– Идет! – Турумтай даже вскочил, показывая свою готовность к дальнейшему маршу.
* * *
Кирпичников нашел самый мощный стимул, который сумел заставить Турумтая забыть про усталость. Ну, и, видимо, пресловутое «второе дыхание» подоспело. И дальнейшие переходы иранец выдерживал вполне сносно. В середине строя он и раньше шел неплохо, а теперь, когда его не выставляли ведущим, Турумтай даже начал, кажется, восстанавливать силы.
Поскольку группа рано поела, задержки на обед не было; кроме того, предложенный темп передвижения оказался гораздо более высоким, чем предполагали Турумтай с проводником Джафаром, и потому получилось идти со значительным превышением графика. И потому уже задолго до заката иранец, заглянув в планшет, раскрытый Владимиром Алексеевичем, и отследив движение его пальца, спросил:
– Что там?
– Не там, а здесь. Здесь – мы.
– Здесь? – не поверил Турумтай, сам ткнув в карту пальцем.
– Здесь, – без улыбки подтвердил Кирпичников.
– Что-то я не припомню, чтобы нас на вертолете подбрасывали... – выразил сомнение иранский подполковник.
– Не сомневайся, – сказал, заглянув в карту, Вельчанинов. – Мы здесь.
– Уже почти пришли?
– Через полтора часа будем на месте, – пообещал Кирпичников. – Может быть, даже быстрее, если нас никто не задержит.
В чей адрес был направлен намек, иранец не понял, потому что понимать не хотел. Лицо Турумтая светилось удивлением и радостью. Для него такой переход, что совершила группа, был подвигом. Он никогда не думал, что люди могут передвигаться в горах настолько быстро. И уж никогда не мог предположить, что окажется в составе такой группы...
2
Турумтай, воодушевленный тем, что маршрут прошли так быстро, несмотря на задержки, на последнем участке пути тормозом не стал; даже торопился, словно старался оправдать свое имя, и дважды рвался пойти ведущим, что Кирпичников пресек категоричным жестом, выставляя вместо иранца на ведущую роль спецназовца.
Свернув в маленькое боковое ущелье и поднявшись по нему на плато, последний участок пути преодолели за час с небольшим. Пересечь плато было делом недолгим, поскольку само оно было не велико размерами. Едва дойдя до крайней точки ущелья, бойцы увидели вертолет, на котором вылетала первая группа отряда. Только там, на плато, ему и было место для посадки. «Ирокез» не отличается большим «потолком» полета, но сюда взобраться все же сумел. Над уровнем моря высота была не слишком значительной, и воздух не был разряжен настолько, что вертолетным винтам не за что было зацепиться, как бывает на настоящем высокогорье, где из-за недостатка кислорода использование многих видов техники проблематично.
Подошли к вертолету. Рядом никого не оказалось.
– Где все? – спросил Турумтай. – Даже часового не оставили...
И с удивлением осмотрелся окрест. Не было видно ни одного человека, ни одного ящика из груза, который нес вертолет. И даже следов выгрузки увидеть не удалось, что, впрочем, естественно. В спецназе не принято оставлять следы своего пребывания где бы то ни было.
– А зачем здесь часовой? – не понял Вельчанинов. – Группа в скалах, наблюдает за нами и за вертолетом.
– От него, видимо, пора избавляться, – решил Кирпичников и поднял руку, привлекая к себе внимание.
И тут же сработал сигнал вызова «подснежника». Владимир Алексеевич включил рацию.
– Я – Первый. Слушаю.
– Я – Андроид, – раздался в наушнике радостный голос майора Старогорова. – Вижу вас. С прибытием! Мы не ждали вас так рано. Джафар уверял, что вы сможете добраться не раньше середины ночи, и потому группа после обеда отправилась отдыхать, а я заступил на пост.
– Ты где? Направление?
– На два с половиной часа
[24]
.
Кирпичников глянул в указанном направлении, и тут же на передней скале в целой группе одинаковых скал в полный рост выпрямился Станислав Юрьевич, приветственно махая рукой.
Последний переход всего-то в восемьдесят метров, на удивление Турумтая, дался ему тяжелее, чем весь остальной маршрут. Видимо, он расслабился от осознания того, что уже находится на месте, и организм не пожелал снова включаться в работу. Ноги иранского подполковника не слушались, работали, словно у хронического наркомана, как на шарнирах; шаги были неуверенными, движения не сконцентрированными, и вообще Турумтай не падал в очередной раз только каким-то чудом. А остальные бойцы шли, еще не успев выйти из ритма предыдущего марша, в том же темпе. Но теперь уже Турумтая никто дожидаться не стал, поскольку потеряться на таком коротком и открытом участке было невозможно. Он добрался до скал только через несколько минут после остальных, которых застал среди своих пасдаранов – к счастью, отдыхающих и не видящих состояния своего командира.
Группу встретили на ногах только проводник Джафар, майор Ставрова, Гималай Кузьмич и майор Волченков, которому Вельчанинов тут же дал приказ отогнать куда-нибудь недалеко вертолет, взорвать его и в темпе вернуться. Единственное, что требовалось от Волченкова, – чтобы место было малозаметным при осмотре сверху. Это условие было необходимым для проведения дальнейшей операции.
Полковник Денисенко вытащил из своего рюкзака уже готовое к применению взрывное устройство, вставил электронный взрыватель и дал Волченкову пульт для производства взрыва. Майор сразу же отправился выполнять задание.
– Он что, один полетит? – спросил Турумтай.
– А что? – не понял Вельчанинов беспокойства иранца. – Разве в таком простом деле нужны помощники?
– Помощники, может быть, и не нужны, но сможет ли он нас потом найти?
– Сверху ему будет видно, куда и как идти. Не думаю, что заблудится. Как, Виталий Андреевич? Не заблудишься?
– Может, Джафара возьмет? – предложил иранец.
– Я готов, – согласился проводник.
– Не нужно. Один он быстрее вернется, – решил Вельчанинов.
– Справлюсь, – спокойно ответил Волченков, отправляясь в сторону вертолета...
* * *
Кирпичников расщедрился и дал на отдых после марша целый час. Хотя единственным, кому отдых требовался обязательно, был только Турумтай. Устали, естественно, и остальные, но никак не показывали этого, и при необходимости могли бы идти и дальше в такой же маршрут и даже были готовы с марша сразу вступить в бой.
Через час полковник поднял всех на оперативное совещание. Турумтай, отоспавшись за короткое время отдыха, встал почти бодрым. Может быть, сказывалось присутствие пасдаранов, перед которыми он не мог и не желал выглядеть слабым, чтобы не потерять свой авторитет. Чтобы привлечь к себе внимание и показать, что он всё тот же боевой командир «стражей», Турумтай, глянув в небо, сказал:
