Вдруг откуда-то появились птицы и начали налету подхватывать рыб. Тихое море сразу оживилось, поднялся шум, гам.
— Вас еще не хватало! — крикнул один из рыбаков, замахиваясь на птиц веслом. — И нашу долю возьмете! А нам нужна хоть одна рыба, чтобы показать, для чего мы тут.
Через несколько минут опять наступила тишина. Ветер подул навстречу, с запада, и туземцы взялись за весла.
— Смотри, не они ли? — сказал один.
На высоком берегу появились два человека и замахали банановыми листьями.
— Они!
Лодка на веслах направилась к берегу, но к самой земле не подошла.
— Не нужно! — крикнули оттуда. — Мы сейчас подплывем!
Минуту спустя в лодку влезли мокрые Гейс и Салул.
— Есть у вас оружие? — тотчас спросил Салул.
— Есть, есть, — успокоили его рыбаки и показали под снастями пять винтовок и два револьвера.
— Ну, так скорее подальше от берега!
— Погоня? — спросил один из рыбаков.
— За последние два дня нам, кажется, удалось замести следы. Но очень надеяться на это нельзя: и сейчас кто-нибудь видит лодку, а Тжиладжап недалеко. Начнут интересоваться, что за лодка…
Четыре человека могли грести быстрее. Направились наискось: на запад, а вместе с тем дальше от берега. Дружно налегли они на весла, с тревогой оглядываясь, нет ли погони. К счастью, все было спокойно.
Берег постепенно отодвигался все дальше. Временами и ветерок помогал, но мало: слишком слабым, неровным был он. В воздухе чувствовалось что-то тревожное.
— Будет буря, — заговорили в лодке, — стоит ли далеко уходить от берега? Неизвестно, какая беда хуже.
С этим согласились все и даже направились было к берегу, как вдруг тишину нарушило отдаленное тарахтение мотора. Вскоре на блестящей поверхности моря показалась маленькая точка.
— Принимайтесь за невод, пусть думают, что мы рыбаки! — крикнул один из товарищей.
— Не поможет, — сказал Гейс. — Моторная лодка зря в море не пойдет: у нее определенная цель. Нужно готовиться к бою.
— Сколько их там может быть? — пытался рассмотреть Салул.
— Во всяком случае, не больше восьми человек, — ответил Гейс.
Катер приближался. Скоро стали видны военные с винтовками в руках. Все ясно: погоня…
— Ставь лодку носом к ним, чтобы цель была меньшей! — приказал Гейс.
— И положим впереди, свернув, наш невод для прикрытия, — добавил Салул.
Катер подошел ближе и остановился. На палубе его оказалось двенадцать человек. Обстановка складывалась серьезнее, чем думали беглецы.
— Именем закона вы арестованы! — крикнул с катера молоденький голландский пограничник. — Руки вверх!
— Ничего не поделаешь, — ответили с лодки, — вверх так вверх.
Руки действительно поднялись — и грянул залп! Один человек на катере сразу свалился мертвым, двое были ранены. Открыли огонь и преследователи, но их пули застревали в толстом свертке невода, не причиняя вреда экипажу лодки.
На катере заметили это, решили подойти сбоку.
— Заворачивайте! — крикнул Гейс, но громоздкая рыбацкая лодка, да еще на веслах, не могла равняться с быстрым катером. Пришлось перетащить невод к другому борту и опять укрыться за ним.
— Сорвать парус! — крикнул Салул и сам бросился к нему с ножом. Через минуту-другую новый сверток присоединился к первому.
Опять началась перестрелка. Вскоре борта лодки покрылись пробоинами от пуль, хотя люди и не получили пока ни одного ранения. Были уже пробоины и на катере, откуда на огонь четверых беглецов отвечало девять винтовок преследователей.
Положение наших героев становилось все более критическим. Катер маневрировал как хотел: то отдалялся, то приближался, заходил то с одной стороны, то с другой. А неповоротливая лодка могла лишь обороняться от атак противника.
— До каких пор будет так продолжаться? — сердился Гейс. — Они хотят взять нас измором. Надо целиться ниже ватерлинии: дырка в днище катера не менее полезна, чем в голове врага!
Дружный огонь четырех винтовок перенесли ниже, и скоро стал виден результат его: на катере забегали, принялись вычерпывать воду. Чтобы заделать пробоины, моторка вынуждена была отойти километра на два от лодки.
— Передышку нам дали, — сказал Салул, — а воспользоваться ею нельзя: не можем ни напасть на них, ни удрать. Давайте хоть продвинемся на всякий случай поближе к берегу. Теперь для нас берег желаннее, чем море. Одни начали заделывать пробоины, другие взялись за весла. Так прошло с полчаса.
А потом снова затарахтел мотор, и сражение началось опять…
Занятые своим делом, обе стороны совсем забыли о третьей силе, которая лишь выжидала минуту, чтобы вмешаться в борьбу. Заметили ее только тогда, когда загремел гром и хлынул ливень. Гроза была настолько сильной, что люди поневоле прекратили перестрелку.
Половину горизонта охватили черные тучи, клубившиеся, как дым. В этом страшном хаосе беспрерывно сверкали молнии, из туч, как занавес, спускалась к морю серая дождевая стена, а под ней пенилось и яростно кипело море.
Жуткая стена быстро приближалась. Впереди нее, как разведчики, неслась отара «барашков»
[32]
.
Еще минута — и шквал проглотил оба суденышка…
* * *
Часа через полтора выглянуло солнце, и все вокруг опять приняло прежний вид. Только океан продолжал тяжело дышать, будто усталый борец.
Враждебных лодок уже не было видно: их примирила природа. Лишь в одном месте то высунется из воды голова, то опять исчезнет: сразу видно, что пловцу приходит конец. Чуть подальше барахтаются в волнах еще два человека — хватаются друг за друга, борются, стараясь расцепиться. Это — сильнейшие из команды катера, но и их силы иссякают, и они скоро пойдут ко дну…
Великолепный катер, с мотором и прочими железными частями, не выдержал бури, погиб, а вот простая деревянная лодка, кажется, все еще чернеет… Да, это она, только перевернутая вверх дном. Горб ее днища колышется на волнах, будто спина кита.
Рядом с ней головы: одна… две… три… все четыре!
Пловцы едва шевелятся, но движения их спокойны и уверенны. Кажется, будто люди не борются за свою жизнь, а просто отдыхают. Впрочем, так и есть: предвидя такой исход, они привязали к бортам лодки веревки, а когда лодку перевернуло, этими веревками прикрепили себя к ней.
— Где же наши преследователи? — первым заговорил Салул, когда шквал пронесся мимо.
