— Я все понял, миссис Сантанджело.
— Рада это слышать.
— Честно говоря, я так и подумал, что это какое-то недоразумение. Всем известно, сколько души вы вложили в это строительство. Я был уверен, что вы не продадите отель ни за какие деньги.
— Не продам. За все сокровища мира.
— Хорошо, что все разъяснилось. Приятного вам дня, миссис Сантанджело.
— И тебе того же, Джеффри.
— У нас в Нью-Йорке, вообще-то, дождь…
— Не хотелось тебя расстраивать, но у нас в Лос-Анджелесе стоит чудная погода, — сказала Лаки, любуясь раскинувшимся перед ней голубым океаном и безоблачным небом.
— Ах, миссис Сантанджело, вы всегда знаете, как заставить меня завидовать вам черной завистью.
— Ты же юрист, Джеффри, — улыбнулась Лаки. — Юристам полагается сохранять хладнокровие.
— Ну, если вы так считаете…
— В любом случае ты же прилетишь в Вегас в пятницу на собрание акционеров, — добавила Лаки. — Тогда и насладишься солнышком.
— Солнышком? В конференц-зале? — сухо уточнил Джеффри.
— Можешь остаться на все выходные. Я устраиваю вечеринку в честь дня рождения Макс. Думаю, ты приятно проведешь время.
— Ну, может быть…
— Не может быть, а оставайся. Можешь захватить с собой жену.
— Мы разводимся.
— Тогда подружку.
— У меня нет подружки.
— О’кей, о’кей, Джеффри, подробности твоей личной жизни меня не касаются. Но если ты все-таки решишь остаться в Вегасе, дай знать моему секретарю. Он позаботится, чтобы ты ни в чем не нуждался.
Дав отбой, Лаки невольно подумала о том, что день начался как-то не так. Кому могло прийти в голову, что она продает «Ключи»? Отель был ее главным достижением, ее главным успехом в жизни, и она не отдаст его никому.
Никому и никогда.
* * *
Бобби встал рано и уехал еще до того, как проснулась Денвер. В Вегасе у него были назначены важные переговоры с русскими инвесторами, которые, если верить его близкому другу и партнеру Эм-Джею, почти созрели для того, чтобы вложить крупные суммы в филиалы «Настроения» в Лос-Анджелесе и Майами. Нужно было сделать последнее усилие, и Бобби решил показать русским свой лас-вегасский клуб. Иметь дело с этими мрачными, подозрительными типами было нелегко, зато у них было достаточно денег, чтобы Бобби мог оборудовать свои филиалы именно так, как ему хотелось.
После переговоров с русскими Бобби предстояло срочно лететь в Нью-Йорк, где он запланировал еще несколько встреч, а потом — возвращаться в Лос-Анджелес за Денвер. Оттуда они вместе отправятся в «Ключи», где проведут романтический уик-энд и заодно побывают на вечеринке в честь восемнадцатилетия Макс.
Задумавшись о Денвер, Бобби поймал себя на том, что за короткое время их отношения стали гораздо более глубокими и серьезными, чем он обычно себе позволял. Больше того, с каждым днем Денвер нравилась ему все сильнее. Она была такая… нормальная. Нормальная и умная — намного умнее всех девушек, с которыми он когда-либо встречался. Кроме того, Денвер была по-настоящему красивой, а ее чувство — искренним и горячим.
«Надо сделать так, — подумал Бобби, — чтобы в грядущий уик-энд Денвер побольше общалась с Лаки. Пусть узнают друг друга как можно лучше, чтобы впоследствии не возникло никаких недоразумений». Кроме того, Бобби хотелось, чтобы девушка, к которой он начал относиться настолько серьезно, понравилась матери. Он нарочно ничего не говорил Лаки о Денвер, решив, что мать должна сама понять, какая она замечательная. Вечеринка в честь Макс казалась Бобби превосходным предлогом, чтобы свести двух женщин вместе.
Потом, если все пройдет гладко — в чем Бобби, впрочем, ни секунды не сомневался, — он купит в Лос-Анджелесе дом, где они с Денвер могли бы поселиться. Ее нынешняя квартирка была для него маловата — Бобби привык к куда большему жизненному пространству. Пару раз он уже заговаривал об этом с Денвер, но она ответила, что думать о совместной жизни им пока еще рановато.
«Но ведь я же живу у тебя, когда приезжаю в Лос-Анджелес», — возразил Бобби.
«Не живешь, а просто останавливаешься, — поправила Денвер. — А это совсем не то же, что жить вместе».
Да, порой с ней бывало нелегко. Большинство девушек были бы на седьмом небе от счастья, предложи он им поселиться вместе в новом доме. Впрочем, значительная часть очарования Денвер как раз и заключалась в том, что она была совершенно не похожа на это самое «большинство», и это нравилось Бобби едва ли не больше всего.
И, продолжая размышлять в таком духе, он включил музыку погромче и выжал педаль газа, разгоняя свой серебристый «Ламборджини» до предельной скорости.
Бобби спешил в Вегас.
* * *
— Что-то я не очень понимаю, в чем твоя проблема, — сказала Денвер Кэролайн Гендерсон, слегка покачивая детскую коляску. Подруги сидели в саду небольшого дома Кэролайн, расположенного на тихой улочке позади супермаркета «Павильонс» в Западном Голливуде, пили кофе и разговаривали вполголоса, чтобы не разбудить ребенка. — Бобби — отличный парень, — добавила Кэролайн. — И слепому ясно, что он от тебя без ума.
— Ты думаешь? — спросила Денвер, делая глоток кофе.
— Я не думаю, я знаю, — ответила Кэролайн, отбрасывая назад упавшие на глаза светлые волосы. — Твой Бобби просто замечательный, к тому же он мне очень помог.
— Ты попала в очень сложное и опасное положение, — сказала Денвер и поставила полупустую чашку на шаткий садовый столик. — Тебя похитили и держали в заложниках, к тому же ты была беременна… Конечно, он помог. Кто угодно на его месте поступил бы так же.
— Но мне помог не кто угодно, а именно Бобби. Вы с ним спасли меня. И надо сказать, что вы появились как раз вовремя, иначе я не знаю, что бы со мной было. — Кэролайн говорила спокойным тоном, но вовсе не потому, что вспоминать прошлое ей было легко. Она тогда действительно едва не погибла.
— Без Бобби я бы не справилась, — сказала Денвер. — Он…
— Если бы не вы, я могла бы погибнуть. Или мой ребенок. — Кэролайн содрогнулась. Когда-то она работала в Вашингтоне — помощницей у сенатора Грегори Стоунмена. Между ними завязался бурный роман. Как и большинство женатых мужчин, сенатор клялся и божился, что бросит жену, хотя на самом деле ни о чем подобном даже не задумывался. Когда Кэролайн объявила ему о своей беременности, Грегори не на шутку испугался. Использовав свои связи в криминальной среде, он устроил похищение своей помощницы в надежде, что от страха и пережитого потрясения она потеряет ребенка. К счастью, этого не случилось — Бобби и Денвер вовремя нашли Кэролайн и доставили в больницу.
В больнице Кэролайн пролежала несколько дней. Оправившись, она переехала в Лос-Анджелес и там родила мальчика, которого назвала Энди. С сенатором Стоунменом Кэролайн поклялась никогда больше не видеться и не разговаривать. Он, впрочем, ее не разыскивал — после своего отъезда в Калифорнию она не имела о нем никаких известий, и это ее больше чем устраивало. Энди принадлежал только ей одной, и Кэролайн не собиралась подпускать сенатора к сыну и на пушечный выстрел.
