Влад сказал полуутвердительно:
– В Киев, как и собирались?
Ингвар оскалил зубы в злой усмешке:
– Пока нет, пока нет. Сперва должны решить одно дело.
Ты знаешь эти леса. Здешняя княгиня провела нас как последних деревенских
дурачков. Сбежала! Не думаю, что уйдет далеко. Где-то прячется в оврагах. Ждет,
пока уйдем.
Влад смотрел внимательно. Когда после паузы заговорил,
Ингвар почуял странную нотку, то ли сочувствие, то ли скрытую насмешку:
– Искать будет трудновато. Не проще ли плюнуть да идти
сразу в Киев? Ведь мы сделали все, что велел князь Олег. Почти все. Покорили
дрябичей, побили типичей, добром присоединили сосновичей. А эта сбежала… Ну и
боги с нею. Велика беда!
– Велика, – отрезал Ингвар. – Это одно из
сильнейших племен. К тому же закрывает нам реку. Оставить такое за спиной?
Сбежала, рассчитывая, что махнем рукой и уйдем, а мы… отыщем, чего бы это ни
стоило!
– Все пойдем?
– Нет. Ты остаешься за меня. Бери все войско, веди в
Киев. И этих двух змеенышей доставь великому князю. А я с дюжиной воинов пойду
по следу.
Влад долго молчал. Ингвар видел, как в душе молодого воина
борется и тщеславие – доверено вести огромное войско, к тому же первым сообщит
Олегу и всем русам в Киеве о новых победах, – и трезвый расчет, столь
редкий в таком нематером возрасте.
– Не мало будет? – сказал Влад наконец с
сильнейшим сомнением в голосе. – Конечно, я благодарю за честь, но тебе
опасно с дюжиной воинов идти в чужой лес. К тому же, не обессудь, но мне все
это кажется глупо… У нас в кулаке ее младшие братья. Разве это не залог? Тебе
лучше махнуть на нее рукой, сесть на своего Ракшана и, с развернутым прапором,
вести войско к Киеву!
Ингвар птицей взлетел в седло. За ним уже выстроились,
горяча коней для бешеной скачки, Павка, виноватые Боян и Окунь, вся его
отборная дюжина самых умелых и преданных.
– Я догоню ее в этом же лесу!
В его голосе было столько бешенства, что Влад только
удивленно покосился на воеводу, но смолчал. Таким воеводу еще никто не видел.
Он бывал в ярости, но не из-за женщин.
Ингвар и сам не понимал, почему ее бегство вызвало такую
бурю в его мохнатой волчьей душе. Влад конечно же был прав, тысячу раз прав.
Умнее всего было бы оставить ее, вернуться в Киев. Он выполнил почти все, что
велел князь Олег. Даже больше. Он покорил еще три племени, уж очень удачный
случай подвернулся. А Ингвар умел пользоваться удобным случаем. А когда не
оказывалось, умел создавать. Племя древлян просуществует само по себе на
год-другой дольше. Только и всего.
Олег ему не раз говорил, а Ингвар теперь и сам видел, что
время мелких племен прошло. Если не сольются в одно, вольно или невольно, то их
сожрут взматеревшие соседи. А тогда уж точно уцелевшим после резни придется
кланяться чужим богам и говорить на чужом языке.
Он даже не стал дожидаться, когда Влад и дружина покинут
Искоростень. Влад бесчинств не допустит, его уважают как русы, так и славяне,
которых в его дружине уже немало.
Вломившись в лес, он сразу пустил свой маленький отряд
широкой цепью. Павка с Бояном искали следы, каждый дружинник двигался сам по
себе. Сам Ингвар взял с собой самых быстрых, бросился в чащу первым. Он выбрал
не самый трудный и не самый легкий путь, но так, как ему казалось, должна пойти
она. Это своим подвойским сказал, что беглянка прячется где-то в лесу, в
оврагах, на самом же деле, если ее как-то понимал, она в одиночку бросится к
ближайшим древлянам.
Маленькая, но злая, подумал люто. Это ж два-три дня
пробираться через лес, полный диких зверей! И наверняка не успела взять еды.
Мужчиной бы родиться, лучше не было бы воина. Неукротимый дух в женском теле.
Что ж, жеребец под ним тоже был зверем, к которому боялись подойти. Тем
достойнее сломить и заставить выполнять волю хозяина!
Кони галопом миновали широкую поляну, целое племя можно разместить,
снова ворвались в лес, сперва редкий, вырубленный, с широкими полянами, потом
деревья сдвинулись, пошли валежины, завалы.
Окунь ехал поблизости, посматривал искоса. С расспросами не
приставал, но Ингвар чувствовал, что это не беспечный Павка или лихой Боян.
Окуню, самому вдумчивому из старшей дружины, придется как-то объяснить свое
странное решение.
Они ехали по ее следам целый день, а когда наступил вечер,
все были уверены, что поиск закончился. След был утерян, к тому же за ночь
можно и уйти далеко, и следы замести. Но после ночевки Ингвар сам пошел со
следопытами, отыскал следы беглянки, и снова маленький отряд ринулся в погоню.
Однажды даже увидели ее светлое платье, мелькнуло и пропало.
Ингвар пришпорил коня, все радостно заверещали. Однако сразу же пошли такие
завалы, валежины, что даже неунывающий Павка возопил:
– Ингвар! Либо коней придется бросать… лешим на потеху,
либо вертаться!
– Мы пройдем, – рявкнул Ингвар.
– Коней на руках понесем?
– На шее.
– Я ж не ты и не Манфред. Мне и свой зад носить тяжело.
Когда пробились, где растаскивая завалы, где объезжая по
широкой дуге, беглянка исчезла. Даже след ее нашли только к полудню, когда даже
Ингвар собирался поворачивать коней.
Окунь подъехал, зыркнул сердито:
– Дальше земли дулебов.
– Ну и что? Они платят нам дань.
– Да, но… за данью являемся зимой. На полюдье. Как бы
не осерчали.
Ингвар зло огрызнулся:
– Наши данники?
Но сам понимал, что Окунь прав. На полюдье ходят только
зимой. Не потому, что легче вывозить дань, а затем, что летом любой данник
возьмет да и уйдет от прибывших русов. Даже беззащитная девка может схорониться
в кустах, питайся себе птичьими яйцами, рыбой из ручья, малиной да ягодами, спи
хоть под кустом, хоть на дерево залезь, а вот зимой в снегу долго не усидит
никто. А русы приезжают надолго, с неделю гостят, бесчинствуют, девок портят,
замужних жен бесчестят, и никуда от них не спрячешься.
Затем, собрав дань, натешившись силой и властью, уезжают,
забрав молодых парней на разные работы. А война если, то и в передние ряды
войска.
Только раз в год наезжают русы, а остальное время
разгромленные веси зализывают раны, с ужасом и безнадежностью ждут нового
приезда. А явиться на полгода раньше, так можно даже мирную мерю довести до
того, что схватятся за топоры.
– Дулебы, – напомнил Окунь предостерегающе. –
Те самые дулебы.
– Знаю, – огрызнулся Ингвар.
Окунь был прав, это злило. Как внятно объяснить, почему так
важно захватить беглянку? И при этом сохранить ее живой. Ибо пока она жива,
древляне остаются без княгини. Если же погибнет, то тут же выберут другую… или
другого. Посадят того же Мстиславика и от его имени учинят кровавую распрю.
Если уж уничтожать княжеский род, то до последнего человека, до дальних
родственников, вырезать троюродных племянников и четвероюродных дядей!
