Сидя в уголке, она имела возможность более-менее открыто разглядывать других гостей клуба. Приходилось признать, что рядом с ними она выглядела если не как нищенка, то как случайная гостья на балу. «Впрочем, — утешила себя Вайолет, — еще неизвестно, о чем они болтают». Камешки-то на них, скорее всего, драгоценные, а вот сами они настоящие или как? Если судить по метрдотелю, людей здесь оценивают — а значит, и относятся к ним — не по их человеческим качествам, а по количеству денег. Не дотягиваешь до планки — стоимость членского взноса, составляющего чью-то годовую зарплату, — значит, не наш.
Размышления Вайолет прервал Гевин. Она повернула голову в сторону входа в тот момент, когда он зашел. При виде его, такого красивого и уверенного в себе, у нее участилось сердцебиение. Гевин ей нравился. Честно признаться, наверное, даже больше чем нравился. Если бы только он не был так помешан на мысли взобраться еще выше по социальной лестнице, добиться еще большего успеха! Но это ее мнение. Гевин Мейсон вправе сам распоряжаться своей жизнью. К тому же, если он так жил много лет, можно ли ожидать, что он вдруг изменится за одну ночь?
И тогда встает вопрос: почему он вчера так настаивал на встрече с ней? Почему так упорно добивался, когда она поехала домой, чтобы она ответила на его звонок? Зачем он вообще пригласил ее сюда?
Словно услышав ее последний мысленный вопрос к себе, Гевин посмотрел в сторону столика и увидел ее. На его лице тут же появилась улыбка, глаза словно бы засияли. Сердце Вайолет пропустило еще один удар. Она чувствовала, как улыбается ему в ответ. Гевин тут же направился к ней. Он словно видел перед собой только ее. Его окликнул метрдотель. Гевин остановился, непонимающе взглянул на него и только потом сообразил, когда к нему подошла Хильда, протягивая руки, что он забыл снять пальто.
Избавившись от него, Гевин снова двинулся к Вайолет, но почти сразу его окликнули у столика, мимо которого он проходил. На лице Гевина мелькнуло и тут же пропало выражение досады. Он виновато улыбнулся Вайолет и подошел к сидевшей за столиком паре. Вайолет смотрела на Гевина и чувствовала его нетерпение даже на расстоянии. Странно, но знание того, что ему не терпится подойти к ней, согревало ее изнутри.
Неожиданно она тоже почувствовала на себе чей-то взгляд. Но реакция была не такой, как от взгляда Гевина. Сейчас по ее телу пробежали мурашки. Вайолет повернула голову и увидела, как ее бесцеремонно разглядывает какой-то мужчина. Он стоял окруженный другими людьми, привалившись к стене. В их руках были микрофоны и камеры. Репортеры!
Увидев, что Вайолет смотрит на него, мужчина улыбнулся, но это была неприятная улыбка, и она поспешила отвернуться.
Гевина по-прежнему не отпускали. Вайолет машинально поднесла бокал к губам и отпила глоток. Почти сразу она снова вздрогнула, увидев боковым зрением рядом с собой чьи-то помятые коричневые брюки.
— Я вас знаю, — услышала Вайолет, поднимая глаза и встречаясь взглядом с мужчиной, который только что пристально ее разглядывал. — Вы Равен Френч. Автор мемуаров.
— Романа, — машинально поправила Вайолет и вздохнула.
— Пусть так, — не стал спорить мужчина и протянул ей руку, которую Вайолет крайне неохотно пожала. — Тэдди Маллинс, — представился он. — Я звонил вам несколько раз, чтобы договориться насчет интервью, но вы не ответили ни на один мой звонок.
— А где вы работаете?
Тэдди Маллинс назвал журнал, и Вайолет сразу вспомнила, почему она ему не перезванивала. «Чикаго фриндж» был не журналом, а таблоидом в самом желтом смысле этого слова.
Вайолет вежливо улыбнулась:
— Простите, мистер Маллинс, но все вопросы с интервью решаются сначала через моего редактора.
— В самом деле? — осклабился журналист, и его до того достаточно безобидное лицо тут же перестало быть таковым. — А ребята из «Сан-Таймс» сказали мне, что действовали напрямую, без вмешательства вашего издательства.
— Прошу прощения, — снова улыбнулась ему Вайолет. — Вы знаете мой телефон. Не могли бы мы поговорить об этом в другой раз?
— Чтобы вы не перезвонили мне снова? — сощурился Тэдди Маллинс.
Вайолет взглянула в сторону Гевина, надеясь, что он закончил говорить со своими знакомыми и его присутствие избавит ее от настойчивости журналиста, однако он, хотя и бросал на нее изредка взгляды, продолжал общаться с другими людьми.
А Тэдди Маллинс, видимо, решил, что подобного шанса поговорить им еще не представится, потому что он спокойно уселся на стул напротив Вайолет.
— Просто ответьте на несколько вопросов, мисс Френч.
Вайолет не испытывала никакого желания подвергнуться допросу. Тем более здесь. В присутствии Гевина и людей, от которых зависел его бизнес.
— Прошу прощения, мне нужно в дамскую комнату, — извинилась она и быстро встала со своего места, надеясь, что такта Тэдди Маллинса хватит хотя бы на то, чтобы не кричать ей вслед на весь зал.
Скрывшись в дамской комнате — ей случайно повезло найти ее сразу и к тому же пустую! — Вайолет облегченно вздохнула. Выждав десять минут, она вышла, но увидеть, ушел ли неприятный журналист или нет, ей мешал камин. Гевина она также не увидела, но понадеялась на то, что, увидев ее столик пустым, он может постараться свернуть свой затянувшийся разговор. Положившись на удачу, она подошла к столику. Журналиста за ним не было. Гевина тоже. Но стоило ей сесть на стул, как Тэдди Маллинс возник словно из ниоткуда.
— А я уж думал, не заблудились ли вы в дамской комнате? — усмехнулся Маллинс. — Думаю, будет справедливо, если за то, что вы заставили меня ждать…
— Прошу прощения, мистер Маллинс, — перебила его Вайолет, стараясь, впрочем, не повышать голос, чтобы не привлекать к ним ненужного внимания, — я пробыла в дамской комнате столько, сколько мне было нужно. Или я должна была сначала спросить разрешения у вас?
— Послушайте, леди-шлю…
Закончить Маллинс не успел. Чья-то тяжелая рука опустилась на его плечо, заставив закашляться. Гевин наклонился к нему и, глядя прямо в глаза, предложил:
— Не знаю, кто вы, приятель. Но лучше извинитесь-ка перед леди.
Голос Гевина звучал негромко, но угрожающе, и, будь Вайолет на месте Тэдди Маллинса, она бы тут же сделала так, как ей было велено. То ли мистер Маллинс был не особенно умен, то ли безрассудно смел, но он слегка качнул головой и пожал плечами:
— За что я должен извиняться? За то, что сказал правду?
— Ты что, сам платил этой леди за ее услуги, раз утверждаешь такое?
Тэдди Маллинс бросил быстрый взгляд на Вайолет, словно в чем-то удостовериться, и неохотно, но процедил:
— Она написала мемуары, так что все ясно.
— Не скажи, — покачал головой Гевин, внезапно перейдя на «ты». — Насколько мне известно, ее книга вышла в жанре романа. Это во-первых. Во-вторых, ты не ответил на мой вопрос.
