Еще только войдя в коридор, Владимир Алексеевич слегка сбавил шаг и переглянулся с полковником Денисенко и с подполковником Лукошкиным. Они тоже отметили рядом с дверью в аудиторию высоченную, под два метра, фигуру человека, показавшуюся всем знакомой.
– Никак это Вовочка, – тихо сказал из-за спины Кирпичникова подполковник Валеев.
– Похож, – согласился командир.
– Знакомый? – спросил майор Старогоров.
– Может быть, да, а может быть, обознались. Тому-то здесь делать нечего...
Ответ был обтекаемым и сказан на всякий случай, чтобы не возникло разговоров, которые могут навести Вовочку – а это был действительно он – на воспоминания. Шансов на то, что дюжий санитар запомнил кого-то из нападавших на шестнадцатое отделение психиатрической больницы, было мало. Фонарями светили только спецназовцы, и только не себе в лица. Да и знакомство было слишком кратковременным и бурным, чтобы детали врезались в память.
Подошли ближе. Лоб великана был заклеен узкой полоской бактерицидного пластыря телесного цвета. Удар локтем полковник Кирпичников, по сути дела, и не наносил; Вовочка сам пожелал пободаться, за что и получил рассечение.
Из двери аудитории выглянул, заслышав шаги, Иван Иванович Иванов, тоже, видимо, вызванный на службу. Приветливо кивнул всей оперативной группе.
– С праздником всех!
– Не вижу праздника, – сказал Кирпичников. – В праздники полагается за столом сидеть... Или вы, Иван Иванович, нам в аудитории парты накрыли?
Профессор был в хорошем настроении, но, как оказалось, в рабочем, а не в праздничном и не пожелал брать на себя обязанности официанта.
– Генерал говорил, вы у него на даче встречали...
– Встретили, – согласно сообщил Владимир Алексеевич и вопросительно посмотрел на Вовочку, которому едва ли доставал затылком до нижней челюсти.
– Вот, познакомьтесь, – сказал Иван Иванович. – Ваш временный консультант – профессор Огурцов Владимир Вадимович.
Рука профессора Огурцова соответствовала его росту, и в ней уместились бы две руки полковника Кирпичникова. Впечатление Вовочка производил не меньшее, чем в шестнадцатом отделении, но тогда его можно было «уговорить» с помощью светового пистолета. Сейчас же «уговаривать» необходимости не было. Профессор явно не узнал человека, который рассек ему лоб чуть больше суток назад. Хотя присматривался он к командиру оперативной группы с явным интересом и с некоторым недоверием.
– Прошу, – Иван Иванович жестом пригласил всех в аудиторию.
Первым за порог шагнул Огурцов, что дало возможность спецназовцам снова переглянуться. Вовочку узнали все участники новогодней акции. Он же не узнал никого, хотя голоса, наверное, мог бы признать. Кроме того, на полковнике Кирпичникове был тот же самый американский нанокостюм, но гражданские люди с трудом различают и запоминают расцветку камуфляжа. Это уже чистая привилегия людей военных.
Сразу садиться за столы, которые полковник назвал партами, не стали. Остановились перед столом на подиуме, где были расставлены три ноутбука, уже включенные и загруженные. На всех трех мониторах светилось два окна – первое с одной и той же программой, второе – с тремя картами. Здесь же стояла небольшая спортивная сумка, закрытая на замок-«молнию»; без сомнения, в ней находилось что-то, что должны показать оперативной группе.
– Мне сказали, что в целом в курс дела вас уже ввели, – начал Огурцов низким хрипловатым голосом. – То есть вы уже имеете понятие о том, что такое микрочипы и как они работают. Хотя вам и не нужно знать все тонкости, только главные принципы. Не каждый человек, имеющий права автолюбителя, должен быть автомехаником. Но вот системы управления объектами, которым вживлены микрочипы, вы знать должны, поскольку будете контролировать поведение таких объектов в непосредственной близости. Мы, конечно, имеем возможность проводить контроль с помощью спутников – и будем его осуществлять. Но пока еще нет четкого понимания того, как поведут себя люди с вживленными микрочипами. По сути дела, мы в данном случае проводим не испытания, а эксперимент, совмещая его с испытаниями в условиях боевой операции. Ваша основная задача – вмешаться, если что-то пойдет не так, как планировалось.
– Эксперимент на живых людях? – спросил подполковник Валеев. – Где-то я слышал, что подобные эксперименты допускаются международными конвенциями только с согласия самих участников и в том только случае, если они не несут угрозы жизни и здоровью людей...
– Честно говоря, я ничего не знаю о конвенции, – признался профессор Огурцов, ничуть не смутившись. – Но считаю, что использовать террористов в качестве объекта эксперимента допустимо. Мы в любой момент можем дать объекту команду «умри», чтобы обезопасить от него общество. Эта команда, согласно нашим расчетам, будет работать безотказно. Микрочип вызовет в организме вибрации коронарных кровеносных сосудов, а это несовместимо с жизнью. Значит, со стороны участия объектов в террористической деятельности государство себя обезопасило. Что касается других сторон, то здесь уже вопрос стоит не об угрозе жизни и здоровью, а только о морали. А вас, товарищ подполковник, – Вовочка посмотрел сверху на погоны Бахтияра Ахматовича, – сильно волнует моральная составляющая вопроса?
– Я бы не сказал, что сильно, но волнует. Помимо всего прочего, кроме той конвенции, о которой я говорил, есть еще и другие. О правах человека я говорить не буду, потому что в нашей стране не знают, что это такое. Я скажу только про конвенцию о военных преступлениях. Ни мне, ни моим соратникам – если вы знаете, слово «со-ратник» происходит от слова «рать» и означает товарищей по оружию, людей из одной рати – не хотелось бы попадать под международный трибунал.
– Военные преступления, – объяснил недовольный вопросом профессор Огурцов, – если я, конечно, правильно помню, имеют определенный перечень деяний. Поскольку, когда конвенция разрабатывалась, никто ничего о микрочипах не слышал, в перечне нет и не может быть того, чем вы будете заниматься. Кроме того, закон об антитеррористической деятельности допускает принятие любых нестандартных методов пресечения такой деятельности.
– Значит, микрочипы создаются исключительно для того, чтобы обезопасить мирное население от угрозы террористических актов? – спросил капитан Радимов.
Вовочка вздохнул.
– Тяжелый вы народ. А еще военные, которые должны просто подчиняться приказу... Я не очень понимаю, куда вы ведете, но чувствую, что настроены вы по отношению к нашему эксперименту отрицательно. И могу только предложить вам выполнять приказ вашего руководства. Командир группы...
Огурцов требовательно посмотрел на Кирпичникова, словно призывая его призвать к порядку подчиненных офицеров.
– Вам, похоже, нужны те военные, которым уже вживлены микрочипы, – сказал на это полковник Кирпичников. – Мы же привыкли знать, что делаем.
– Я вам и объясняю, – Вовочка не пошел на обострение намечающегося конфликта.
