– Не понял. В каком смысле?
– В самом прямом. Предложили принять испытание новых систем контроля за человеком и управления им. То есть предложили мне стать андроидом.
– Кто предложил? Генерал Апраксин?
– Через него предложили разработчики из Департамента «Y».
Владимир Алексеевич зашел на кухню и сел за стол на свое привычное место. Это место принадлежало только ему – ни Надежда Павловна, ни сыновья, когда бывали дома, на отцовское место не садились.
– И ты с удовольствием согласился...
– С меня ни согласия, ни отказа не требовали. Генерал пообещал, что его – то есть моя – оперативная группа в состоянии защитить себя с оружием в руках от посягательств этих якобы ученых мужей. От нас отвалили, решив удовлетвориться только боевиками, которых отпускают на свободу. За примерное поведение. Знаешь, что это такое?
– Постоянно с этим сталкиваюсь. Ни одной командировки еще без таких не было. Осудили, посадили, отпустили – и он снова в боевики...
– Хорошо. Генерал попросил, чтобы нам в подкрепление выделили твой отряд. Будешь работать под командованием отца?
– Так точно, товарищ полковник. Я готов. А как мама?
– Она пока под присмотром и в безопасности. Операции у нас не такие длительные, как ваши командировки, и потому я успею вернуться раньше, чем мама надоест врачам там, за забором. Но прикомандирование твоего отряда – вопрос еще не решенный, будет рассматриваться. Хотя возражений, кажется, не возникло. А пока попутный вопрос. Тебе что-то говорит такое имя – Абдулмуслим Газалиев?
– Слышал. Амир джамаата одного из районов Дагестана. В предгорьях работает, и давно уже. Иногда проводит в городах теракты. Пока поймать его не удается. Впрочем, я могу позвонить и навести более точные справки.
– Сделай, – согласился отец.
Геннадий пошел в комнату, где оставил трубку мобильника. Владимир Алексеевич к разговору не прислушивался, хотя отдельные слова до него доносились. Он наслаждался чаем и ждал, когда начнет потеть. Не сильно, но хотя бы чуть-чуть. Легкий пот выступить должен. Если он выступает, значит, чай хороший и организм работает правильно – ни почки не подводят, ни другие органы.
Через некоторое время вернулся Геннадий. Смотрел на отца странно.
– Что? – спросил полковник.
– Позвони Василию Юрьевичу, он тебе все лучше расскажет. Мне только несколько намеков дали, и все. Василий Юрьевич со своей группой разрабатывал банду Газалиева.
Владимир Алексеевич молча протянул раскрытую ладонь, в которую сын вложил свою трубку. На пару секунд уставился в потолок, словно там был записан номер, который стал набирать по памяти. Подполковник Вельчанинов ответил сразу.
– Слушаю вас внимательно. Кто это?
Номер капитана Кирпичникова был подполковнику незнаком.
– Василий Юрьевич, полковник Кирпичников тебя достал. Не отрываю от дел?
– Нет. Я за рулем, но у меня трубка к навигатору подключена, разговариваю без проблем. Здравствуй. С Новым годом тебя. Нужна помощь?
– Информация.
– Спрашивай.
– Амир Абдулмуслим Газалиев...
– Понял. Вернее, не очень, но сейчас к тебе приеду. Как войти в подъезд?
– Домофон.
– Через пятнадцать минут буду, – коротко подвел итог короткого разговора Вельчанинов и отключился.
Уже по этой фразе, по тону и по обещанию скоро приехать полковник Кирпичников понял, что Вельчанинов везет ему очень важную информацию...
* * *
Движение на московских дорогах в праздничный день было вполне человеческим. Люди гуляли и отсыпались, за руль садились немногие. И потому Вельчанинов приехал уже через восемь минут вместо обещанных пятнадцати.
– Не иначе, на вертолете добирался, – сказал, открыв дверь, полковник Кирпичников, сделал шаг назад, чтобы впустить гостя, и протянул руку для приветствия.
– «Гиббонов» на дорогах больше, чем водителей. Им план на праздники, похоже, повышенный дали. Дышать в алкотестеры устал, – признался подполковник, шагнув за порог и пожимая руку Кирпичникову.
– Капитан, чаю нам свеженького, – распорядился отец.
– Есть заварить чай, товарищ полковник! – Геннадий, проходя мимо, тоже пожал Вельчанинову руку и двинулся дальше на кухню.
– Кухня у меня заменяет зал чайных церемоний, – сказал Владимир Алексеевич, когда гость повесил бушлат на вешалку, и обозначил рукой направление движения.
Василий Юрьевич бывал в этой квартире много раз еще в ту пору, когда служил вместе с Кирпичниковым-старшим в одном батальоне, знал местные твердые традиции и потому на место полковника не претендовал, устроившись на стуле между столом и кухонным шкафом.
– Я в принципе ненадолго, только прояснить вопрос. Тема не для телефонного разговора. Как, кстати, хотелось спросить, Надежда?
– С божьей помощью, – ответил полковник. – Приходила в ясное сознание. Правда, ненадолго... Но врач гарантировал, что прояснения станут более частыми и более длительными и скоро она полностью придет в себя. Будем надеяться на лучшее.
– Микрочип...
– Извлекли всем троим. Я их сегодня уже посмотрел и пощупал. Их передали генералу. Более того, я даже получил приглашение заполучить такой же микрочип в собственный организм. Мне, грубо говоря, ненавязчиво предложили стать андроидом.
– Генерал? – спросил с легким недоумением Вельчанинов. Видимо, ему понравился Апраксин, и он составил о нем собственное мнение.
– Нет. Шеф встал на защиту группы. Всех моих людей планировали перевести на должности андроидов. Новые веяния некоторых наших руководителей...
– Править андроидами – мечта всех правительств мира, – задумчиво сказал Вельчанинов. – Насколько мне известно, по всему миру в это дело вкладывается очень много средств, ведутся опыты, но все наработки пока держатся в тайне.
– Не все, – не согласился Кирпичников. – Мы уже встретились с такой попыткой, и даже с наработками. В шестнадцатом отделении.
– Да, пожалуй, – согласился подполковник.
– Такие же приготовили и для нас. Но генерал предвидел нашу реакцию и отказался. Пока остановились на другом варианте: два чипа вошьют парням, с которыми нам предстоит работать. Так что ты мне можешь сказать про банду Абдулмуслима Газалиева?
– А люди Абдулмуслима имеют отношение к микрочипам?
– Банда завязана в нашей операции. Пути пересекутся. А что из этого пересечения получится, не могу даже предположить... – Кирпичников, при всем уважении к старому товарищу по оружию, не мог раскрывать детали будущей операции – и не потому, что не доверял Василию Юрьевичу, просто так положено. Но, сам чувствуя смущение от своего нежелания раскрывать карты, добавил вопрос, чтобы тон сказанного не выглядел неуверенным: – Ты, как я понимаю, имеешь к этой банде непосредственное отношение?
