– Добро. А что с неистовыми лютичами?
– По-прежнему люто бьются с другим объединением
славянских племен – бодричами. Зато Германия, помогая то одним, то другим,
постепенно захватывает их земли. Резко возросло влияние среди всего
прибалтийского славянства центра Ретры! По всему Поморью. Это всеславянский
культовый центр…
Как он и ожидал, Бенедикт сразу насторожился.
– Еще одна попытка объединения?
– На этот раз с их божеством получилось. На очереди –
объединение враждующих племен. К счастью, их силы равны, битва длится уже лет
двести… Надо успеть, ваше преосвященство.
Бенедикт посерел лицом. Щеки сразу обвисли, он сгорбился еще
больше. Появление всеславянского божества нарушит хрупкое преимущество сил
Рима! В Польше и Чехии тоже славяне, еще могут сбросить чужую для них веру
Христа. Тем более что о ней знают пока что князь да бояре, а простой народ еще
молится своим древним богам. А там и Германия, что мечтает сбросить тяжелую
руку Рима, попытается вывернуться!
– Что сделал Мешко?
– Вступил в союз с германским императором, ударили на
лютичей с двух сторон. Те сейчас вынуждены сражаться на севере и западе, а тут
еще на помощь христианским властителям пришел венгерский король Стефан Первый.
Увы, язычники все еще сильны и свирепы. Даже кое-где потеснили христианских
королей.
– Им никто не помогает?
– Подозревают малую помощь со стороны Руси. Однако вряд
ли, Русь слишком далека.
– Надеюсь… А Чехия? Впрочем, в Чехии вера Христа
укрепилась давно. Болеславу Чешскому языческий бог не так страшен. Он остался в
стороне, так ведь?
– Истинно так, – подтвердил епископ, досадуя на
проницательность престарелого папы, что в душах далеких северных королей читал
как в раскрытой книге.
Вошел монах. На серебряном подносе держал кубки с освежающим
напитком. Бенедикт рассеянно отхлебнул, не чувствуя вкуса.
– А что у восточных славян?
– После того как на Руси погиб язычник и свирепый воин
Святослав, великий князь, то в Киеве, столице восточнославянских племен, княжит
его сын Ярополк. Он христианин и, самое главное, принял крещение из рук нашего
священника!
– Кто священник? – быстро спросил Бенедикт.
– Патер Вайт. Знающий сын ордена бенедиктинцев.
Бенедикт VII мгновение раздумывал, сказал сожалеюще:
– Была допущена ошибка… Мы давно могли насадить на Руси
христианство. Княгиня Ольга после плохого приема в Константинополе отвернулась
от них. Более того, она посылала посольство к германскому императору с просьбой
дать Руси веру Христа и прислать епископа! Но Оттон Первый, вообще-то
религиозный фанатик, тут медлил непростительно. Русское посольство больше года
ждало при его дворе! А епископа все не мог назначить. Было утеряно еще много
драгоценного времени, пока отыскали кандидата – монаха Либуция. Для этой цели
его и посвятили в епископы для Руси. Но и этот лодырь, став епископом, все
тянул с отъездом, предавался пьянству и блуду, пока не заболел и не околел…
Епископ кивал под мерные слова Бенедикта, который просто
размышлял вслух, вспоминая и перебирая упущенные возможности. После смерти
Либуция прошел еще год, пока определился другой кандидат – Адальберт из
братства монастыря Святого Максимина, но и тот не спешил с отъездом…
Впрочем, Адальберта понять можно. В Константинополе
скончался русофоб Константин VII, которой так плохо принял княгиню Ольгу, и
воцарился Роман II, который тут же постарался загладить дурость своего
предшественника. Между Константинополем и Русью отношения изменились к лучшему.
Русь снова заколебалась, готовая примкнуть к любому из миров: Риму или
Константинополю…
– Адальберт все же выехал, – напомнил Бенедикт
тяжело, – но слишком поздно. А Господь показывает, как важно не
опаздывать! Случилось то, чего никто не ожидал. Адальберт был готов к проискам
Константинополя, сопротивлению его сторонников, борьбе за крещение всей Руси,
но нашу дочь княгиню Ольгу отстранили от власти, победу одержало язычество!
Епископ напомнил почтительно:
– Адальберт был чересчур груб. Он навязывал нашу веру
на Руси слишком жестко…
– Это в его характере, – согласился Бенедикт
сокрушенно. – Но это искупается его пламенной верой. Слушай, брат Мартин!
Ты не должен повторить его ошибки. Поедешь на Русь к Ярополку ты. Отбудешь
немедленно. Ярополк – католик, но это лишь половина дела. Нужно помочь ему окрестить
всю Русь!
Епископ побледнел, словно уже оказался среди снежных
просторов Руси.
– Боюсь северных варваров…
– Не трусь. Мученический венец там заработать непросто.
Русы по своей природе воинственны и свирепы, но славянское окружение уже
смягчило их нрав. А сами боги славян без ревности приемлют других богов. Надо
только выказывать уважение вере русов и славян.
Епископ отшатнулся:
– Но как я тогда смогу?
– Ты ж не Адальберт с его прямотой и невежеством? Умей
доказывать преимущество веры в Христа.
– Это непросто, – пробормотал епископ в
затруднении. – По Руси немало бродит проповедников из Константинополя! Эти
хитрые греки умеют вести сладкие речи, щеголять ученостью. Нам с ними тягаться
в коварстве трудно.
– А надо. Боюсь, русы станут склоняться на сторону
Царьграда. Но есть и еще более грозная опасность!
– Какая?
– Быстро растет влияние сарацинской веры.
– Я выеду завтра же утром, – решительно сказал
епископ.
– Через неделю, – уточнил Бенедикт. – Дадим в
помощь священников, мощи святых, реликвии, книги. И – во славу Христа!
Глава 2
Под ярким весенним солнцем через северный лес двигалось
пешее войско варягов. Прошлым летом здесь была дорога, так уверяют проводники,
но после осенних дождей, лютой зимы и весеннего половодья дороги приходится не
только торить заново, но и разведывать. Завалы и буреломы, ощерившиеся к небу
выворотни расположились на месте прошлогодних дорог так, будто их туда бросили
с начала времен.
Владимир с Ингельдом и проводником шли впереди. Местный
охотник смотрел на норманнов с великим удивлением. Жизнь прожил, но не знал,
что есть люди, говорящие на другом языке. Не знал он, как выяснил Владимир, что
на свете есть кони – звери, похожие на безрогих лосей, но люди наловчились на
них ездить и возить тяжести, не знал о коровах, что не убегают, живут бок о бок
с людьми, у коров люди берут молоко, сметану, сыр, масло… Охотник стал
допытываться, что такое сыр и масло, после чего Владимир подумал лишь, что
откуда здесь коню взяться – двух шагов не пройдет по завалам да буреломам. Это
человек живет везде…
По ночам землю подмораживало, но с утра весеннее солнце уже
нагревало головы и спины. Конунг в последний момент расщедрился: вместо пяти
тысяч человек дал восемь. Викинги хоть и видели коней, но верховой езды не
знали, от коней шарахались, зато в пешем переходе через лес показали себя так
же хорошо, как умели выказывать в бою.
