Деметриос ускорил шаг по направлению к пристани, где Тео пришвартовал свою лодку. Это была великолепная лодка: чуть больше двенадцати метров, отполированная и готовая к отплытию. В ней было по одной небольшой каюте на носу и на корме, а также одна каюта побольше. Судно подходило новому образу жизни Тео в качестве женатого мужчины и отца. У них с Мартой уже двое детей: пятилетний Эдвард и Каролина, которой вскоре исполнится три.
— Ну и счастливчик же ты! — сказал брату Деметриос.
— Ага, — с пониманием ответил Тео. — Ненавижу плыть в Санторини один, когда Марта с детьми уже там. На дорогу уходит около двух недель.
— Так пусть едут сюда. И устройте себе каникулы на яхте.
Тео покачал головой:
— Каролина только недавно переболела коклюшем. Марта нервничает, ей поступили новые заказы. А у Эдди морская болезнь. Так что, приятель, придется тебе плыть одному. Думаю, ты справишься. Ты ведь хотел после фестиваля поплыть на яхте до Санторини? Бери, она в твоем распоряжении!
…В последний раз Деметриос отправлялся в длительное морское путешествие после свадьбы. Тогда он арендовал судно, чтобы отправиться с Лиссой из Лос-Анджелеса до Кабо.
— Это будет фантастическая поездка, — пообещал он Лиссе.
Но поездка превратилась в настоящую катастрофу, одну из многих за их такую короткую супружескую жизнь…
Но это путешествие будет другим. Конечно же ему будет нелегко одному, но у него есть опыт в подобных делах, и после Канн ему просто необходимо побыть наедине с собой.
Деметриос подошел к пристани и вдалеке заметил лодку Тео.
Красно-оранжевые лучи восходящего солнца раскрашивали блестящие корпуса яхт в ярко-розовый цвет. На фоне небесно-голубой воды это было нереально красивым.
С кормы лодки, где они с братом недавно сидели, кто-то поднялся и отошел в сторону. Деметриос резко остановился, не веря своим глазам. Она — а это была женщина, и он даже мог сказать, кто именно, — тоже пошла ему навстречу. Хотя сейчас она выглядела совершенно по-другому.
Ни темно-синего вечернего платья, которое, когда она двигалась, мерцало, как усыпанное звездами небо. Ни бриллиантового ожерелья и бриллиантовых сережек. Ни замысловатой прически, из которой выбивалось несколько прядей. Ничего из того, что могло бы указать, что перед ним та самая принцесса Адриана.
Не было намека и на ту элегантную деловую даму, которую он встретил тогда в отеле. Ни пиджака, ни полотняной юбки, ни повседневных туфель. Эта Анни была одета в джинсы, светлую футболку и кроссовки. На ее талии повязана рукавами толстовка. Волосы убраны в хвостик. Все те же непослушные пряди на этот раз делали ее похожей на пятнадцатилетнюю девчонку.
«Черт возьми! — подумал он. — Своими образами эта принцесса может дать фору даже Лиссе!»
— Что ты здесь делаешь? — В его голосе слышалось подозрение и досада.
— Я пришла, чтобы поблагодарить.
Его глаза превратились в две маленькие щелочки.
— За что? За то, что переспал с тобой? Рад стараться. Но не думай, что это повторится.
— Я и не думаю, — сказала она нетерпеливо. — Я пришла сказать спасибо не за это.
— А за что тогда?
Она долю секунды колебалась, потом посмотрела ему прямо в глаза:
— За храбрость.
Деметриосу не понравился ее ответ. Он метнул на Анни враждебный взгляд, пробормотал что-то вроде «очень мило, а теперь до свидания» и быстро прошел мимо. Забросив свою спортивную сумку на палубу, он и сам прыгнул за ней.
Через долю секунды он услышал, как Анни приземлилась рядом с ним.
— Что ты делаешь?
— Рассказываю, что произошло.
Он сердито посмотрел на Анни и подумал, что ей бесполезно объяснять, что ему абсолютно все равно, что произошло. Он сложил руки на груди.
— Что ж, я слушаю.
— Вчера я… говорила с Джерардом. После приема. Я сказала, что не могу выйти за него.
Деметриос уставился на нее. Конечно же он видел, что Анни в смятении, но зачем было сжигать за собой все мосты?!
— Почему? — резко спросил он.
Она удивленно посмотрела на него:
— Ты знаешь почему! Потому что я не люблю его. Потому что он не любит меня.
— Вот как? Ты знала это и на прошлой неделе. Знала и год назад! И ничего не изменила.
— Да, знала, но…
Деметриос развернулся. Он ничего не хотел слушать. Он схватил сумку и швырнул ее в кубрик. Затем выпрямился и яростно потер затылок. Его распирало от злости.
— Мне до этого нет никакого дела, — сказал он как можно более категорично.
— Ты сказал, чтобы я не ломала свою жизнь.
— Я не думал, что ты перевернешь все с ног на голову.
— Может, я как раз переворачиваю все с головы на ноги.
Деметриос запустил пальцы в шевелюру. Действительно, он наговорил ей каких-то глупостей и поделился собственным весьма печальным опытом. А она, по своей глупости, истолковала его слова как имеющие здравый смысл.
— Значит, когда все ушли, ты просто подошла к нему и сказала: «Кстати, Джерри, я не могу выйти за тебя»?
Казалось, она неприятно поражена его тоном.
— Я не была настолько грубой, — ответила она наконец. — Джерард предупредил меня, что мы обсудим кое-что, касающееся нас двоих, то есть нашу свадьбу. Он хотел определиться с датой, назначить время. И… — она беспомощно покачала головой, — я не смогла этого сделать…
Деметриос долго разглядывал ее. Затем сказал:
— Не из-за меня.
Маленькая складочка на секунду пролегла между ее бровей. И потом, казалось, до нее дошло, к чему он клонит.
— Ты имеешь в виду, будто я внезапно поняла, что мне предпочтительней иметь дело с тобой? — засмеялась она. — Я не настолько самонадеянна.
— Что ж, молодчина! — мрачно бросил Деметриос.
А что еще он мог сказать? Деметриос быстро кивнул в знак одобрения, затем забрался в кубрик, открыл дверь, ведущую к лестнице, соединяющей палубы, и забросил свою сумку в каюту.
— Просто здорово. — Ее голос звучал веселее. — Думаю, я поступила правильно.
Деметриос услышал, как она глубоко вздохнула:
— Необыкновенные ощущения.
Он хмыкнул. Еще бы! Это как увернуться от пули. Наверное, он так чувствовал бы себя, если бы не женился тогда на Лиссе.
Неужели все было так просто?
— И Джерард нормально отреагировал, когда ты сообщила ему эту новость?
— Ну, не совсем. — Она убрала непослушную прядь, выбившуюся из хвостика, за ухо. — Он сказал, что все невесты нервничают перед свадьбой. И что я должна еще раз все обдумать. Взять некоторое время на размышления. Понять себя, — фыркнула она, но сделала это, как настоящая леди. — Но я слишком хорошо знаю, чего хочу.
