— Так точно, босс. — Дэнни шутливо взял под козырек.
— Бобби и Макс скажи, что мы увидимся за завтраком. И проследи, чтобы сегодня ни они, ни их друзья ни в чем не нуждались. Расходы я оплачу.
Дэнни снова кивнул. Он все отлично понял. Каждый раз, когда Ленни появлялся в отеле, Лаки выкраивала из своего невероятно насыщенного расписания несколько часов, чтобы побыть с мужем наедине. И это, как казалось Дэнни, было той главной причиной, делавшей их брак таким прочным и счастливым.
Никто и ничто, считала Лаки, не должно становиться между ней и ее любимым мужчиной.
Глава 29
Арман рвал и метал. До сих пор с ним еще никто — никто! — так не разговаривал. И тем более женщина. Неудивительно, что он был в ярости, от которой, казалось, раскалывается голова. Перед глазами Армана плавали багровые пятна, а к горлу подкатывала тошнота. О, с каким наслаждением он своими собственными руками разорвал бы эту наглую бабу на части!
Едва покинув конференц-зал, Арман обрушился на Фуада с бранью, словно тот был виноват в том, что переговоры ни к чему не привели.
— Я в рот имел эту поганую суку! — вопил он так громко, что на лбу его надулись синеватые вены. — И я в зад имел твоего отца, ублюдок! Свинья с ушами!
Фуад не знал точно, к кому относятся последние слова — к нему или к Лаки. Впрочем, это не имело значения. Он знал, что расстанется с Арманом, как только приведет в порядок свои дела, и не собирался менять решение. С него довольно. Скорей бы только вернуться в Нью-Йорк, а там — прощайте, мистер Джордан!..
Вот почему он ухитрился остаться спокойным под градом сыпавшихся на него ругательств и оскорблений и даже осмеливался возражать боссу. Разве он не предупреждал, что «Ключи» не продаются? На переговорах настоял сам Арман. Прочел ли босс досье на Лаки, которое собрали Фуад и его помощники? Не прочел, иначе бы он понял, что перед ним — не обычная женщина, которую можно запугать или соблазнить большими деньгами. Лаки Сантанджело была сродни природному катаклизму: она обладала огромной властью и влиянием и к тому же умела быть по-настоящему опасной — чтобы убедиться в этом, достаточно было ознакомиться всего с несколькими эпизодами из ее богатого событиями прошлого. Умная, сильная, волевая, она производила впечатление человека, способного добиться всего, чего только пожелает. Кроме того, Лаки была очень красива. На Фуада, во всяком случае, ее внешний вид и умение держаться произвели неизгладимое впечатление.
— Что будем делать дальше? — спросил он, когда Арман перестал наконец орать и сыпать проклятиями. — Может, заказать билеты до Нью-Йорка?
— Билеты? — прорычал Арман, сжимая кулаки. — Зачем? Ты думаешь, я сдался? Думаешь, я уеду, не получив того, что хочу?!
Фуад слегка пожал плечами. Он не понимал, почему Арман продолжает считать, будто сумеет завладеть отелем, который, как ему недвусмысленно указали, не будет продан ни при каких обстоятельствах. Как опытный бизнесмен, босс должен был уже догадаться, что ни дипломатические ухищрения, ни самые щедрые финансовые посулы не помогут ему добиться своего — особенно после открытого столкновения с Лаки. Арман наверняка это понимал, но продолжал вести себя словно избалованный ребенок, требующий достать ему луну с неба. Как можно уважать такого человека? Лаки Сантанджело и ее юрисконсульт наверняка смеются над ними за закрытыми дверями конференц-зала. Арман превратил переговоры в фарс, а заодно и сделал предметом насмешек и себя, и «Джордан девелопментс».
— Она не продаст свой любимый отель, Арман, — терпеливо повторил Фуад. — Ты же сам слышал — «Ключи» не продаются.
— Да пошла она… куда подальше! — прошипел Арман. — Мне нужен этот отель, так что заруби себе на носу: мы никуда не уедем, пока «Ключи» не будут моими.
* * *
Сидя у бассейна в отеле «Кавендиш», Пегги наслаждалась неспешным завтраком. С утра она позвонила сыну, чтобы спросить, не хочет ли он к ней присоединиться, но ни мобильный Армана, ни телефон в его номере не отвечали. Пегги, впрочем, не особенно расстраивалась. Она была уверена, что ею наверняка кто-нибудь заинтересуется. Кто-нибудь да клюнет на привлекательную женщину в широкой соломенной шляпе и в темных очках от «Шанель», которая сидит за столиком в одиночестве. Сейчас, правда, было еще рановато — возле бассейна появлялись только парочки и семьи с детьми. Холостяки и серьезные искатели приключений подтянутся позднее, но Пегги могла и подождать.
Заметив за ближайшим столиком мужчину в пестрой гавайской рубашке, который не мог оторвать от нее похотливого взгляда, Пегги только усмехнулась. Запах секса она чувствовала за милю, но в данном случае все перспективы намертво перекрывались наличием жены, которая сидела к ней спиной. Кресло из тонких металлических трубок прогибалось чуть не до земли — комплекцией женщина напоминала бегемота. «В другой раз, красавчик, — мысленно ответила Пегги на безмолвный призыв. — Когда ты приедешь в Вегас один. Или овдовеешь».
Тут она снова улыбнулась. С каждым часом Вегас нравился ей все больше и больше. Попав сюда, Пегги словно вернулась в собственную юность — в те роскошные времена, когда она была самой желанной и самой востребованной девушкой в городе. Ее фигура и ярко-рыжие волосы произвели в тогдашнем Вегасе настоящий фурор. Мужчины ходили за ней табунами, оспаривая друг у друга право хотя бы прикоснуться к ее гладкой белой коже или погладить идеальной формы колено. Да, тогда многие подпали под ее чары, и теперь Пегги вспоминала об этом с удовольствием.
Неожиданная встреча с Джино Сантанджело потрясла ее. Она считала, что он давно умер, но он был жив и выглядел очень даже неплохо, хотя сейчас ему должно было быть… Пегги быстро подсчитала в уме: если в ту ночь, когда они были вместе, ему уже было около пятидесяти, значит… Да, сейчас ему за девяносто, но сохранился Джино просто на диво хорошо. Интересно было бы знать, что стало с той яростной сексуальной энергией, которой он поразил ее в их единственную ночь? Исчезла ли она с возрастом или что-то осталось?..
Тогда Пегги было всего восемнадцать, однако она считала себя весьма искушенной в вопросах секса. Но Джино Сантанджело нисколько не походил на ее предыдущих любовников. Он продемонстрировал ей, что такое настоящий секс — секс с большой буквы.
* * *
Лас-Вегас, 1968
Пегги Линдквист и Джо Пискарелли были потрясающей парой. Она — редкая красавица, он тоже не подкачал. Узкобедрый, широкоплечий, с тонкими чертами смуглого лица, Джо напоминал молодую кинозвезду в роли классического гангстера. Собственно говоря, он и был гангстером — в городе Джо пользовался авторитетом человека ловкого, удачливого и безжалостного. К несчастью, отношения между ними оставляли желать лучшего из-за вспышек ревности, причем с обеих сторон. Джо было чуть за тридцать, и он, разумеется, время даром не терял, поэтому куда бы они с Пегги ни отправились, повсюду натыкались на его бывших девушек — «одноразовых», «двухразовых» и прочих. Сама Пегги утверждала, что до Джо она встречалась только с одним человеком — со своим школьным бойфрендом. Это, разумеется, была ложь, но, поскольку в Вегасе Пегги появилась недавно, Джо не мог уличить ее в обмане.
