Перед уходом он попросил доложить князю о себе, собрал всю
волю в кулак, а когда дворецкий распахнул перед ним дверь, шагнул вперед, глядя
чисто и преданно, вытянувшись и выпячивая грудь.
Князь отложил бумаги, поднялся навстречу, разводя руки для
объятия:
– Милый Саша, я начал скучать по тебе, едва ты ступил за
дверь кабинета! Садись, я велю подать кофий со сливками…
Александр поклонился:
– Благодарствую. Я пришел откланяться… а еще –
просить вас руки вашей дочери.
Князь, не останавливаясь, как шел с раскинутыми руками, так
и обнял Александра. На лице старого вельможи не отразилось ни малейшего
удивления. Скорее Александр прочел в нем нескрываемое удовольствие. Князь
отечески расцеловал молодого офицера, отстранил на вытянутые руки, всмотрелся в
юное лицо:
– Я надеялся, что ты это скажешь. Кэт без ума от тебя,
меня даже оторопь берет. В наших краях редко по любви выходят, а чтоб по
такой неистовой… об этом в нашем роду… теперь и в твоем, будут из поколения в
поколение рассказывать!
– Значит, вы не против?
– Не против, еще как не против! Да и матушка возликует. Мы
очень любим Кэт и хотим, чтобы она была счастлива. А если ее желание совпадает
с нашим, то разве бывает родительская радость выше?
Он позвонил в колокольчик, велел сообщить княгине, что они
будут в парадной зале. На Александра посматривал отечески, много не
расспрашивал, выгодно отличаясь от отца Оксаны. Александр терялся в догадках,
не думал, что разговор может получиться таким быстрым и легким. Или же князь
уже получил о нем все-все сведения, знает все. А что о нем знать? Его
жизнь может поместиться на половинке листа бумаги. Родился, учился,
только-только начал службу. Нет ни богатых земель, ни роскошных дворцов, ни
имений. Тогда странно, что князь с такой легкостью выслушал его… С другой
стороны, он настолько богат и знатен, что нет необходимости родниться
обязательно с богатыми и знатными. Его земель и деревень хватит на сто
генералов.
Сердце его стучало учащенно. В алькове уже было пусто,
но когда Александр проходил с князем мимо, ноздри уловили едва слышный запах
знакомых духов.
Они едва успели сесть в большой гостиной, как дверь
распахнулась, дворецкий пропустил вперед женщину. Александр мгновенно увидел в
ней мать Кэт и жену князя. У нее были глаза Кэт, все еще блестящие и
полные жизни, а на князя она была похожа больше, чем родная сестра. Такое
бывает в провинции, где женятся и выходят замуж по любви, живут и мире и согласии
всю жизнь, спят в одной постели, что в высшем свете считается непристойностью,
делятся горем и радостью, вместе растят детей и строят свое будущее. Такие
семьи Александр часто видел в казачьих семьях дома на Сечи, но почти не
встречал в деловом Санкт-Петербурге.
– Это и есть тот самый герой, – сказала она ласковым
голосом. – Саша, вы должны были показаться раньше!
В ее теплом материнском голосе звучал упрек. Александр
развел руками:
– Простите меня великодушно, но я не счел свой поступок
чем-то необычным.
– Необычным? Вы дрались один против… против всей шайки!
Он опять развел руками, подумал, что слишком часто это
делает, это выглядит глупо, сказал уже тверже:
– Мне уже приходилось сражаться одному.
– Но вы спасли мою дочь от ужасных разбойников!
Александр снова развел руками, рассердился на себя за этот
жест. Князь пришел на помощь:
– Матушка, он прибыл из земли, где пьют из шелома, а
кормятся с острия копья. Там война идет уже тысячу лет! Он владеет саблей и
пистолем так же привычно, как мы вилкой и ложкой. Но молодой человек не огрубел
душой, он наиболее прилежен в учебе и показал себя лучше других кадетов во всех
отношениях!..
И это прочел, понял Александр. Конечно, разве кто
откажет могущественному князю заглянуть в государственные бумаги? Возможно,
если бы их что-то не удовлетворило в его послужном списке, то не пригласили бы
в этот дом. Послали бы с дворецким рубль на выпивку… ну, пусть не рубль, что-то
подбросили бы, чтобы не чувствовать себя в долгу перед простым казаком, но все
же так близко, как сейчас, общаться бы не стали.
– У вас очень хорошее лицо, – сказала княгиня
задумчиво.
Князь сказал весело:
– Матушка, а ты знаешь, зачем явился этот молодец? Хочет
увести от нас нашу Кэт!
Ясные глаза княгини обратились на молодого офицера. После
паузы промолвила все тем же теплым голосом:
– Полагаю, надо бы пригласить и нашу дочь…
Князь дернул за шелковый шнур. Прозвучал гонг, явился
дворецкий. Выслушал, поклонился, попятился, а через некоторое время открыл
дверь перед Кэт. Она часто дышала, словно бежала вверх по высокой лестнице,
щечки разрумянились, глаза блестели.
Князь сказал с легкой усмешкой:
– Я знаю надежное средство против любви с первого
взгляда.
– Какое? – спросил Александр невольно.
– Взглянуть второй раз.
Александр обратил взор на Кэт. Она была так божественно
прекрасна, что у него перехватило сердце. Она смотрела с надеждой, кулачки
прижимала к груди, словно боялась, что второй взгляд его разочарует и он от нее
откажется.
– После второго взгляда я в самом деле бросился бы на сотню
разбойников, – признался он. – А после третьего… я не знаю, на
что я способен после третьего взгляда. Мне кажется, чем больше я буду смотреть
на вашу дочь, тем больше буду любить ее и заботиться о ней.
Князь и княгиня переглянулись. Александру показалось, что в
их взглядах промелькнуло одобрение. Кэт подбежала к нему, ухватила за руку.
Вместе опустились перед родителями на колени. Кэт сказала умоляюще:
– Маменька, папенька!.. Моя кузина моложе меня на два
месяца, но уже вышла замуж, а вы все еще считаете меня ребенком! Я тоже
прошу вас, сжальтесь над нами!
Князь сказал ласково:
– Встань, дитя мое. И ты, храбрый юноша. Кэт, нам очень
не хочется отпускать тебя из родительского дома, ты наше сердце… но лучше
сейчас, с этим достойным всяческих похвал молодым офицером, чем с каким-либо
пустоголовым щеголем, коих так много вокруг тебя вьется.
Он расцеловал их по очереди, затем их целовала княгиня.
В ее глазах блестели слезы. Они с Кэт поплакали, обнявшись, а князь сказал
уже деловито:
– Знакомство ваше было быстрым, так что помолвка по обычаю
должна быть долгой. Чтобы успели остыть и подумать еще раз. Чтобы ваш брак был
так же крепок, как… хотя бы наш с матушкой!
Кэт спросила быстро:
– Когда объявите о нашей помолвке?
– Ну… месяца через два-три. Когда подвернется хороший
случай.
Александр кашлянул:
