляюсь не спеша. Работай.
И направился к выходу из здания.
Москва, Кремль
Оформив себе задним числом индульгенцию от президента, Куратор успокоился. Но продолжал внимательно следить за событиями в Германии. Поэтому мимо его внимания не проскользнуло сообщение о дерзком нападении на полицейский участок в Мюнстере. «Как работают ребята, загляденье!» Он искренне восхищался возможностями и способностями Команды. Тревожило только затянувшееся молчание посланного им туда со специальным заданием новичка от Максима Лифанова. Но задание было не ахти каким сложным, инструктировал сотрудника он сам и сознательно отказался от каких-либо контактов до завершения операции.
Возможное освобождение Талеева он тоже предвидел и оговорил с Лифановым во время инструктажа. Так что сложности у парнишки могли возникнуть лишь технического характера, с которыми он, безусловно, должен справиться самостоятельно. Поручительство Лифанова о многом говорит. Да и друзья с Лубянки не станут сидеть, сложа руки.
Тогда почему в подборке новостей Куратору не попалось сообщений о таинственном убийстве, о неопознанном трупе? Или «биатлонисту» так повезло, что удалось спрятать тело? Вряд ли, все-таки иностранный журналист. А может, просто девочки из отдела контроля за зарубежными СМИ пропустили устную информацию, а газеты еще не поступили? Надо самому к ним спуститься, проверить. В любом случае для серьезных волнений пока повода нет. Кардинальных изменений в планах не произошло. Судно следует своим курсом, его контролируют люди Джебриля, а немецкое правительство развило бурную агитационную деятельность по подготовке международных совещаний, встреч и симпозиумов по вопросам, указанным в списке террористов.
Однако, несмотря на такие успокаивающие доводы, тревога не покидала Владимира Викторовича. Он привык контролировать всю ситуацию в целом, и ему очень не нравилось отсутствие любых сведений о Талееве и его партнерах. Очень не нравилось!
Черт! Он чуть было не опоздал на совещание к премьеру. Президент попросил его лично там присутствовать и даже набросал несколько требующих быстрого разрешения вопросов. Куда эта чертова бумажка запропастилась?! Вот она. Надо бежать. А потом обязательно к девочкам в отдел контроля…
Москва, метро «Лубянка»
Генерал спустился в метро на станции «Лубянка», проехал без пересадки по прямой четыре остановки и вышел наверх. Это был «Парк культуры». Генерал свернул к набережной. В этот час здесь было абсолютно безлюдно, что как нельзя кстати подходило для его целей. Генерал прошел чуть вперед, лениво облокотился на парапет, огляделся вокруг рассеянным взглядом отдыхающего человека и только после этого вытащил из кармана телефон.
Это был самый простенький мобильник, удовлетворяющий одной главной потребности: сделать единственный телефонный звонок. После этого его нигде не зарегистрированная сим-карта будет уничтожена, а сам аппарат – безжалостно растоптан и выброшен. Генерал набрал номер. Даже если звонок каким-то чудом отследит посторонний человек, ничего, кроме примерного географического положения абонента, это не даст.
После его краткого, но содержательного доклада в телефоне воцарилось молчание. Генерал терпеливо ждал. Наконец раздался тот же голос. По мере того как он звучал, лицо генерала, против всякой воли, выразило искреннее недоумение. Чуть позже оно сменилось изумлением, потом пониманием и наконец восхищением.
– Да. Безусловно, я найду способ передать. Конечно, нет! Никаких следов ни к моему ведомству, ни вообще… этот контакт не приведет. Так точно!
Разговор был закончен, сим-карта испорчена, а телефон сломан и заброшен в воду. Генерал возвращался в здание ФСБ.
«Весьма оригинально. Нестандартное мышление. Вот что значит взгляд с иной точки. А я зациклился на управленческих делах, выработал стереотип и там, где нужны свежие идеи, рассуждаю по-казенному, – самокритично подумал он, однако тут же нашел, за что похвалить и себя. – А звоночек-то какой правильный был!»
Глава седьмая
Территориальные воды Германии,
борт судна с радиоактивными отходами
Капитан 2-го ранга Сергей Редин загерметизировался по всем правилам, в полном соответствии с требованиями наставлений и руководств по выживанию, которые он столько лет изучал до запятой, будучи офицером-механиком на подводной лодке. Не только сам изучал, но и ежедневно отрабатывал, обучая своих подчиненных на тренировках, а порой, случалось, и на практике в критических условиях.
Правда, теперь он начал с несколько необычного занятия. Но что поделать – специфика! Редин распаковал пластиковые ящики и вытащил оттуда все принадлежности для газовой сварки: два фирменных резака, баллоны с кислородом, ацетиленом и даже аргоном, множество упаковок электродов различных составов и размеров, маску сварщика, перчатки… Сначала было необходимо механически заблокировать все входы в помещение хранилища: одну входную переборку, лазы из трюмов – их было три или четыре – и два межотсечных отверстия. Тут в дело сразу пошли подсобные материалы и даже инструменты, которые Сергей заранее присмотрел в трюмах: какие-то обрезки толстых цепей, труб и тавровых балок, непонятная металлическая арматура и даже самый обычный лом, которым у нас на улицах скалывают лед.
Все они легли распорками в кремальерах или скобами между двумя подвижными плоскостями. «Варил» Редин намертво. Мощная струя резака легко расплавляла металл, который заливал все щели. На всякий случай Сергей расплавил даже головки всех болтов на съемных панелях и гайки на них. Потом он перешел к наиболее сложной операции: по ширине всего хранилища – а это метров десять – надо было заварить стыки между большущими стальными плитами, которые укладывались по подволоку как раз с помощью тех кранов, которые Редин вывел из строя. Неудобство состояло в том, что приходилось работать изнутри, стоя на стремянке, подняв вверх руки и задрав голову.
За временем Сергей не следил, а лишь прислушивался, не попытается ли кто-то извне дернуться в хранилище. Как он и рассчитывал, желающих пока не было. «Все начнется, когда обнаружат пропажу обер-мастера», – решил он. Сам Дитрих Клейн давно пришел в себя. Сначала он недоуменно озирался вокруг, потом безуспешно попытался вытолкнуть изо рта кляп и наконец принялся бешено извиваться, демонстрируя чудеса ловкости и гибкости. Наконец Редину это надоело и, не отрываясь от своей работы, он погрозил пленнику резаком, который держал в руках. Вид голубого тысячеградусного факела, со свистом и шипением вырывающегося из наконечника, произвел должное впечатление, и немец затих.
Тем временем капитан 2-го ранга перешел от механической герметизации к технической: надо было закрыть клапаны и заглушки на множестве трубопроводов, соединяющих хранилище с остальным кораблем. Здесь были и специальные системы, обеспечивавшие охлаждение стержней во время транспортировки, подачу газа для перемешивания воды, масляные трубопроводы и прочее. В этом непростом деле оказался незаменим опыт Редина по перегрузке активных зон ядерных реакторов на советских подводных лодках.
