Но ведь будучи О'Лиром, Стивен непременно потребует сказать правду Кристоферу, захочет изменить фамилию сына, потребует, чтобы она переехала в Ирландию.
— Я почти вижу, как крутятся колесики в твоей голове, — мрачно сказал он.
Она с грустью покачала головой:
— Я не могу.
— Дорогая, давай разберемся, а что ты можешь? — холодно спросил он.
— Мне нужно время.
Он раздраженно развел руками:
— Время для чего?
— А ты не понимаешь, да? Я влюблена в это место. Люди здесь приветливые, дружелюбные, но это не мой дом. Пока, по крайней мере.
— Ладно, Шер. Бог знает почему, но я не могу выиграть у тебя ни одного спора. Я не могу проникнуть в твою голову. Вижу только, что она не совсем нормальная. Но знай, что я люблю тебя. Жаль только, что ты не питаешь ко мне доверия.
— Не знаю даже, о чем ты говоришь.
— Еще как знаешь. Но я дам тебе подумать об этом.
Она знала, что сейчас последует поцелуй, и была уверена, что он не намеревается остановиться на этом, но когда их губы соединились, она вдруг почувствовала соленость слез, которых никак не ожидала от себя. Она прильнула к нему, не зная, как еще показать, что ее чувство к нему было столь глубоким, что вызывало в ней ужас. Она могла бы поклясться, что готова отказаться от всего, чем она была, лишь бы стать его женой.
Она вложила всю свою любовь в поцелуй. Ее язык прошелся по его губам и восхитительно заплясал в теплой и влажной пещере его рта. Она вся напряглась, прижимаясь к нему, и вложила в поцелуй еще и всю силу своего отчаяния.
Он улыбнулся ей:
— У меня действительно были кое-какие дела, но они могут и подождать.
Она не могла понять его реакцию — она же только что отказалась выйти за него замуж. Но ответила ему улыбкой и прошептала:
— Я хотела помочь тебе. Я приехала сюда потому, что хотела помочь тебе.
Она даже не заметила, как оказалась в его руках, просто сейчас он уже нес ее наверх по ступенькам.
И вот она уже обнаженная лежит на постели, и ветер завывает вокруг коттеджа, и в полумраке он опускается на нее.
Она вся потянулась к нему, ибо любила его и была уверена, что так ей предназначено судьбой.
Позже она лежала, свернувшись клубочком в его объятиях.
— Шерил, скажи мне, только честно, чего же ты ждешь от меня?
— Сама не знаю.
— Неужели ты думаешь, что я просто подарю тебе прощальный поцелуй и буду спокойно наблюдать, как ты уезжаешь и увозишь от меня Криса? Это пытка. Изо дня в день я видел рядом своего сына и вынужден был держаться вдали как чужой человек.
Она напряглась и прикусила губу.
— Ну что за проблемы, милая? Ты американка, я ирландец, мы что — чуждые создания, потому что с разных планет?
— Еще с каких разных!
— Больше я не буду об этом говорить, Шер. Я люблю тебя. И хочу жениться на тебе. И хочу любить своего сына.
— Стивен…
— Выслушай меня, Шерилин. Я тебя предупреждаю: есть ведь и юридические закорючки, к которым я могу прибегнуть.
У нее перехватило дыхание, и она отпрянула.
— Ты не можешь сделать ничего! Я его мать. Так что не смей угрожать мне!
— Это ты угрожаешь мне, — небрежно заметил он, отчего она похолодела еще больше.
А чего она от него ожидала? — удивилась Шер сама себе. Она ведь знала, что Крис его сын и что в один прекрасный день Кристофер тоже узнает это. Но она хотела, чтобы сын хоть чуть повзрослел, прежде чем ему откроется эта тайна. С детьми нужна осторожность, они так ранимы, а Стив нетерпелив и привык требовать то, чего он желает.
Он снова поцеловал ее. Так нежно, так полно, что ее начала заполнять волна сладкого меда. Продлится ли эта любовь вечно? — подумала Шер, чувствуя, как вся наполняется счастьем в его объятиях.
Он склонился над ней, переплетя пальцы своих и ее рук и чуть печально улыбаясь:
— Я люблю тебя и благодарю.
Она с подозрением взглянула на него.
— А это еще зачем? Это что, прощание?
— Затем, чтоб ты знала: я благодарен тебе, я люблю тебя. Все так просто. А теперь можешь встать и помочь мне собрать и перенести твои вещи в замок или…
— Или?
— Я проведу долгую беседу с Кристофером.
— Ну, этого ты не сделаешь!
— Вот как?
— Нет, не сделаешь. Я тебе не верю. Даже на долю секунды.
Он пожал плечами с дьявольским блеском в глубине глаз, потом спросил:
— Ну так как?
Она тихо вздохнула.
— Хорошо, я согласна, ты выиграл. Он долгую минуту взирал на нее.
— Нет, Шерил, на самом деле я ничего не выиграл, ведь так?
Она прикусила нижнюю губу и ответила:
— Я люблю тебя, Стивен.
— Но не хочешь дать ни одного шанса своей любви?
— Мне нужно время.
Он устало вздохнул, сел и, глядя в окно, сказал:
— Постараюсь дать тебе время, милая. Постараюсь. — Потом ушел на кухню.
Шерил свернулась клубочком на диване, натянула до подбородка плед. Ее познабливало. Уж не рехнулась ли она? Он ведь тянулся к ней всей душой, а она не позволяла себе даже опереться на его руки. Может, это и трудно понять, но как она будет объяснять все сыну, или своим родителям, или друзьям? Как она скажет, что столько лет врала всем? Как признаться, что родила сына не от мужа? Стыд! Какой стыд! Но имеют ли какое-либо значение подобные трудности?
Шер была как бы в летаргии, пока громкий шлепок по попе не вернул ее к реальности.
— Вставай, любимая. Я дал тебе время на раздумья, и оно кончилось. Мы переезжаем, и сейчас же.
Она сама от себя не ожидала такой реакции: вскочила и шутливо отдала ему честь:
— Слушаюсь, сэр!
— Вот и прекрасно, если слушаешься.
— Дай мне еще несколько минут, чтобы согреться в ванной. Я вся дрожу.
Она поспешила в душ, слегка расслабилась, наслаждаясь теплой водой, забыв о времени.
— Если ты и дальше собираешься торчать там, я присоединюсь к тебе, — услышала она голос Стивена. — Тогда мы застрянем надолго, обещаю.
Из душа она вынырнула обернутая в полотенце и остановилась в изумлении, увидев свои вещи уже упакованными.
— Я и не помню, когда просила тебя об этом.
— Ну, я не люблю лодырничать.
— Ты сделал только одну ошибку.
— Какую же?
