– Из вашего окна ночью выбросили обезглавленный труп.
Отпираться бесполезно, это видели трое граждан, которым здесь доверяют.
Владимир лихорадочно думал, наконец выпалил горячо:
– Что вы, кто станет отпираться? Наоборот, у нас в
комнате вы найдете еще один труп!
Стражи насторожились, зашли с двух сторон. Старший смотрел
пристально:
– Я обязан вас арестовать в любом случае до выяснения.
Но вы можете помочь признанием. За это вас повесят на самом высоком дереве.
– Вот спасибо, – пробормотал Владимир. – А
если не признаемся?
– Тогда на низком, – пояснил страж любезно, –
чтобы скрести землю ногами долго!
– Признаюсь, – воскликнул Владимир. – Двое
грабителей влезли ночью и пытались нас зарезать! Мы едва сумели спасти свою
жизнь…
– Лишив жизни их самих, – кивнул страж. – Но
здесь что-то не вяжется. На этом постоялом дворе есть богатые торговцы, знатные
люди. Этериоты все ж не настолько богаты, чтобы так рисковать. А защищаются они
лучше купцов…
Он кивнул одному из стражей. Тот исчез, вскоре вернулся с
расстроенным Олафом.
– Все верно, – подтвердил страж. – Там еще
один труп и голова того, что выпал из их окна.
Их крепко подхватили под локти. Владимир кивнул Олафу, чтобы
не противился. Под взглядами зевак их препроводили в городскую тюрьму. Олаф
зябко передергивал плечами. Глядя на его лицо, Владимир подумал, что отважного
викинга волнует не столько тюрьма, сколько внезапный провал в памяти.
Их привели прямо к префекту городка. Тот выслушал стража,
сказал, пристально глядя на ипаспистов:
– Как вы объясните, что напали именно на вас? Других не
тронули! Там были и побогаче. Намного богаче.
Владимир сказал лицемерно:
– Напились, наверное. Здесь жрут вино как свиньи, от
вина все беды. Зря здесь не приняли веру Мухаммеда. Вот и перепутали окна.
Олаф съежился, выглядел совсем несчастным. Префект кивнул:
– Перепутали окна? Но рядом богатых купцов не было.
Разве что на другой стороне дома!
– Когда человек пьян, – возразил Владимир, он
бросил взгляд на жалобного друга, – то с ним и не то еще может случиться!
Верно, Олаф?
Олаф вздрогнул, сказал жалким голосом:
– Да-да, всякое…
Префект хлопнул ладонью по столу:
– К сожалению, я должен вас арестовать. До выяснения
всех обстоятельств. Возможно, это были в самом деле неопытные грабители. Но
здесь могло быть нечто иное… Вплоть до заговора против Божественной особы
базилевса!
Олаф сидел, свесив голову едва ли не до коленей. Владимир
сказал быстро:
– Вы правы. Все надо выяснить. Я хочу помочь вам узнать
как можно быстрее. Вы оставьте здесь моего друга, в залог, а я пойду в город и
попытаюсь тоже что-то узнать. Получится у меня или не получится, к вечеру я
вернусь.
Префект смотрел пристально, в голосе было недоверие:
– А откуда я знаю, что ты не сбежишь?
Владимир сделал вид, что обиделся:
– И оставлю друга? Не говоря уже о том, что ипасписты
так не поступают, но он все равно отсюда вскоре выйдет… и что тогда мне скажет?
Префект подумал, кивнул:
– Последнее меня убеждает больше, чем уверения в
благородстве наемных воинов. Я позволю тебе отлучиться до захода солнца. Если
не вернешься, то… это будет признанием вины. И тогда я брошу твоего друга в
самый жуткий застенок!
Олаф позеленел, пробормотал:
– А может быть, лучше посидишь ты, а я до вечера…
– Разоришь владельцев винных подвалов? – закончил
за него Владимир.
Префект посмотрел на них внимательно, сказал со вздохом:
– Иди ты, черный… Сойдешь за грека. Да и яда в тебе
больше. И хитрости.
– Это точно, – согласился Олаф, – и свинства!
А уж коварства…
Владимир отступил, поднял руку в прощании, предупредил:
– Лучше бы отпустить и его! Он жрет как крокодил. Он
разорит империю!
Олафа уже уводили два тюремщика. Один оглядел крупного
викинга с головы до ног:
– Гм… Ну, разве что свиней нашего хозяина…
Олаф простонал, лицо его позеленело. Владимир крикнул
вдогонку:
– И старайся не храпеть, как ты умеешь. Стены здесь
ветхие.
– Я буду тыкать его копьем под ребра, – вызвался
тюремщик услужливо. – Я ему вовсе не дам спать.
Глава 41
Он спросил у крестьян, собирающих плоды с деревьев, чей этот
роскошный сад. Ему ответили, что это владения Могуты. Потом он встретил стадо
коров, затем дорогу перегородило море овец – и опять же это все принадлежало
Могуте. А когда вдали появился и начал увеличиваться в размерах роскошный и
огромный дом, Владимир уже не сомневался, кто его владелец.
Роскошная вилла Могуты была обнесена невысоким забором. С
седла был виден богатый сад. Широкие аллеи к дому были усажены по бокам
цветами. Виднелся даже небольшой фонтан, вода из него бежала в овальный прудик,
по краям выложенный мраморными плитами.
Владимир, не слезая с седла, постучал рукоятью меча в
ворота. Ему пришлось стучать трижды, прежде чем послышались шаркающие шаги.
Однако в окошке показался не старик, а молодой крепкий парень, но с ленивым
грубым лицом.
– Чего лупишь, как баран в забор? – сказал он
раздраженно.
– Мне нужен Могута, – ответил Владимир.
– Мало ли кому нужен, – проворчал парень. –
Он никого не принимает.
– Сейчас?
– И сейчас, и вообще.
Он сделал движение закрыть окошко, но Владимир молниеносно просунул
руку, схватил за горло, с силой ударил лицом о ворота. Тот отшатнулся и упал, а
Владимир, торопливо пошарив в поисках засова, нащупал продолговатую железку,
потащил в сторону. Звякнуло, он послал коня корпусом вперед, створки
распахнулись.
Парень уже поднимался с земли. Он был еще крепче, чем
Владимир определил через окошко, в глазах было обещание скорой смерти. Его рука
метнулась к левому боку, к сабле. Владимир соскочил на землю, его кулак послал
невежу снова на землю.
Тот пытался подняться, Владимир ударил сапогом в лицо. Тот
падал и снова делал попытки встать, но тяжелые сапоги били, переворачивали в
сухую горячую пыль, опрокидывали снова и снова, пока тот не завалился навзничь
и не остался так, разбросав руки. Кровь текла изо рта, ноздрей и даже из ушей.
Владимир удовлетворенно бросил поводья на шею мраморной
статуи, взбежал на крыльцо и ногой распахнул дверь. В коридоре попались
служанки, с визгом разбежались. Он пошел быстро во внутренние покои. Из дверей
по коридору выглядывали испуганные лица.
