– Я так понял, что тебя вызывают?
– Да, генерала сверху теребят, торопят с новой операцией. Не исключено, это вызвано нашими ночными действиями. Темы связаны.
– Сейчас едешь?
– Сначала дам генералу выспаться. Потом он позвонит.
– Сгонять в гараж за машиной?
– Не нужно. Генерал свою пришлет...
* * *
Машина за полковником пришла, когда на улице уже начало темнеть. Но ездить по Москве первого января можно было спокойно, без привычных пробок. Потому до базы Департамента «Х» Владимир Алексеевич добрался непривычно быстро.
Генерал ждал в своем кабинете, как сразу предупредил дежурный по Департаменту. Владимир Алексеевич разделся в своем кабинете и только после этого пошел к Апраксину. К своему удивлению, в приемной он встретил помощника Виктора Евгеньевича, майора Лазуткина. Тот и ночь провел в работе на генеральской даче, выскочив встретить их из напичканного электроникой кунга, и первого января был на своем привычном месте.
– Генерал ждет, товарищ полковник, – напутствовал майор вошедшего, и Кирпичников прошел в кабинет.
Апраксин сидел перед монитором, что-то читая. Гудел принтер, выдавая напечатанные страницы какого-то документа.
– Присаживайся, Владимир Алексеевич, я сейчас, только вот дочитаю...
Дочитывал Виктор Евгеньевич недолго. Щелкнул мышью, закрывая прочитанное, и повернулся к полковнику.
– Ну, чем новый год тебя обрадовал?
– Пока только вашим утренним сообщением, товарищ генерал. Больше вестей не получал – ни хороших, ни плохих. Звонок из Ростовской области, как вы понимаете, информации не несет, это была только проверка нашего местонахождения.
– Я, если помнишь, запросил у них видеозапись; ответили, что в настоящий момент не имеют технической возможности. Не ответить побоялись, но ответ ничего не дает. Простой вежливый уход в сторону. Но это нас сейчас волновать не должно, хотя я и послал повторный запрос, чтобы не думали на нас по поводу ночного нападения на больницу. Кто там, кстати, так пошутил?
– Как? – не понял полковник.
– Мента в камере с людоедом закрыл...
– Я. Что, съел или просто покусал?
– Хуже. Сидел и смотрел на него голодными глазами. И слюни, говорят, текли.
– И что в этом страшного?
– Мент сейчас в другом отделении той же больницы лежит. Говорить разучился, «крыша поехала». А что, плохой парень попался?
– А они разве, товарищ генерал, бывают хорошими? – вопросом на вопрос ответил полковник.
Апраксин не стал продолжать тему и решил перейти к делу. Но перешел своеобразно – просто достал из ящика стола и бросил на столешницу три небольшие микросхемы размером с четверть sim-карты обычного сотового или спутникового телефона, но внешне чем-то похожие на ту же sim-карту.
– Вот, полюбуйся.
– Что это? – Кирпичников, кажется, уже догадался, что это такое. – Причина раннего торжества и позднего разочарования Департамента «Z»?
– Угадал.
– Дезактивированы?
– Да, наши специалисты разомкнули контакты, и теперь можно все три без опасений носить в кармане. Но я начну издалека. По данным нашей разведки, какой-то арабский ученый пытался запатентовать в Германии жидкий аналог такого микрочипа. После инъекции препарата в вену человек якобы становится полностью управляемым и ведомым. Не знаю, как насчет «полностью», но в целом наши ученые допускают определенный процент правды в утверждениях араба. Немцы ответили на попытку официальным отказом, но куда потом пропал этот ученый вместе со своим изобретением, не знает никто. Может быть, его прибрали к рукам те же немецкие спецслужбы, может быть, какие-то другие. Там рассматривался препарат, воздействующий на нервную систему по неизвестным нам параметрам. Эти микрочипы созданы в России и тоже жестко воздействуют на нервную систему в четырех определенных ситуациях. Человек с микрочипом выполняет команды-импульсы – «сделай», «нельзя», «встреча» и «умри». То есть эти команды не звучат однозначно, но они вызывают в организме вибрации, которые раздражают соответствующие центры мозга. Вшивается микрочип в непосредственной близости от бедренной артерии и разносит вибрации, воздействуя на организм через кровяные тельца. Если первые две и четвертая команды являются однозначно повелительными, то третья – совсем особого рода, и для того, чтобы объект, получающий в организм микрочип, выполнял ее, ему дают установку в состоянии глубокого транса. То есть гипнотическую команду. Впрочем, разработчики не уверены, что первые две и четвертая будут работать и без внушения, и потому суггестические
[14]
вводные во время подготовки пока считаются обязательными для всех команд. Технологически это достаточно сложно, однако разработчики надеются, что в будущем технологии упростятся настолько, что микрочипы можно будет вшивать массово.
– Я так понимаю, товарищ генерал, вы мне объясняете это не по той причине, что моя жена оказалась жертвой этих экспериментов? – строго и даже слегка мрачно спросил Кирпичников. Мрачность эта была вызвана некоторыми короткими фразами, сказанными генералом в последние дни и относящимися к будущей операции группы.
– Я же объяснил тебе по телефону причину вызова? Значит, ты не ошибаешься.
– И нам с этим работать? – Взгляд полковника выражал недоверие, смешанное с сомнением.
– Работать. И плотно. Изначально нам был предложен совсем тяжелый вариант – проводить испытания микрочипов в два этапа, и первый этап, по замыслу разработчиков из Департамента «Y», должен был сводиться к тому, чтобы микрочипы вшили всем участникам операции – то есть нашей оперативной группе, – чтобы иметь возможность контролировать ее действия посредством спутника. Вшили бы всем, начиная с командира – с тебя то есть. Как тебе, Владимир Алексеевич, дозволь спросить, такая распрекрасная перспектива?
– Мне сразу, товарищ генерал, написать рапорт об увольнении или дождаться официального выхода на службу? – просто, без ударения, спросил Кирпичников.
Генерал засмеялся.
– Я обрисовал примерно такую же картину и добавил, что ни один из моих офицеров не пойдет на это даже в приказном порядке. Вплоть до оказания вооруженного сопротивления. Я правомочно взял на себя эти обязательства?
– Естественно, товарищ генерал.
– Слова о вооруженном сопротивлении вызвали достаточно резкую реакцию, но назад я их не взял. Тогда они стали подъезжать с другой стороны. Меня пытались убедить, что это явление прогресса и проявление патриотизма, что в США более пятидесяти человек сами предложили вживить им в тело микрочипы. В ответ я предложил разработчикам самим продемонстрировать патриотический порыв. Желающих не нашлось, но отговорка о том, что они не будут участниками боевой операции, прозвучала не слишком убедительно. Тогда состоялся еще один «подъезд» – скорее «наезд». Меня обвинили в попытке сорвать глобальные планы власти относительно всеобщей чипизации населения. Слово-то какое выдумали – чипизация... Очень умно звучит. Первым шагом к этому мероприятию стала программа по внедрению универсальной электронной карты, что уже апробируется в некоторых регионах. Дальше ожидается уже и чипизация. В дополнение объяснили, что этот процесс необратим, хоть и не является сиюминутным делом. Но любое большое дело имеет свое начало, а я пытаюсь сорвать уже начальную стадию. В других развитых странах, дескать, давно уже делаются шаги к этому, а мы, как обычно, отстаем. И только у нас появилась возможность выйти вперед, сразу находятся желающие вставлять палки в колеса. Мне осталось только ответить, что, во-первых, в Германии и Великобритании отказались от таких карт, чтобы не создавать единую базу данных, доступную для любого компьютерного преступника. Во-вторых, в Евросоюзе активно обсуждается вопрос о судебном запрете на введение таких универсальных электронных карт – хотя бы потому, что это нарушает права человека на свободу. Я хорошо себе представляю, как легко контролировать поступки каждого человека, владеющего электронной картой. Купил в магазине книгу – в базе данных будет отмечено, какую, и сразу будет создаваться образ человека. Что он читает? Ах, он читает такую-то литературу; значит, он неблагонадежный. Ах, он на митинг ходил и слушал, а то и выступал против «голубых» – значит, он недолюбливает подавляющее большинство членов Государственной думы и правительства. Досье будет составлять не человек, а компьютер. Он бесстрастный, он не будет учитывать такие понятия, как душевные порывы, и сразу занесет человека в категорию неблагонадежных. В-третьих – и это главное, – все это уже описано в Апокалипсисе. Отвернуть мир от будущего не в моих силах, но и ускорять процесс я не намерен. Мои подчиненные не намерены это делать в еще большей степени. И попробуйте их заставить – боевых офицеров, многое прошедших, многое повидавших и многое умеющих. Где, спросил я, вас потом искать, и сколько частей придется собрать, чтобы положить в гроб хотя бы половину тела...
