У врача она провела примерно час. Ее гинеколог была очень милой и полна искреннего сочувствия. Она обсудила с Эйприл медицинские варианты и для принятия окончательного решения предложила провести еще одну консультацию. Как женщине, ей была предельно понятна вся сложность ситуации, в какой оказалась ее пациентка.
Эйприл объяснила, что почти не знает отца будущего ребенка и они не поддерживают никаких отношений. Это была короткая, ни к чему не обязывающая связь на одну ночь, к тому же под воздействием выпитого в немалом количестве вина. Так детей не заводят, да она и не хотела ребенка и в ближайшее время даже не планировала. Врач поняла и это и объяснила ей процедуру аборта. Вместе они произвели требуемые подсчеты. Выходило, что Эйприл на десятой неделе беременности. А чтобы в этом окончательно убедиться, врач предложила сделать УЗИ. Это была стандартная процедура для женщин на данном сроке беременности. Эйприл согласилась, тем более что аппарат для ультразвукового исследования находился здесь же, в кабинете врача.
Медсестра провела ее в тускло освещенную комнату, дала выпить три стакана воды, попросила подождать двадцать минут, не велела ходить в туалет и предложила надеть халат. После того как Эйприл легла на стол, ассистентка смазала ей гелем живот и включила аппарат. И тогда она увидела его — крошечное создание, притаившееся глубоко внутри ее тела. У него были очертания ребенка, и хотя это было практически неопределенное крохотное существо, у него уже стучало сердце. Ассистентка сообщила, что с плодом все в порядке и даже показала где головка, а где попка, как она выразилась, а также пока еще плохо различимые стебельки, которые позднее превратятся в ручки и ножки. Это был ребенок, не представление о нем и не ошибка, а настоящее живое существо, которому дали жизнь она и совершенно посторонний ей мужчина. У него есть не только сердце, но, может быть, и душа, и сознание. Эйприл, как зачарованная, не сводила с экрана глаз. Ее стало немного подташнивать, а на глаза навернулись слезы. Никогда еще не чувствовала она себя такой потерянной и одинокой и в то же время никогда не ощущала такой близости к кому-то. Ее накрыла настоящая лавина самых противоречивых чувств. Она оказалась не готова к тому, что увидела. Картинка на экране монитора начисто разрушила доводы, которыми она убеждала себя всю эту неделю.
— Все прекрасно, — произнесла ассистентка и ободряюще погладила Эйприл по руке, после чего протянула ей распечатку картинки на экране. Держа снимок в руке, Эйприл вернулась в кабинет врача.
— Я, пожалуй, его сохраню, — сообщила она чуть охрипшим голосом и опустилась на стул напротив врача.
— Вы уверены? — спросила гинеколог, и Эйприл утвердительно кивнула.
— Я уверена, что как-нибудь справлюсь. — Нет, она не может избавиться от будущего ребенка. Не может и не хочет.
— Тогда увидимся с вами через месяц, — с улыбкой сказала врач, когда ее пациентка встала. — Если передумаете, пожалуйста, дайте мне знать. Мы успеем что-нибудь предпринять, если вы все-таки захотите прервать беременность, правда, запас времени крайне ограничен.
Эйприл же теперь думала не о беременности, а о будущем ребенке, которого она увидела на экране монитора. И хотя это было отнюдь не то, что ей в данный момент хотелось бы, но она беременна, причем вот уже два месяца, и от этого никуда не деться. Ребенок появится на свет в июне. В назначенный срок у нее будет ее собственный ребенок. Эйприл не помнила, как вышла из кабинета врача. Решение принято, и теперь она ни за что не передумает.
Поймав такси, Эйприл вернулась домой и позвонила матери.
— Я оставляю его, — негромко произнесла она в трубку. Валери все еще была на работе.
— Что оставляешь, дорогая? — Мать только что пришла с совещания, и ее голова была занята тысячью других вещей. — О господи! — произнесла она, прежде чем Эйприл успела ответить на ее вопрос. — Это точно? Ты уверена, что тебе это нужно?
Валери перспектива стать бабушкой не слишком обрадовала, и Эйприл поняла это по ее голосу.
— Я видела его на экране, когда мне делали УЗИ, мам. Он похож на человечка. Я не смогу это сделать. Я хочу оставить его, — произнеся эти слова, она расплакалась. Валери тут же последовала ее примеру.
— Ты скажешь отцу ребенка? — спросила она.
— Пока не решила. Знаю лишь то, что сохраню его. Обо всем остальном я подумаю потом.
— Правильно, — твердо сказала Валери. — Если тебе что-нибудь понадобится, сразу звони мне. Слава богу, что тебя не тошнит. Когда я была беременна тобой, меня буквально выворачивало наизнанку.
Это было не то решение, которое, как она надеялась, примет Эйприл. С другой стороны, Валери была готова ко всему, в том числе помочь дочери, если в этом возникнет необходимость.
— Ты полностью уверена?
— Уверена, — решительно ответила Эйприл.
— И когда это случится? — с ноткой испуга в голосе уточнила Валери.
— В июне, — ответила ей дочь и впервые за целую неделю улыбнулась.
— Должна признаться, — сказала Валери, все еще потрясенная этим известием, — что, по-моему, это перебор: с разницей в несколько дней дождаться шестидесяти лет и узнать, что стану бабушкой.
Валери пыталась держать марку. Неделя и впрямь выдалась такая, что не позавидуешь, но и для Эйприл она тоже была нелегкой. Судьба преподнесла ей на тридцатилетие неожиданный подарок. Оставалось лишь надеяться, что случившееся не обернется для ее дочери неподъемным бременем забот. В том, что ей будет нелегко, сомневаться не приходилось. Эйприл придется и дальше вести дела, связанные с рестораном, а Валери прекрасно понимала, что значил для дочери ресторан. Ради своего детища Эйприл на четыре года отказалась от личной жизни и вот теперь неожиданно будет вынуждена воспитывать ребенка. Причем без всякой помощи со стороны мужчины. Отнюдь не этого желала для дочери Валери.
— Мне было столько же лет, когда родилась ты, — задумчиво проговорила она. — Но рядом со мной был твой отец, а он очень любил тебя.
— Я все хорошенько обдумаю, мам. Но ведь другие женщины как-то справляются. Так что это не конец света. — И может быть — может быть, — это станет для нее началом новой жизни. Она стойкая женщина и постарается сделать все, что в ее силах, чтобы заниматься и рестораном, и ребенком. По крайней мере, вначале она может брать малыша с собой в ресторан. Кроме того, существует такая вещь, как детский сад. Другие матери-одиночки ведь как-то справляются, сказала себе Эйприл. Она тоже справится.
Затем она позвонила Элен, чтобы сообщить, что решила оставить ребенка. Та искренне обрадовалась этому известию и пообещала поделиться одеждой для новорожденного, кроваткой и ходунками. Положив телефонную трубку, Эйприл ощутила большую уверенность. Внезапно до нее дошло, что будущее уже не пугает ее так, как раньше. Однако поспешила напомнить себе, что следует делать лишь по шагу за один раз.
Ей все еще предстояло решить, расскажет ли она обо всем Майку Стейнману. Может, стоит, но она пока еще к этому не готова. Ей прежде придется самой свыкнуться с этой мыслью. А вообще привыкать придется ко многому. После разговора с Элен она принялась рассматривать снимок УЗИ. Изображение по-прежнему казалось ей слегка нереальным. Повертев фото в руках, она положила его в ящик стола, надела передник и сабо и спустилась в кухню. Теперь ее лицо светилось улыбкой. Ее подчиненные облегченно вздохнули, видя перед собой прежнюю Эйприл. Ей было тревожно и радостно одновременно. Всю ночь она повторяла себе, что у нее остается семь месяцев, чтобы решить, как жить дальше.
