Пайса так энергично накинулась на еду, что я вспомнила про
хомячка Пуха. Пух формально принадлежит Оле, и поэтому его клетка стоит около
ее кровати. Я сказала девочке:
– Ты следи за хомяком, мало ли что…
Она поняла мой намек, побледнела и побежала проверять,
хорошо ли закрыта клетка.
Так, осталось совсем немного. Сейчас Олечка уйдет в школу, я
одену близнецов и отведу их в ясли. И буду абсолютно свободна до вечера. В
принципе, все оказалось не так уж и сложно. Думаю, я с блеском выдержу
испытание. Люся Лютикова – прирожденный воспитатель и мудрый наставник молодежи.
– Теть Люсь, а мне надо сдать деньги на
экскурсию… – напомнила Оля.
Точно. Уезжая, Женька вручила мне деньги. Немного, всего
лишь 200 долларов. Но это было все, что осталось в этом месяце от получки
Дениса после выплаты арендной платы за квартиру и покупки кое-какой бытовой
химии. Семья Стецюра живет от зарплаты до зарплаты, по-другому просто не
получается.
Сначала я стала отказываться от денег: мол, как-нибудь
прокормлю детей, только что получила аванс, лучше возьмите доллары с собой в
Аргентину – пригодятся. Кума возразила: более вероятно, что они пригодятся
здесь. Каждый день детям надо покупать свежие молочные продукты, овощи и
фрукты. К тому же возможны всякие непредвиденные траты. Дети имеют привычку
болеть, а участковая врачиха без коробочки конфет даже за стетоскоп не
возьмется. И уж обязательно деньги потребуются на школу: завтраки, экскурсии и
просто поборы без определенной цели, которые, по сути, являются завуалированной
взяткой классной руководительнице. Вздохнув, я положила Женькины деньги к себе
в кошелек, уверенная, что не потрачу из них ни копейки.
И вот – пожалуйста, кума оказалась права. Не прошло и суток,
как начались траты. Я отправилась за сумкой. Она висела в коридоре, там, где я
ее вчера оставила. В поисках кошелька я принялась рыться во всех отделениях, но
безуспешно. Тогда я вывалила содержимое сумки на тумбочку. Хм, ничего не
понимаю. Неужели?..
– Кошелек украли, – прошептала я.
Мы с Олей посмотрели друг другу в глаза и одновременно
сказали:
– Я знаю, кто это сделал.
Глава 5
Вчера вечером в квартиру позвонили. Прошел всего час с того
момента, как Женька с Денисом уехали в аэропорт. У меня даже мелькнула мысль,
что у них что-то сорвалось и они вернулись. Я бросилась открывать дверь.
На пороге стоял мужик в строительном комбинезоне, заляпанном
краской. На голове у него красовалась пилотка из газеты.
– В вашем подъезде начинается ремонт, – равнодушно
сообщил мужик.
Я смутно вспомнила, что действительно видела на первом этаже
деревянную стремянку, всю в краске, и старое ведро с побелкой.
– А я тут при чем? – так же равнодушно отозвалась
я.
– У вас тут красить или как? – И маляр обвел
взглядом предбанничек на две квартиры, особенно пристально задержавшись, как
мне показалось, на коляске близнецов. – Если надо, то обеспечьте завтра доступ
рабочим.
– Ой, даже не знаю, – растерялась я.
Мне, в принципе, до лампочки. Женьке, я думаю, тоже,
поскольку эту квартиру они снимают. Но вот что скажут соседи?
Я позвонила в соседнюю дверь. Сначала раздался собачий лай,
а потом дверь открыла женщина лет под сорок в банном халате и с полотенцем на
голове.
– В вашем подъезде начинается ремонт, – повторил
маляр.
– А я тут при чем? – раздраженно отозвалась
соседка, отгоняя ногой собаку от двери. Породу мне рассмотреть не удалось.
Я решила внести в диалог некоторое разнообразие:
– Он хочет знать, надо ли красить в предбанничке.
– Так, значит, придется убирать отсюда вещи? И куда же
я все это дену? – возмутилась женщина и обвела рукой велосипед и мешки с
картошкой. – Между прочим, один мешок – ваш.
Наш? Очень кстати. Значит, картошку мне покупать не
придется. Вот только заносить грязный мешок в квартиру мне совершенно не
хочется. Опять же коляску некуда приткнуть, честное слово.
– Нет, у нас красить не надо, – решительно сказала
женщина.
Я поддержала ее радостным кивком. Мужик никак не успел
отреагировать, потому что в этот момент собака – а это оказалась такса –
прошмыгнула между ног хозяйки и с оглушительным лаем бросилась прямиком в мою
раскрытую дверь.
Почти сразу же раздался душераздирающий кошачий вопль и
детский визг. Я кинулась вслед за таксой, за мной поспешила соседка, а маляр
замыкал процессию.
В большой комнате перед нами предстала потрясающая картина.
Пайса сидит на люстре, выгнув спину и издавая шипение. Такса с омерзительным
лаем прыгает внизу, пытаясь достать своими короткими лапами кошку. Оля зажимает
руками уши, близнецы синхронно ревут, а Игорек радостно наблюдает за
происходящим.
Соседка подскочила к своей псине и схватила ее на руки.
– Бедняжка, испугали тебя, моя деточка, – стала
приговаривать она, ласково поглаживая таксу по длинному туловищу. Такса сучила
в воздухе лапами, не оставляя своих гнусных попыток добраться до Пайсы.
Я возмутилась. Нет, все-таки собачники – это страшные люди!
Да эта мелкая тварь с вытянутой мордой сама кого хочешь доведет до инфаркта! А
ее еще жалеют!
Соседка удалилась к себе в квартиру, маляр тоже тихо слинял.
Полчаса у нас ушло на то, чтобы успокоить малышей и снять Пайсу с люстры. И
только потом я спохватилась, что открыта входная дверь. Я тщательно закрыла
замок, предварительно удостоверившись, что детская коляска по-прежнему стоит в
предбанничке.
Вот ведь я Балда Ивановна! Следила за коляской, а надо было
– за сумкой. Ясно же, что маляр воспользовался ситуацией и стянул из нее
кошелек.
– И что теперь делать? – спросила Оля. В глазах у
нее застыло тревожное выражение. Ребенок уже знает, что без денег – не жизнь.
Я напустила на себя беспечный вид:
– Ничего страшного, придумаю что-нибудь. В школе скажи,
что завтра сдашь деньги на экскурсию. Все будет хорошо.
Очень бы хотелось самой в это верить.
Оля пошла в школу, а я одела близнецов и повела их в ясли.
По дороге все мои мысли были заняты одной проблемой: денег нет ни копейки, а
надо протянуть неделю с четырьмя детьми, двумя кошками и хомячком. Какие есть
варианты?
Можно было бы занять небольшую сумму у коллег на работе. Но,
признаться, я привыкла в этой жизни рассчитывать только на себя. Другим я
одалживаю деньги с удовольствием, а сама ходить на поклон не люблю. К тому же
небольшой суммой на этот раз, чует мое сердце, не обойтись: когда речь заходит
о детях, возможны самые непредсказуемые траты. И дай бог, чтобы приятные…
В яслях я попросила позвать Веру Тихоновну. Это была та
самая Женькина знакомая нянечка, которая обещала пристроить детишек у себя в
группе. Она оказалась женщиной приятной полноты, но на ее лице застыло
выражение мелочной подозрительности.
