— Софи!
— Я же сказала, со мной все в порядке.
Джордж пробормотал ругательство, а затем Софи услышала, как заскрипела кровать.
На пол рядом с ней упали подушка и одеяло, а затем к ним присоединился и он сам!
— Что ты делаешь?
В ответ он чуть пожал плечами:
— Веду себя так же глупо, как и ты. Но очень надеюсь, что ты исправишься, потому что спать на полу невероятно жестко.
— Тогда ложись в постель. Джордж, правда, тебе нужен покой, возвращайся в постель!
— Только вместе с тобой.
Софи стиснула зубы. Она хотела бы ответить «Прекрасно, тогда оставайся здесь!», чтобы отомстить ему за все причиненные ей неудобства, но вряд ли Сэм именно это имел в виду, когда просил присматривать за Джорджем.
— Ну вот, ты снова заставляешь меня делать то, что, по твоему мнению, для меня лучше, — сухо сказала она.
— И иногда я оказываюсь прав, — откликнулся он, и хотя Софи и не могла видеть его лица, но знала, что он улыбается.
Она встала, подобрала свои одеяло и подушку, положила их на кровать и оглянулась на Джорджа. Было бы лучше, если бы она могла видеть его лицо, а не темный силуэт, чуть подсвеченный заглянувшей в окно луной. Он как раз пытался повторить ее действия, но это давалось ему нелегко.
«Так ему и надо», — подумала Софи, но затем почувствовала укол совести. Он ведь получил все эти травмы, спасая жизнь ребенка.
— Давай руку, — сказала она, и тут же его длинные сильные пальцы оплели ее запястье.
Оказалось, что не так-то легко поднять с пола взрослого мужчину. На нем не было его ортопедического ботинка, и ему нужно было беречь ногу, а опираться на другую руку он тоже не мог из-за травмы.
— Не могу поверить, что ты это сделал, из всех дурацких…
— И это твоя вина, — напомнил он.
Софи могла бы подумать, что он смеется над ней, если бы не слышала, что эти слова произнесены сквозь стиснутые от боли зубы. Ей тоже было не до смеха. Держать его за руку, ощущать рядом с собой его тело, чувствовать его запах — это было испытание не из легких.
Наконец, он смог лечь на кровать.
— Никогда так не делай.
— Не буду, если ты не будешь, — откликнулся он.
Софи не стала спорить, устраиваясь на дальнем крае кровати. Сейчас их разделяло больше двух футов, но этого было достаточно, лишь пока она бодрствует. Софи не могла доверять своему спящему телу, зная свою детскую привычку тянуться к любому источнику тепла, а значит, утром она могла проснуться в объятиях Джорджа.
— Я же говорил тебе, это большая кровать, — заметил тем временем Джордж.
Но недостаточно большая.
— Гуннар? Гуннар, иди сюда, дружок, — похлопав по кровати рядом с собой, позвала она.
— Ради бога, что ты задумала?
Пса не пришлось долго уговаривать, уже через секунду он устраивался между ней и Джорджем, со стороны которого слышалось малоразборчивое ворчанье.
— Радуйся, что ты дома, ты ведь этого хотел, — сказала Софи. — А если вдруг у тебя появится желание вернуться в больницу, достаточно одного звонка Сэму и…
— Думаю, что, когда Сэм отпускал меня домой, он не предполагал, что в моей постели меня будет ждать собака.
— Сэм сказал, что я должна присматривать за тобой, больше он ни о чем не упоминал, — с ехидной улыбкой откликнулась Софи. — Спокойной ночи, Джордж, я разбужу тебя через несколько часов, ты тоже можешь будить меня в любое время, если тебе что-нибудь понадобится, — добавила она, хотя была уверена, что этой ночью не сомкнет глаз.
Но когда Софи в следующий раз открыла глаза, за окном уже сияло солнце, а горячее тело в ее объятиях вовсе не было покрыто черной шерстью.
Глава 5
Джордж сразу понял, что Софи проснулась. Ее дыхание изменилось, а как только она поняла, где она находится, ее прекрасные изумрудно-зеленые глаза распахнулись, в них был страх.
— Он ушел, — сказал Джордж, стараясь скрыть боль, которую вызвала в его сердце ее реакция, но не стал пытаться отодвинуться, ведь сам он ни о чем не сожалел. Заметив в ее глазах непонимание, он пояснил: — Гуннар.
— Гуннар, — растерянно повторила Софи.
Но, произнося это слово, она уже поспешно отодвигалась от него на дальний край кровати. Джордж не пытался ее удержать — пусть лучше думает, что ему все равно.
— Сколько сейчас времени? — спросила она, нервно проведя рукой по своим длинным вьющимся волосам.
Кончики пальцев Джорджа закололо от невыносимого желания сейчас же проделать то же самое. Пока она спала, положив голову на его плечо, он мог вдыхать свежий запах ее шампуня, гладить эти прекрасные волосы, а когда несколько прядей упали на лицо Софи, он не удержался и медленно, стараясь не потревожить ее сон, убрал их.
— Скоро восемь, — кивнул он на висящие на стене часы.
Софи посмотрела на них так, словно именно они виноваты в том, что она проспала.
— Не могу поверить, что за всю ночь я ни разу не проснулась, я ведь должна была…
— Ты очень устала, так что ничего удивительного. Или тебе просто было уютно, — лукаво предположил он.
Софи с раздражением перевела взгляд на Джорджа и заметила, как он заинтересованно рассматривает ее грудь под тонкой тканью удлиненной футболки, которую она использовала вместо ночной рубашки, и едва прикрытые коротким подолом ноги. Она тут же вскочила с постели и вылетела из комнаты.
— Черт, — прошептал Джордж, прислушиваясь к стуку ее босых ножек по лестнице.
Гуннар, до этого дремавший на своей подстилке возле кровати, вскочил на одеяло и ткнулся в его щеку мокрым носом — это было частью их утреннего ритуала.
— Когда она вернется, она будет очень злой и очень строгой, так что берегись, дружище. И спасибо, что ушел ночью, — сказал Джордж, почесывая пса. — Я это ценю.
Надо признать, что Гуннар покинул кровать не совсем добровольно. Джордж почти час планомерно наступал ему на лапы, дергал за уши, и, наконец, пес, не выдержавший такого обращения, удалился. А потом нужно было лишь немного подождать. Джордж прекрасно помнил, как ведет себя тело Софи во сне, оставленное без присмотра разума.
И он ждал, благо к этому он давно привык. В их отношениях с Софи ему все время приходилось выжидать. Он так устал за день, что уснул в ожидании.
Но где-то ближе к утру он проснулся и тут же почувствовал теплое женское тело, обвившееся вокруг его собственного. Голова Софи покоилась на его плече, и если бы он чуть-чуть повернул голову, то мог бы коснуться губами ее волос.
Если?
Никаких если в таком деле! И так как Софи продолжала спокойно спать, он осторожно отвел медные пряди от ее лица и нежно поцеловал ее бархатистую щеку.
